Лис Баюн - На руинах Эдема

А вот следующая парочка — идеальные наездники. Ян и Энн, двоюродные брат и сестра, которые, впрочем, похожи так, что их прозвали близнецами. И он, и она с лукаво прищуренными карими глазами и темно-каштановыми волосами (в которых иногда загораются красноватые искры), миниатюрные и гибкие. Больше всего «близнецы» обожают скорость: обогнать их на байках практически нереально. Я как-то попробовала, потом три дня отплевывалась от пыли, которой наглоталась в тот раз…

Тайра — светло-русые волосы (я еще помню времена, когда она ходила с косой ниже пояса) сейчас острижены в «ежик». Пожалуй, самая спокойная и рассудительная из всех наших сорвиголов. Однако из себя лучше не выводить: рука у девушки, поговаривают, тяжелая, а реакция быстрая. В общем, бьет неожиданно и наповал.

Бенджамин — обычно, просто Бен — вроде бы, он приходится нам с Томой каким-то очень дальним родственником… я, если честно, никогда не пыталась вникнуть в разветвления семейного древа. Надежный парень, пару раз мне доводилось бывать вместе с ним в рейде, помимо этого, особенно не общались.

Адам — гений технической мысли. Если я действую больше интуитивно, то Адам все тщательно рассчитывает и делает множество чертежей и набросков. Существенное различие между нами: я практик, а он теоретик. Точнее, если Адаму дать в руки любой инструмент сложнее столовой ложки — жди катастрофы. Но все равно, он гений. Я по большей части работаю именно по его эскизам.

Тут только поняла, что не хватает Мии — последней в команде Гонцов нашей коммуны (мы иногда объединяемся с Гонцами из других, но это случается редко). Об ее отсутствии я и поспешила спросить.

— В южном районе случился завал: она вместе с другими Гонцами помогает, чем может, — пояснил Дилан.

Я нахмурилась, почему же мы тогда сидим здесь? Тайра первой уловила причину моего недовольства и сказала: — Люди почти не пострадали, к тому же, в момент поступления сигнала Миа оказалась неподалеку. Там сейчас нет необходимости в дополнительных руках.

Удовлетворенная таким ответом, кивнула. Дальше последовало ожидаемое требование «ну расскажи в подробностях» — народ желал знать правду из первых уст. Состроив недовольную мину, я, тем не менее, постаралась емко изложить все, что случилось в тот день. К концу, наконец, смогла и четко сформулировать причину своего беспокойства, высказав ее так: — Гончие стали крылатыми, а это значит… — замолкла на мгновение: в зале повисла такая тишина, что я почти слышала, как гулко бухает мое сердце.

— …это значит, что небо перестало быть свободным, — серьезно заключила я, видя, как эти слова вызывают волнение у остальных гонцов. Будто кто-то (я) бросил в воду камень и теперь наблюдает за кругами, расходящимися по ее поверхности.

— Так и будешь отмалчиваться? — лениво поинтересовался Гелий, — Лоа, я ведь знаю, что ты можешь говорить — если захочешь, конечно.

— Да оставь ты ее в покое, — заметила Сильва из угла комнаты, — Все равно не скажет ничего, что мы не сможем узнать сами.

— Сильва, помолчи, а… — беззлобно попросил мужчина и вновь повернулся к рыжеволосой подруге, — Послушай, если честно, я, — он вновь оглянулся на мрачную фигуру, которая выбрала самое темное место в комнате, — мы, — поправился Гелий. — Мы имеем самое смутное представление о том, что творится вокруг. Ты пришла раньше, а значит, должна знать больше… Понимаешь же, что мы не можем подойти к любому из местных с просьбой изложить историю мира за несколько последних веков!

Лоа кивнула, показывая, что прекрасно это понимает. Дело было уже даже не в том, что она совершенно не могла говорить — просто, отчего-то ей этого не хотелось. Слова казались какими-то пустыми и глупыми, неспособными выразить всю полноту мысли… Только, как донести это до остальных, не использую все тех же слов? Замкнутый круг.

— Хорошо, — брюнет устало провел ладонью по лбу, — Попробуем иначе… Ты знаешь, что нам нужно сделать?

Движение головы вверх-вниз подтвердило, что Лоа прекрасно осведомлена об этом.

— Неужели, ты готова пойти на такое!? — Сильва подскочила со своего места, ее бледные щеки неожиданно раскраснелись: в общем, было видно, что она возмущена до предела, — Это же… Это… Черт, я даже не знаю, как это назвать! Скажу одно: из нас сделали игрушки, понимаете!? Да, происходящее больше всего напоминает игру великовозрастных детей в войнушку! — она вновь села и, устало прикрыв глаза, добавила, — И так оно и есть на самом деле…

— Тебе что, совсем наплевать на судьбу планеты? — теперь уж настала очередь Гелия возмущаться. Лоа же просто переводила взгляд с одного на другую, не спеша принимать ничью сторону.

— Не плевать, Гел… Но в нашей «великой миссии», — эти слова Сильва сопроводила горькой усмешкой, — Я лично не вижу никакого смысла. Потом им надоест то, что нам удастся спасти и отстроить заново… и снова все обратится в песок и пыль. Сизифов труд, — заключила она, — Лучше живите, живите, пока вам — нам — дана такая возможность.

— Послушай, я ведь понимаю, что это все не так просто… порой приходится поступиться собственными желаниями ради высшей цели. Наши чувства в данной ситуации не имеют значения — ставки гораздо выше, чем интересы отдельной личности.

— Ставки-ставки, — проворчала черноволосая женщина, — Не солдатики, так азартные игры, верно?.. Ладно, у меня есть гениальная идея…

Судя по скептическому выражению лица Гелия, в ее гениальности он серьезно сомневался. Но Сильву сей факт беспокоил мало.

— Вся проблема же вроде как заключается в этих пришельцах, — она слегка поморщилась, — Технобогах, кажется. Я предлагаю не участвовать во всех тех сложных схемах, что нам так активно навязывают, а разобраться сразу с причиной, не размениваясь на мелкие следствия. Мысль ясна?

— Вполне, — подтвердил Гелий, — Но, скажи мне одну вещь, подруга… Неужели тебе не хочется летать вновь?

Сильва стиснула зубы и процедила: — Обойдусь как-нибудь… Фанатизмом на эту тему, в отличие от вас, не страдаю.

Глаза Лоа медленно наполнялись сверкающими слезами: она молчала, потому что выбор, который предложили ей, был гораздо сложней того, что выпал ее друзьям. Когда одно твое неправильное решение может окончательно разрушить мир — это нелегко, правда ведь?..

— Отлично, Тесс, мы поняли, к чему ты ведешь.

Я замолкла, немного обиженная тем, что Дилан меня прервал… Хотя, самое важное уже было высказано.

— Понимаю, это, возможно, вызовет сложности… — по залу прошелся негромкий ропот: не мне одной такое легкомыслие казалось неправильным, — Несмотря на трудности, в нашей деятельности ничего принципиально не изменится, — твердо закончил Дилан.