Дмитрий Старицкий - Лишние Земли лишних

В самой крупной бухте, похожей очертаниями на след от конского копыта, был торговый порт. Через короткий мыс — в соседней бухте — пассажирский терминал.

На мысу — бар. Этот самый «Slow boat», в котором я и сижу.

В дальнем конце затона торгового порта виден был стапель, на котором сварщики наваривали металлические листы на готовый скелет кораблика длиной метров двадцати — двадцати пяти. Судя по высоко задранному носу и характерной корме — кошелькового сейнера.

Между портом и стапелем шумели промзона и грузовой терминал с бетонными пирсами. Громыхала сцепками ветка железной дороги. И тянулись склады. Много складов. Рядами.

За ними торчала труба ТЭС, водонапорная башня и вышка с «подосиновиком», скучающим у крупнокалиберного пулемета.

В других заливчиках, за зданиями то ли складов, то ли цехов, были видны деревянные причалы на сваях для деревянных же рыбачьих посудин типа прибалтийских парусных лойм [322] Лойма — беспалубное парусное судно из восточной Балтики. Впервые упоминается в новгородской летописи 1284 г. Встречалась еще в рабочем состоянии в 60-е гг. XX в. и небольшой деревянный пирс для двух металлических траулеров. Один был к нему пришвартован, второй был хорошо различим в Океане, не так далеко, впрочем. Мир этот молодой, за двадцать лет всю рыбу у берега еще не выловили. Так что еще долго не будут ходить за ней дальше горизонта.

Ближе к берегу бросил якорь орденский корвет. [323] Военный корабль больше катера, но меньше фрегата, предназначенный для сторожевой и конвойной службы, противолодочной и противовоздушной обороны военно-морских баз (подробнее — см. Глоссарий). Дежурство несет. Корвет — вполне современных очертаний, рубки по американской моде зализаны заподлицо с бортами. На носу в сферической башне универсальное орудие, издали не разобрать какого калибра. На корме два спаренных зенитных автомата с тонкими стволами, вряд ли калибром больше чем 40 мм. На мачте орденский флаг полощется. На борту крупно нарисован знак Ордена. Чтоб издалека боялись.

И вот сидел я среди этого псевдотропического стиля, лениво осматриваясь, вкушал морских гадов, неторопливо попивая пиво из большой граненой кружки, и балдел от одиночества в толпе.

Накатывал и оттягивался.

Накатывал и оттягивался.

Потом, взяв еще кружку эля, никому не мешая, в своем уголочке читал первую художественную книгу в ЭТОМ мире, которую и купил в этом городе. Роман был фантастическим, про Великоречье — придуманный мир, где часть современной России перенеслась хрен ее знает куда: в другие времена и веси, но в ту же местность. И сделалось так, что тот мир с нашим миром соединились в шахматном порядке, а Волга удлинилась аж до Индийского океана, утеряв свое имя. И стала она называться просто Великой рекой. Местные там жили в голимом средневековье, а наши быстро растеряли цивилизационный потенциал. Удержаться им удалось на промышленном уровне начала XX века. И еще там жили эльфы, гномы, тролли и прочие персонажи, читать про которых любил с первого издания в СССР Толкиена. [324] Джон Рональд Руэл Толкин, или Толкиен (1892–1973) — английский ученый-лингвист и писатель. Наиболее известен в мире по трилогии «Властелин Колец». Сказка для взрослых.

Отвлечься на чтение удалось только до того момента, пока главному герою не навязали бабу в отработку за долги, и тут все снова рухнуло верхним концом вниз.

Читать дальше уже не мог, горькой волной накатили злободневные проблемы.

Как же мне бабы успели надоесть за такой короткий срок… А ведь еще не всех стоптал-то.

Что же дальше будет?

Кто меня куда гонит?

Кто меня заставляет этот выводок красоток вешать на свою шею? Да мне одной Ингеборге бы за глаза хватило.

Я прекрасно понимаю, что красота должна быть богатой, иначе она обязательно становится объектом продажи. И свободной, иначе она обязательно становится подневольной. А в ЭТОМ мире ей скорее всего уготована участь быть объектом подневольной продажи.

Богатство не богатство, а приличную сумму для старта в новом мире я своим девчатам обеспечил.

А вот как со свободой? Если от них не свободен я, значит ли это, что они не свободны от меня? Или этот гейм в одни ворота?

В общем, настроение резко упало, и никакого изящного выхода из создавшейся ситуации я не находил. Даже пиво вдруг стало не в пиво.

Мы с девчатами неожиданно оказались крепко повязаны незримыми путами, по крайней мере, до Новой Одессы.

А до нее еще добраться надо. Желательно без проблем.

Чуйка требует немедленных действий, конкретно — бежать отсюда во все лопатки, а ситуация заставляет сидеть на попе ровно. Автобус еще не доделан. А пока он в ремонте, бесполезно искать так необходимый нам русский конвой. По крайней мере — конфедератский. Остальным я почему-то заранее не доверял.

Нет, все же временами я сам себя не понимаю: зачем мне столько баб? Пусть и очень даже красивых?

Если разобраться по гамбургскому счету, то сначала мне девчата были нужны всем скопом чисто утилитарно, для того только, чтобы выбить из этой чертовой Базы возврат домой. Артелью, как известно, и батьку бить легче.

Затем — выбить из этого пресловутого Ордена деньги.

Потом все как-то само собой закрутилось и понеслось лобком по кочкам с бешеной скоростью. И вот я уже не свободный индивидуум либертианских наклонностей, а четко детерминированная белка в чужом колесе.

А действительно, кто я теперь?

Султан-бабай с гаремом?

Командир истребительного отряда народного ополчения?

Или пионервожатый старшей группы в интернате для умственно отсталых детей?

Или все это вместе в одном флаконе?

Фигушки — я раб коллектива. Хуже того, раб бабского коллектива. Ношусь туда-сюда, автоматы-пулеметы для них в магазинах покупаю, как зонтики. Устраиваю постоянно что-то для них. Все для них — и ни хрена для себя.

Зачем мне все это надо? Не мала баба клопоту — купила порося.

Впрочем, не мной сказано, что, когда недоступное становится доступным, оно уже не так и интересно.

А не послать ли все и двинуть в дорогу одному? Только вот куда? А в Одессу нам всем по пути.

Да нет, не пошлю, потому как пятой точкой чую, что на девчат глаз уже положили и вопрос их захвата — дело только времени и места. И если я это допущу, то как потом отмолю этот грех?

Ну почему я не Рэмбо?! [325] Главный герой кинофильма режиссера Теда Котчеффа «Рэмбо. Первая кровь» (1982) и последующих картин сериала. Крутой спецназер — победитель.

Так ничего и не решив конкретного, оставив все как есть, в подвешенном состоянии, поехал к бурам забирать приготовленные для нас кроки. Вдруг действительно пригодятся? Как там Гиви Мердошвили на «Мосфильме» говорил: «Пуганый коров на куст садится»?