Дмитрий Старицкий - Лишние Земли лишних

На Старой Земле они жили в Питермарицбурге, что в Драконовых горах Южной Африки. И были, естественно, бурами. Представителями народа, настолько оторвавшегося от Европы, что сами себя уже называют «белым племенем Африки», в которой им с недавних пор стало очень неуютно от оголтелого черного расизма.

В прошлой жизни они были также профессиональными охотниками на крупную дичь.

— А теперь обретаемся тут, — лаконично закончили они свое жизнеописание.

Не откладывая дело в долгий ящик, сразу же, по церемонии представления, я пригласил братьев крепко вдарить по холодному пиву. А то жарко нынче.

Братья стали отнекиваться, говоря, что у них тут еще много работы с джипом. Но когда я указал, что, как приглашающая сторона, я их угощаю и особо подчеркнул, что все расходы беру на себя, работа вдруг стала необязательной, и вообще вполне способна подождать до завтра. Такие вот выкрутасы оказались у хваленой протестантской этики.

Не медля, всей компанией, переместились под крышу, подальше от палящего солнца.

В ресторане подсели к столику, который уже оккупировали ожидающие нас девчата.

Первоначально я церемонно представил всех друг другу, добавляя каждому после имени слово «хантер», а каждой — «хантер оф Тайга оф Сибириан». Что, кстати, произвело на буров сильное впечатление. Все в мире знают, какое это «гиблое место» — Сибирь.

Потом махнул чернявой официантке, чтоб несла пиво.

Она и принесла, как договаривались с Саркисом, всем по литровой кружке любимого бурами сорта.

Братья восприняли подношение с восторгом и надолго присосались к емкостям.

Я пил не торопясь.

А Таня с Дюлей его, можно сказать, слегка лакали, как котята из блюдца.

Только буры утолили свою жажду первым литром — я вновь дал отмашку, и пустые кружки им моментально заменили на полные. А также принесли немудрящую закуску из местных морепродуктов.

Буры стали потреблять хмельной напиток уже более обстоятельно, без фанатизма, не забывая о закуси.

Моим девочкам новоземельные ракообразные чем-то не глянулись, и снова мне пришлось подзывать официантку, чтобы она сама утрясла с ними вопрос предпочтений. Их предпочтением оказалось что-то, напоминающее жареные в гриле куриные крылышки, только размером больше индюшачьих раза в два. Птеродактиль, наверное, подумал я, вспомнив степных падальщиков, но девочкам решил ничего не говорить. Вдруг аппетит испорчу.

Сам ограничился ракообразными. Все же мы тут не пешком, и если в дороге клапан припрет, то до отеля, думаю, кишка по-любому выдержит. А в кабаке гальюн обязательно должен быть по определению.

Когда братья всосали в себя почти два литра, я понял, что пора их потрошить на информацию, иначе, кроме пьяного лепета, я ничего не получу за уже накрытую поляну.

Сказал девочкам, чтобы они срочно выдумали охотничьи вопросы.

Из-за того, что буры говорили по-английски с каким-то чудовищным акцентом, а девочки владели этим языком в разрезе «май нейм из…», «ай лиф ин Раша…» и «ай лав ю…», ну, может, чуть больше, мне пришлось быть на все стороны переводчиком, что никак не способствовало принятию мною пищи телесной. Просто было некогда, дай бог пивасика хлебнуть в перерыве.

Время шло, пиво утекало, а девчонки все мерялись с бурами калибрами, хвалились своими винтовками и никак не выходили на нужный мне вопрос с дорогами.

Очень долго, почти пятнадцать минут обсуждали проблему дефицита на Новой Земле боеприпасов к классическому немецкому карабину K98 Маузер, которым владел Ханс. Насколько сам помню, этот патрон и на Старой Земле для военных вроде выпускать прекратили. [244] Но для гражданского оружия эти патроны производятся до сих пор как охотничьи. Чуть ли не с тех времен, когда ФРГ вошла в блок НАТО, где американцы всем навязали в стандарт свои боеприпасы. Но Ханс этот патрон упорно ставил выше всех остальных на Новой Земле.

Под видом перевода рассказал бурам, как в понедельник мы убежали от гиены. И как нас спасла только скорость автобуса.

— Гиена — серьезный зверь, — покачал головой Клаас, — это вам не свинка. Если ее сразу не убить, то она может таких дел натворить, что даже автомобиль не спасет. Сомнет, как банку пива.

И они снова увлеклись рассказом об убойных местах гиены и расстояниями, с которых в нее надо стрелять.

Слава богу, что они обнадежили девчат тем, что мощи их русских винтовок вполне хватает для того, чтобы не только гиену, но и рогача уложить, если, конечно, знать, куда стрелять. И не обязательно бронебойными пулями.

Потом попросили бумагу и стали рисовать гиену, льваящера, рогача и антилоп — как длиннорогую, так и четырехрогую, в разных проекциях, а также помечать их убойные места.

У девчат горели глаза, и всю эту информацию они активно всасывали, в отличие от пива. Было видно, что это все им дико интересно. И я немного поуспокоился насчет бесполезно потраченного времени. Сам я охотиться на гиен не планировал даже в отдаленной перспективе.

Потом, перебив увлекшихся девчат, спросил у буров, какое оружие лучше всего подходит для гиены. Чтоб насмерть, с гарантией. И быстро.

Ханс моментально ответил:

— Пулемет.

— Какой пулемет? — не сразу врубился я в тему.

— Да любой пулемет. Лишь бы патронов было в боекомплекте не меньше полсотни. — Он поковырял в ухе обкусанным ногтем и добавил: — Я на всякий случай всегда вожу в джипе МГ сорок два дробь пятьдесят девять. [245] МГ-42/59 — немецкий пулемет МГ-42, перестволенный под стандартный боеприпас НАТО 7,62х51 мм. Производится в Италии фирмой «Беретта» с 1959 г. (подробнее — см. Глоссарий). Правда, он под натовский трехлинейный патрон, но все равно, как был надежной «пилой Гитлера», так им и остался. Скорострельность тысяча двести выстрелов в минуту остановит любого. Сколько бы ты ни весил. Хоть десять тонн.

— А если это будет ручной пулемет Калашникова? — не унимался я.

— Я же сказал — любой пулемет пойдет, даже тарахтелка Мадсена. [246] Первый в мире ручной пулемет бельгийского производства. Применялся еще в русско-японской войне 1904–1905 гг. в русской армии. Главное, бить в одно место.

— Просто сначала надо отстрелить этой чертовой гиене коленку, а потом уже не торопясь добивать, — встрял Клаас. — Это конечно неспортивно, но иногда просто другого выхода нет.

— Какую именно коленку, — пытала его заинтересованная Таня.

— Да любую, мисс, — ответил Ханс, — главное, чтобы эта чертова гиена упала и не встала. Никто не может быстро бегать без коленки, — задорно смеется.

— А в каком месте вы охотитесь? — спросила наконец-то Дюля по делу.

— В любом, — ответил Клаас, покачивая перед собой пустой кружкой, — гиены водятся везде, где есть копытные. Любые копытные и жвачные, которые ходят стадами.