Александр Белый - Леон. Встань и иди

— Понимаю. Для меня нет никаких проблем за один день, например, уничтожить в этом городе все живое. Но не вижу необходимости, мне нужны подданные и, когда наступит время, умрут только непримиримые.

— Не буду скрывать, — продолжил Святейший, — предложение об объединении конфессий импонирует всем, но оно недостижимо без объединения государств. Но нынешним владетелям земель, владельцам говорящего имущества и всей светской власти, твои предложения будут не по душе. Не думаю, что о них стоит распространяться преждевременно, не правда ли?

— Истинно так, приятно иметь дело с разумными людьми. Нисколько не сожалею, что договариваться о мирном и взаимовыгодном сосуществовании пришел именно к вам, а не к еретикам и язычникам. Надеюсь, в будущем это поможет избежать излишнее кровопролитие.

— Мудрый Творец вездесущ и появился ты здесь провидением Его, иначе быть не может. И договариваться будем, но нам нужно еще посоветоваться. Да, подумать, посоветоваться, скажем, два дня, — он покивал головой, затем, склонил голову к плечу и взглянул искоса, — А что еще может предложить могучий Император бедному Храму?

— Храм ваш совсем небедный, алхимические приборы моего космического корабля показали, что под этим зданием, на глубине десять метров, лежит серебра в восемь раз больше, чем я сюда занес. Есть там много золота и драгоценных камней, — все жрецы между собой переглянулись, а в глазах Святейшего вспыхнула искорка и он, улыбнувшись, спросил:

— На этот корабль, которым летаешь в небе, интересно было бы взглянуть. Покажешь?

— Покажу, конечно. И корабль, и звезды, и нашу планету, заодно и здоровье вам всем поправим.

— Девятьсот девяносто один год назад, Великие Боги, которых ты считаешь такими же людьми, вышли на это место, где наши потомки построили нынешний Храм и исчезли, а в небо унеслось два мигающих огонька — красный и синий.

— Это будет выглядеть аналогично, можем отправиться прямо сейчас.

— Скоро рассвет. Сегодня в обеих наших империях и трех королевствах большой праздник, — посвящение будущих воинов. Проведем обряд, тогда и отправимся. Подождешь здесь или явишься народу?

— Да незачем смущать неподготовленную психику обычных людей.

— Разумно. Слово «неподготовленную» — ключевое, — сказал Святейший, после чего они все встали и вышли из-за стола.

Злобный коротышка у двери оглянулся и окинул меня странным взглядом, словно прицеливался, куда бы всадить нож и вычеркнуть из списков. Навсегда. Ничего, жрец, и здесь ты не угадал, если мне понадобиться уйти, — ни ты, ни все прихожане вместе взятые удержать меня не смогут. Тем более, не пойдешь ты против принятого решения своего главного шефа.

Однако, ошибся.

Сидел в комнате один, уже минут двадцать. На улице рассвело и в узких окнах, остекленных чем-то мутным, блеснуло солнце. Вытащил из кармашка двоих миниатюрных «жучков»-передатчиков и зашвырнул на высокий потолок. Серебристые многоножки шустро расползлись по углам, замерли, сменили цвет и слились с поверхностью.

— Хлопни в ладоши, — сказал Алексей и я выполнил его просьбу, — Нормально, все видно и слышно. Они подзаряжаются от ультрафиолетовых лучей, так что если в течение ближайших семи-восьми лет не будут делать капитальный ремонт и не станут обдирать потолки, то о работоспособности можно не беспокоится.

— Отлично, — кивнул головой и включил на свой биомонитор трансляцию с площади. Людей набилось множество, и они шли и шли, на лицах было написано любопытство, удивление и ожидание. Вдруг, от входной двери в комнату повеяло ощущением угрозы. Единственное, что успел сделать, — одеть гермошлем. Еще герметизировал его, подтягивая левой рукой воротник костюма, а правой подхватил «шмайсер», как створки двери распахнулись, и в помещение стремительно вошел злобный коротышка, а следом, вбежали семеро довольно высоких, по меркам обычных аборигенов служек, ростом под метр восемьдесят. У всех, без исключения, глаза были навыкате, у троих изо рта текла слюна, видно, их чем-то опоили, и каждый в руках удерживал арбалет.

— Убейте его! Это исчадие бездны! — злобный дядька стукнул посохом о пол, а его бойцы стали поднимать оружие. Последние арбалетчики еще толпись у двери, как мне удалось, свалив соседний стул, резко оттолкнуться и отпрыгнуть влево.

Отработанных до автоматизма навыков работы со «шмайсером» не было, поэтому, с полсекунды потерял, откидывая ручку затвора с предохранительного гнезда. В результате, стрелки двумя болтами, все же, приложили. Один попал в шлем, а второй — в бедро. Проникающих ранений не случилось, материал костюма выдержал, замонолитив его конструкцию в момент поражения и рассеяв энергию ударов по всей поверхности. Но мощь тяжелого арбалетного болта была настолько высока, что попадание в бедро раскрутило меня в воздухе на сто восемьдесят градусов, а попадание в шлем, если бы не успел сблокировать его с воротником костюма, — сломало бы шею.

Прокатившись по полу, завалился под стол и из-под его ножек дал в сторону нападающих короткий веер. Особого вреда стрелкам это не принесло, но грохот выстрелов, редкие раны и вскрик двух бойцов, сбило прицел оставшихся троих, их болты ушли в стены. Теперь, настала моя очередь: откатился еще раз, подтянул правую ногу и быстро привстал на колено, левой рукой подхватил цевье, которое должно быть горячим, но температура через перчатку не ощущалась, набрал полную грудь, затаил дыхание и, на полном выдохе расстрелял всех длинной очередью. Автомат, без упора в откинутый приклад, трясся в руках, как в лихорадке, но ничего, на такой короткой дистанции работал сверхточно. Начал из двух шустриков, которые бросили разряженные арбалеты и намеревались запустить метательные ножи, но на долю секунды не успели, и закончил их злобным боссом. Этот умирал бесстрашно. Впрочем, и ранее, при просмотре видеороликов о жизни аборигенов, обратил внимание, что все они к смерти относятся более обыкновенно, совершенно не так, как цивилизованные люди на Земле. Где-то в душе шевельнулось желание оставить его в живых, пускай бы посмотрел на будущую новую жизнь, но осознание факта, что жрец собственные амбиции противопоставил готовому разумному решению и интересам большинства, возглавляемого Святейшим, пересилили. Таким людям не место в команде.

Перезарядил автомат, подал патрон в патронник, затем, затвор завел в предохранительное гнездо и переложил ствол на локтевой изгиб левой руки. Правой вытащил «вальтер», и все восемь патронов магазина использовал на контроль. В будущем, даже в самой отдаленной стае, бешенные собаки мне не нужны. Сменил магазин, спрятал пистолет в кобуру и уселся на скамейку у стены, удерживая под контролем входную дверь.