Сергей Зверев - Другие. Солдаты вечности

Вырываясь из сильных рук, Саша затылком ударил его в лицо. Судя по звуку, удар пришелся в переносицу. И тут он обратил внимание, что второй, выпрямляясь и дыша через открытый рот, вынимает из ножен тонкое, обоюдоострое лезвие…

«Финка! Плохо дело, – успел подумать Саша, – очень плохо…»

Он до сих пор висел меж небом и землей, не в силах двинуться. Рядовой со сломанным носом, почти ослепший от боли, держал его как титан.

Нужна пара мощных ударов ногами… Не важно куда, главное – в цель. На поражение… Но руки разведчика были плотно прижаты к туловищу. И в этот момент Саша почувствовал, как стал перемещаться вверх. Видимо, здоровяк все-таки нащупал твердь под собой. Его поднимали, и он знал, что это значит. Сейчас громила бросит его прогибом через себя, стараясь приземлить так, чтобы капитан встретил пол шеей. Сломаться шея, скорее всего, не сломается, но после этого падения с ним можно будет делать все что угодно.

И Стольников, нагнувшись вперед, на мгновение притормозил бросок. А потом, распрямляясь как пружина, снова ударил затылком – наугад, назад.

И еще раз!

Раздумывая, не врезать ли в четвертый, он бросил взгляд на первого. Слава богу, тот еще находился в тумане и просто не понимал, в кого из находящихся перед ним троих Стольниковых нужно втыкать нож.

По резкой боли в затылке и ослабшей хватке громилы Саша понял, что причиненный им громиле ущерб наконец-то перевалил за предельно допустимые нормы.

Развернувшись и путаясь в собственных ногах, Стольников машинально поднял перед лицом руки.

Его противник, шагая куда-то в сторону, смотрел в потолок и двигал нижней челюстью.

Стольников бросился вперед.

Удар, еще удар!..

Хватило бы и одного, первого. Кулак майора врезался в подбородок громилы, и тот, дернув головой, стал заваливаться на бок. Удар ногой в грудь застал его уже тогда, когда он рухнул на стену. Под ногой майора хрустнула кость. У громилы сломалось или ребро, или грудина. Клацнув челюстью, он упал и ударился лицом о пол. Так падают поверженные на ринге боксеры, уходя в глубокий нокаут.

Это был не ринг. Упав на него, капитан выхватил из ножен на его поясе нож и всадил врагу в сердце. По рукоять.

Услышав за спиной приближающийся звук, Саша откатился в сторону.

Из последних сил собравшись, тот, кто разговаривал со Стольниковым на входе, рухнул на то место, где майор только что лежал – на грудь своему приятелю.

И лезвие ножа вошло в сердце громилы…

Вскочив на ноги, Саша подскочил к неудачнику и стал бить изо всех сил, особо не целясь. Когда тот после очередного удара в голову потерял сознание, Стольников в изнеможении уселся рядом с ними.

Но пора было делать ноги. Это просто счастье, что до сих пор не ввалилась толпа и не расстреляла майора в упор.

Схватив оба тела за шиворот, он подтащил их к самому входу. Если есть камеры и направлены они от входа к выходу, то бойцов не будет видно. Правда, видна размазанная по полу кровь, но не мыть же, в самом-то деле…

И в этот момент из двери, ведущей в тоннель, выскочил третий.

Если судить по крику, то он не был первым из толпы. Зачем отчаянно кричать, если знаешь, что враг не вооружен, а за спиной – готовые прикрыть тебя оружием. А этот крик был словно последним…

Отшатнувшись и запнувшись о тело, майор упал и откатился в сторону. Скользкий от крови нож выскользнул из его руки. А нападающий на него солдат изменил направление, чуть потеряв скорость. Бросив взгляд в сторону, Саша еще раз перекатился в сторону…

Нож солдата вспорол ткань куртки и просвистел рядом, не задев тела. А Стольников, ухватив ножку, вскочил и с грохотом обрушил табурет на голову человеку Ждана. Деревянное изделие разлетелось на фрагменты. Было видно, как голова «грузина» дернулась сначала вправо, потом влево, как у болванчика… Шейные позвонки словно превратились в резиновые…

Толкнул солдата в голову обеими руками, Саша выхватил из его ослабевшей руки нож и всадил в горло.

Кровь фонтаном метнулась вверх и стала заливать пол вокруг упавшего на колени бойца. Тот стоял некоторое время, пытаясь зажать широкую рану, и наконец рухнул лицом вниз. Из-под него, стремительно увеличиваясь в размерах, поползла темного цвета лужа…

Добравшись на непослушных ногах до своего ножа, Стольников вытер его об одежду громилы и вставил в ножны.

– Неправильно гостей встречаете, факт…

По телу его лился пот, руки снова были в крови. Затылок разламывался от боли, перед глазами плыли круги. Выпрямившись, поднял «кольт» убитого.

– Север, доложите обстановку!

С недоумением осмотревшись, Стольников не обнаружил вокруг себя ни одного динамика.

– Север, Север, доложите обстановку!

Сориентировавшись, майор подошел к громиле и перевернул его на живот. На ремне трупа, сзади, висела небольшая рация. Он ее сдернул, сломав крепление.

– Север на связи!

– Почему молчишь?

– Тангенту заело.

– Что у тебя?

Стольников посмотрел на три трупа и залитый кровью пол.

– Тихо, как в могиле.

– Внимательно!

– Есть.

Бросив рацию на ближайшее из тел, он приоткрыл дверь и осмотрелся.

Никого. Лишь столик у входа, на который он обратил внимание, когда приходил для разговора с Жданом, и стул. Только теперь на столе вместо автоматического гранатомета стояла бутылка минеральной воды, недоеденный пирожок с капустой и монитор. На экране хорошо было видно место, которое он только что покинул. В углу экрана торчали три пары ног. Две пары ботинок лежали носками вверх, одна – носками вниз. Странная картина для поста боевого дежурства.

Стольников запихал остатки пирожка в рот, зажал бутылку коленями и сполоснул руки. Плевать, что увидят кровь. Что руки, когда его самого увидят? (Подумав об этом, Саша даже улыбнулся.) Но нужно было смыть кровь, чтобы чувствовать оружие. Закончив с руками, он от души напился, а остатки воды, сняв кепи, вылил на голову.

Кепка улетела в угол.

Картина двухнедельной давности в этом переходе не изменилась. На сошках стояли к бою готовые пулеметы с пристегнутыми коробками, полными лент, в углу покоился снятый со стола автоматический гранатомет «Огонек», в стеллаже покоились пять огнеметов «Шмель». А у самого выхода, в том помещении, где Стольников убил троих, в углу, сиротливо прижавшись стволом к стене, блестел от масла «боров».

– Ну что, брат Стольников, пора…

Вбежав в коридор, он увидел стоящего у входа на перрон человека. Этот человек две недели назад стоял у выхода в Другую Чечню, услужливо открывая уходящему после разговора со Жданом Стольникову дверь. На лице этого человека в тот день играла насмешливая улыбка. Теперь очередь была за Стольниковым.

В тот момент, когда боец заводил руки за спину, чтобы перекинуть на грудь «М16», майор резким ударом ноги в колено лишил его опоры. Грязно выругавшись от боли, солдат переменил решение и схватился за кобуру на поясе. Уже заметив краем глаза второго, Саша врезал ногой по кисти сквернослову. Видимо, угодил в большой палец, так как лицо «грузина» исказилось, и тот заорал от боли.