Алексей Евтушенко - Отряд-3. Контрольное измерение

Велга перевернулся со спины на живот и посмотрел на пасущиеся неподалеку вездеходы.

Да, хороши, машины-животины. Удобны, вместительны, неприхотливы, просты в управлении. Конечно, по сильно пересечённой местности, например, в горах или, скажем, в лесу на них особенно не разгонишься, но там, где нельзя проехать или проплыть, всегда можно пролететь. Вездеходы, одно слово. И соляркой с бензином не воняют. И ремонт им не нужен — сами себя чинят в случае необходимости. Да и вообще, на Лоне хорошо… если не очень долго. Пока еще, вроде, не надоело, но есть ощущение, что впереди нас всех ожидает бо-ольшущая проблема по имени скука…

Послышались шаги, и рядом с Велгой на траву шумно рухнул мокрый после купания Дитц.

— У тебя сигареты далеко? — спросил он. — А то я свои в машине оставил. Лень идти.

Закурили.

— А ты чего в город не пошёл? — поинтересовался Велга. — Сказано — экскурсия, значит, экскурсия. Извольте соответствовать.

— Издеваешься, да?

— И не думал. Просто интересно.

— Ага. Вижу я, как тебе интересно. Валяешься тут на травке… Слушай, а выпить у тебя нет случайно под боком?

— Пиво, — признался Велга. — Ещё холодное.

— Отлично. Давай сюда.

Выпили пива.

— Так ты мне и не ответил, — сказал Велга.

— А ты разве о чём-то спрашивал?

— Да, я спрашивал, отчего ты не пошёл вместе с остальными в город?

— А что там делать? Что я, развалин не видел?

— Ну, как же. Брошенный город неизвестной цивилизации. Загадка этого мира. Тайна веков, я бы сказал!

— Подумаешь, тайна, мать её… — фыркнул Хельмут. — Все там сгнило давно в загадке этой. Да и вообще не известно, может, это и не город вовсе. Говорил же Арнольд. На всю планету — один. Разве так бывает?

— В нашей жизни, как ты, наверное, давно убедился, всякое бывает, — вздохнул Велга. — Но ты прав, — нечего там делать. Ни там, ни здесь, ни в Доме Отдохновения.

— Так-так-так! — оживился Дитц и открыл вторую банку пива. — Что я слышу! Мы заскучали?

— Пока нет, но, думаю, скоро. А ты?

— Я… — Дитц задумался, прихлебывая пиво. — Чёрт его знает. Пока, вроде, не очень. Это ведь то, о чём мы могли только мечтать: полный отдых, вино, пиво, девочки, свобода и никто в тебя не стреляет. Ни сейчас, ни в ближайшей перспективе. Мне, знаешь ли, надоело, когда в меня стреляют. И самому стрелять тоже надоело. Наверное.

— Мне нравится это «наверное», — засмеялся Велга.

— Это я перестраховываюсь, — объяснил Хельмут. — На всякий случай. Мало ли что.

— Да, — вздохнул Александр, — перестраховываться мы научились. Только это мало помогает.

— Мало помогает от чего?

— От жизни. Вот скажи мне, что мы будем делать завтра?

— Как это — что? Что захотим, то и будем делать. Я же говорю — свобода.

— Карл Маркс как-то сказал, что свобода — это осознанная необходимость…

— Иди ты со своим Марксом…

— Нет, а всё-таки. Хорошо, пусть, что захотим, то и сделаем. Но чего мы захотим? Вот в чём вопрос.

— Нет, с вами, русскими, иногда совершенно невозможно иметь дело. Всё вам не так. Мы воевали. Победили. Теперь наслаждаемся заслуженным отдыхом. Разве это плохо?

— Я не говорю, что плохо. Я говорю, что не вижу перспективы.

— Перспе… Тьфу-ты, слово-то какое нашёл… Перспективы он не видит! Ты еще неделю назад был кто? Труп. И был ты где? Нигде. А кто и где ты сейчас? То-то. Цени, пока дают.

— Да ценю я, ценю! Мне просто интересно, что мы будем делать, например, через месяц. Водку пить? Девок этих, которые на самом деле и не совсем девки, драть? Что?!

— Да не ори ты…. Все я понимаю. Но, во-первых, водку пить не обязательно, поскольку всегда есть коньяк. А во-вторых, тебе что, Карина твоя разонравилась? Так поменяй. Делов-то…

— Да ну тебя к чёрту… — Велга в сердцах сплюнул, поискал и не нашёл пиво, встал и направился к вездеходам.

— Коньяк захвати! — крикнул ему в спину Дитц.

Распорядитель появился на восемнадцатый день, ближе к ночи.

С утра Аня Громова объявила, что у нее сегодня день рождения, и она ждёт праздника с подарками. Новость восприняли с энтузиазмом и немедленно приступили к устройству этого самого праздника. Так что, когда через два часа после заката солнца, дверь в обеденную залу распахнулась, и на пороге появился истинный хозяин Дома Отдохновения, веселье было в самом разгаре.

Новорожденная с Валеркой Стихарём отплясывала «цыганочку».

Майер, стараясь перекричать оркестр, безуспешно произносил тост в честь виновницы торжества.

Хейниц пил с девушкой Вешняка на брудершафт, а Сергей делал то же самое с девушкой Карла.

Малышев боролся на руках с мажордомом Арнольдом.

Руди Шнайдер провозгласил себя арбитром и предлагал делать ставки.

Дитц сосредоточенно намазывал на белый хлеб с маслом красную икру и размышлял, не положить ли ему сверху на все это великолепие еще и свежий лист салата.

Велга целовался с Кариной.

Первым Распорядителя заметил Руди Майер.

Да и то лишь, когда тот подошел к столу, налил себе в свободный бокал вина и чокнулся с пулемётчиком.

— Оп-па… — шепотом воскликнул Руди, после чего залпом выпил, закрыл глаза и потряс головой.

Это не помогло, — видение не исчезло. И тогда Майер дал знак оркестру замолчать и с давно отработанными интонациями рявкнул:

— С прибытием вас, господин Распорядитель!

И на всякий случай щёлкнул каблуками.

— Вольно, — усмехнулся Распорядитель, и его третий глаз весело полыхнул красным огнём. — Что отмечаем?

В первые минуты появление хозяина дома и в некотором роде вершителя судеб несколько обескуражило присутствующих, но, когда выяснилось, что Распорядитель искренне рад встрече и намерен участвовать в празднике на равных, люди расслабились, и день рождения продолжился до поздней ночи.

Лишь вечером следующего дня у разожженного по обыкновению на берегу костра, за лёгким вином и жареным мясом состоялся серьёзный разговор.

Начал Дитц.

— У меня такое впечатление, — сказал он, обращаясь к Распорядителю, который задумчиво созерцал тонущее в море солнце, — что вы чего-то не договариваете.

Распорядитель перевёл взгляд всех своих трёх — двух синих, словно море на горизонте и одного красного, будто уголёк в костре — глаз на Хельмута, и обер-лейтенанту показалось, что в них мелькнула и пропала тень тревоги.

— Так мы, вроде, пока ни о чём особо и не говорили, — сказал Распорядитель.

— Ага, — тут же влез Валерка Стихарь. — Значит, мужской разговор, все-таки к нам имеется?

— Мужской — это как? — спросил Распорядитель.

— Мужской разговор, — объяснила Аня, — это разговор, который чаще всего предвещает хлопоты и неприятности.

— И вообще, серьезные проблемы, — добавил Майер. — Как же это, вы, мужчина, не знаете, что такое мужской разговор?