Дмитрий Манасыпов - Район-55 (авторская версия)

Спор имел место быть, этого не скроешь. И наши подопечные, несомненно, были правы в своих «предъявах». Даже с точки юриспруденции они были правы на сто процентов. Даже на сто десять.

Уговор был прост: идём охотиться на голема. Согласен, что именно так оно и было. Да вот только как доказать этим, в принципе неплохим ребятам, что не всё так просто. Хотя, конечно, говнюки они изрядные. Не моё, конечно дело, но тело товарища, разорванное травой, они могли бы потащить домой. Ну, на крайний случай, могли и нас попросить. И дело не в деньгах, которые я бы с них затребовал. Просто не по-людски это, вот так бросать человека. Да и что я тут мучаюсь нравственными дилеммами?

Вот только как втолковать этим кускам дебила про то, что в любом договоре имеет место такая фиговина, как форс-мажор. И Крюка, с которым невозможно было не считаться, нужно было отнести именно под эту категорию? Ну что я сделаю с этими глупырями, как достучусь до них? Как бы Большой не корчил страшные рожи, которые легко угадываются даже за матовым стеклом забрала, и то. Это делу поможет только в крайнем случае. А до него мне и товарищам нехрен доходить. Становиться персоной нон-грата и болтаться на веб-доске МВД с подписью «Живым или мёртвым. Награда сто тысяч миллионов монгольских тугриков» мне не улыбалось. Да и славу дипломата, давно и заслуженно приобретённую в среде рейдеров, надо было поддержать.

— Слушай, Коля… — Я сделал многозначительную паузу, желаю дать имбецилу возможность проникнуться всей серьёзностью момента. — Я всё понимаю, но ты тоже постарайся понять. Есть такая тема, как голем Крюк. С этим страховидлом даже врагу не посоветую враждовать. Мало того, что он один из самых старых местных обитателей. Так он ещё и страшен как полк Псковской десантно-штурмовой. Причём — один. Если он сказал, что нельзя заезжим барам желать охотиться на голема и бить его в глаз из штуцеров-слонобоек, то так оно и есть. То есть — так тому и быть. Точка. Аллес. Конечный конец. Компренде муа?

«Турист» налился краской, прям как рак в кипятке. Насупил свои и без того грозные брови, и пошёл на новый заход в своём словесно-ковровом бомбометании:

— Пикассо, вот ты ведь мужик умный. Ты понимаешь, какую славу я тебе пропою как только выберусь из Района? Мне рекомендовали тебя как одного из самых ответственных типов во всём вашем сброде. Аванс мы вам какой внесли, а? Вот-вот. И что же получается? Из-за слов какого-то, мать его поперёк и вдоль, мутанта — ты отказываешься от уговора? Ты сбрендил, рейдер? Тебе, может, стоит отсюда свалить и податься в учителя экологии куда-нибудь на одной параллели с Урюпинском? Не много себе ты позволяешь? Вместо того, чтобы взять меня, как одного из заказчиков к этому вашему Кефиру, ты меня заставляешь пялиться на четыре сиськи какой-то местной бляди. И ладно бы, если бы она согласилась за бабл перепихнуться, я тогда бы промолчал. Так нет, она, сука, гордая и не даёт всем подряд. Так ты ещё и заявляешь, что голема мы стрелять не будем. Дескать — непедагогично это, что ли? Не подрастут малыши, и не будет у них новых друзей-сородичей. Охренеть, не встать, чтоб у меня уши в трубку завернулись от потока того бреда, что ты на меня тут опрокинул.

Ну что сказать на такое? Кроме того, что Большого я успел перехватить на самом том моменте, когда ствол пулемёта упёрся Кольке в шлем, нужно было успокоиться самому. Остальные «туристы» стояли по стойке «смирно», хоть это хорошо. А как иначе, когда сзади ласково напевает любимую считалочку про: вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, Скопа, и аккуратно держит в руках компактный «Кедр-МУ». Аббревиатура, несомненно, очень смешная, но к коровам отношения не имеющая. «М» — модифицированный, «У» — усовершенствованный. Хорошо, хоть больше ничего не добавили. Про то, что стреляет он исключительно мощно, пробивая даже хорошие бронекостюмы.

Ну, значит стоит всё-таки попробовать ещё раз. Эх, и с чего у меня такое ангельское терпение сделалось намедни? Раньше, ещё с год назад, без вопросов минимум отправил бы в нокаут этого упыря. А сейчас? Стою тут, объясняю прописные истины. Как дурак последний. А что делать? И я, мысленно поклявшись великому Че в том, что постараюсь не бить Коляна, свет дебилушку, чересчур больно и травмоопасно, сделал наипоследнейшую попытку:

— Предлагаю такой вариант, значит. Самое главное для вас что? Правильно, заявиться в ваш «Хантер-клаб» с крутым трофеем и доказать посрамлённым коллегам по бизнесу, что вы самые перчённые из всех охотников на свете. И на болту вертели всех, кто не сможет повторить ваш несравненный подвиг, так? Вот молодец, молодец. Хоть в чём-то, Николай, мы с вами достигли консенсуса. Большой, не изображай из себя несуществующего реликтового гуманоида из заповедника «Южное Бутово», ты ж меня прекрасно понял. Ну, так вот, я выдвигаю встречное предложение. Огласить весь список?..

Коля попыхтел для порядку и значимости, но кивнул всё ж таки, подлец, головой. И, соответственно, почувствовав себя не больше и не меньше, а г-ном Лавровым-младшим, я продолжил третий раунд переговоров между справедливыми и почти честными рейдерами с одной стороны и жадными, глупыми и подлыми, но донельзя денежными «туристами» — с другой:

— Есть у меня один такой закоулочек в местном бардаке, в котором находится гнездовище, вернее логово, прелюбопытнейшего экземпляра местной фауны. А именно — охрененно здорового, безумно злобного и абсолютно, сука, до жути и пупырышных мурашек, отвратительного грей-льва. Реально, мужики, страшный как второй самостийный президент после ветрянки и громадный как Годзилла. Ну, или как Кинг-Конг, как минимум. Если вы скажете, что притащить съёмку того, как вы загоняете големка без хотя бы встроенного автомата Калашникова, круче, чем завалить злобного изменённого царя зверей, и притащить его башку, то… я даже не смогу, что вам ответить на это. Вот вы покурите, перетрите и подумайте, а надо оно вам, сейчас лезть в бутылку против трёх рейдеров, которые спецназовцев гоняют вместо утренней зарядки? Или взвесив все «за» и «против» — согласиться с вновь озвученным изменением в нашем с вами уговоре? Ок?

— Хорошо. — Николай кивнул головой и гордо удалился в сторону сожранного ржавчиной фрезерного станка. Коля, Коля, Николай, сиди дома, не гуляй…

Вот тоже мне, гондольер. Ушёл таки — ну прям как Ван Бастен после Европы восьмого года: гордый и ни хрена несломленный. Мужик, ничего не скажешь. Сел всей жопой в лужу, а делает вид, что не себе фига подобного. Ой, видел я его по ти-ви. Не помню, правда, где да как, но видел, это точно. Мелькал где-то позади важных дядек с большими эполетами, временами красуясь перед камерами. То ли какой серьёзный бизнесмен, то ли ещё кто. Ну, да и ладно, хотя теперь ухо востро держать нужно будет. Дядька не из той породы, что забывают про ствол ПК, приставленный к голове. Хотя я на Большого не в обиде, правильно он поступил. Другого варианта развития событий и не могло быть. А то дальше было бы ещё сложнее, вон, до сих пор напыженные, как индюки Брандуляки. Хоть и обосрались по полной.