Александр Тихонов - Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)

Чемодан лежал на столе, уставившись на Тэда слепыми глазницами замков, ехидно поблескивающих в полумраке комнаты. Проносящиеся за окном редкие ночные электроциклы вскользь мазали фарами по оконному стеклу, и от этих мимолетных проблесков света казалось, будто чемодан подмигивает Тэду. Покрытая фальшивым золотом узкая ручка напоминала изогнутую улыбку.

Тэд поежился. На секунду показалось, будто в его крошечный, безопасный десятиметровый мирок, замкнутый со всех сторон стенами старого небоскреба, вторглось что-то потустороннее и… живое. Что-то в этом чемодане было не так. Не вписывался он в убогую обстановку жилища Тэда со своими округло-прямыми линиями пластиковых ребер, позолоченной фурнитурой и рельефными надписями. Он был из совсем другой жизни, оттуда, из Старого города, где слишком худые либо непомерно толстые господа с зачесанными назад волосами деловито таскают с собой такие вот чемоданы. И так же деловито умирают порой, расстрелянные из автоматов, восстановленных наверху, в Полях Смерти, прижимая к смахивающей на дуршлаг груди позолоченные пластиковые параллелепипеды с миллионом старых долларов внутри.

«Миллион долларов…» – тихо шепнул кто-то из всех четырех углов комнаты одновременно.

Тэд вздрогнул, резко вжал голову в плечи, как улитка в спасительную раковину, и медленно, с опаской повернулся всем телом, пытаясь разглядеть что-то в заросшей серебристой паутиной черноте.

В комнате никого не было. Кусок полуоторванных обоев ворохнулся над дверью, потревоженный сквозняком.

«Показалось, – с облегчением подумал Тэд и пододвинул к столу колченогую табуретку. – Ничего особенного. Кусок пластика и чуток крашеного железа. Небось внутри лежит средней паршивости авторучка, очки и папка с какими-нибудь контрактами на птичьем языке, специально придуманном для шибко умных четырехглазых ботаников».

Но призрачное видение горы зеленых долларов вопреки всякой логике уже прочно повисло перед глазами и исчезать не желало. Тэд усмехнулся. Он реально смотрел на жизнь, и в этой жизни такие деньги существовали только в небылицах, которые рассказывают друг другу подвыпившие посетители баров.

«Очки отдам Келли, – злорадно подумал Тэд, накручивая большим пальцем пузатые кругляки с цифрами. – Мол, на тебе, сука, твою долю, заработала. А ручку в бар снесу. Может, пузырь дадут…»

Кругляки тихонько стрекотали, но толку от этого не было. Прошло минуты две. Тэду это занятие начало надоедать, когда вдруг все четыре колесика щелкнули, внутри чемодана что-то с чем-то совпало и замки выскочили из своих гнезд.

Тэд приподнял крышку.

В тусклом свете потерявшейся под потолком лампочки зеленые брикеты казались черными. Каждый – в старинной бумажной обертке с печатями и повторяющимися зелеными цифрами «10 000», «10 000», «10 000…». Обертка одной пачки была надорвана, и с верхней купюры отсутствующим взглядом смотрел на Тэда плешивый дядька с длинными волосами по бокам округлой лысины.

А еще из чемодана шел запах. Терпкий и приятный, будто кто-то разлил флакон старых бабушкиных духов и плохо вымыл после этого пол. Ерунда, что деньги не пахнут. Эти пахли просто одуряюще – властью, силой и… страхом.

– Всё, кранты мне, – тупо сказал Тэд, не в силах оторвать взгляда от денег, зелеными пластами покоящихся в чемодане. В его голове ожило городское радио, передачу которого он слушал краем уха, сидя в баре этим вечером.

«Детективы внутренней охраны Нового города вышли на след группы вымогателей, – скучным голосом бубнил динамик. – Преступники требовали от известного бизнесмена десять тысяч старых долларов. Со слов потерпевшего были составлены портреты вымогателей. Вчера в результате полученных травм бизнесмен скончался. Всех, кто видел этих людей, просьба сообщить…»

И словесные описания бандитов… Бритые наголо, в шрамах и каких-то шишках, с прижатыми, как у зверей, ушами и прозрачными глазами мертвецов…

«Десять тысяч. А здесь… Хватит на пятьдесят забитых бизнесменов и еще останется полмешка…»

Сквозь тонкую фанерную дверь комнаты с лестницы донесся басовитый девичий смех.

«Келли ржёт. Сейчас ввалится и…»

Тэд очень отчетливо увидел откуда-то сверху свое скрюченное на полу тело и Келли, выходящую из его комнаты с чемоданом в руке. У Тэда было богатое воображение. Келли очень натурально морщилась, брезгливо вытирая окровавленный кастет о свою прозрачную тряпочку, прикрывающую недетские телеса.

«Нет уж, гады, перетопчетесь…»

Тэд злобно ощерился, обнажив подгнившие зубы, вскочил с табуретки, захлопнул чемодан и, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, ринулся на балкон. Рядом с балконом – руку протяни и достанешь – была смонтирована пожарная лестница, покрытая рыжими пятнами ржавчины. Тэд боялся высоты и всегда про себя удивлялся пожарным, для которых эта лестница предназначалась, – как они не боятся сорваться вниз, ползая по этим осклизлым железякам? Да еще когда огонь вырывается из окон и существует реальная возможность превратиться во цвете лет в барбекю. Тэд панически боялся высоты. Выходя на балкон покурить, он всегда избегал смотреть вниз. Вот и сейчас при мысли о предстоящем подвиге тошнотворный комок подкатил к горлу. Тэд через силу глянул вниз, шепотом молясь про себя Хранителю Свода. Внизу была ночь. Рядом с балконными перилами тускло поблескивали перекладины лестницы.

В дверь комнаты постучали.

– Заснул, что ли, урод? – пьяным голосом через дверь вопросила Келли.

«Успела уже где-то махнуть, паскуда…»

Тэд прерывисто вздохнул, воззвал еще раз к Хранителю – истово, от всего сердца, – взял в зубы ручку чемодана и поставил ногу на балконные перила.

Снять квартиру посреди ночи оказалось парой пустяков. Он оборвал на ближайшем столбе все объявления из серии «Сдаю-снимаю» и прочно засел в ближайшем телефоне-автомате. С третьей попытки заспанный женский голос не послал его по известному адресу, как предыдущие, а привычно и нудно оттарабанил рекламный текст. Через час таксист, рискнувший взять на борт затрапезного с виду пассажира, открыл от удивления рот, потом с молниеносной быстротой схватил протянутую сотню старых долларов, шумно захлопнул пасть одновременно с дверью обсосанного пароцикла и, резко рванув с места, умчался в ночь.

Тощая и облезлая как старая швабра хозяйка квартиры так же резво сцапала плату за три месяца вперед, подозрительно оглядела Тэда с головы до ног и вручила ключи. Ее квартира была на одной площадке с квартирой сдаваемой, и хозяйка еще долго смотрела на дверь, за которой скрылся Тэд, топчась на своем коврике для вытирания ног и жуя бесцветными губами. Наконец она скрылась в недрах своей норы. Тэд оторвался от глазка, и тут у него отказали ноги. Он застонал и медленно сполз по двери на пол, где тут же и заснул, прислонясь щекой к шершавому дерматину и прижимая к животу чемодан.