Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

— Сударь, ваше спасение заключается в вашей полной искренности. Где Великая Княгиня Ксения Александровна Романова? Мы читаем газеты, и знаем о том, что вас связывают… некие узы, но похищение Великой Княгини в центре Женевы…

Открылась дверь — я не оборачивался, но, судя по тому, какое выражение приобрело лицо господина Реусса, раздраженное и в то же время немного испуганное — он не ожидал увидеть в дверях человека, которого увидел и визит этот был нежелателен.

Похоже, Strategischer Nachrichtendienst все-таки узнала о моем бедственном положении.

— Ни к чему не прикасайтесь, герр Воронцов.

Я примирительно поднял руки.

Реусс вернулся через несколько минут, растерянный донельзя. Вместе с ним были два господина, в цивильном платье и с короткоствольными автоматами под пиджаками. Уж очень… существенно выпирало.

— Господин Бааде — объявил Реусс — вы должны пойти с этими людьми.

— То есть как? — начал качать права я — кто это такие? Я их не знаю. Какому ведомству они принадлежат. Если меня в чем-то подозревают, пусть мною займется полиция, в конце концов. Что у вас за законы здесь?

— Сударь, мы из военной полиции — объявил мне один из сопровождающих — компетентными органами принято решение выдворить вас из страны. Это решение должно быть исполнено немедленно. Вы должны проследовать с нами в аэропорт, где вы будете посажены на самолет за счет Швейцарской Конфедерации и покинете пределы нашей страны навсегда.

Так быстро? Решили не связываться с дурно пахнущей историей? Или на улице, где-нибудь на ратуше — ждет четвертый из европейского синклита убийц со снайперской винтовкой в руках.

Но выбора у меня не было.

— Хорошо, идемте.

Мы вышли — но не через парадный вход, через который меня заводили, а во дворик. Во дворике было тесно от машин, это были машины марки Хорьх, все как один черного цвета, используемые в Конфедерации как служебные и правительственные. Несколько человек охраняли двор с автоматическим оружием, было видно, что они действительно чего-то опасаются, а не просто отбывают номер. Я сел в машину, двое сели по бокам — после чего кортеж пришел в движение, выкатился на улицу. Уже стемнело, городские улицы были залиты огнями. На головной машине включили мигалку.

— Куда мы едем? — спросил я

— В аэропорт.

— Хорошо, тогда верните документы.

— Документы вам вернут в аэропорту.

Пятьдесят на пятьдесят. Либо верить, либо нет. Я поверил…

Мы и в самом деле прибыли в аэропорт — но остановились не перед зданием пассажирского терминала. Машины проехали дальше и подкатили к служебному выезду. Через этот выезд на поле попадали только машины аэропорта.

После коротких переговоров — машины проехали дальше, выехали на поле. Прожектора, освещающие поле — давали резкий перепад света и тьмы — тьмы такой, что и с пяти шагов не видно, что в ней.

Машины проехали мимо того, что было бизнес — терминалом. Я не знал этот аэропорт и понял про бизнес-терминал по небольшим реактивным и турбовинтовым самолетам, стоящим около небольшого, щегольски отделанного здания. Самолеты здесь имеют многие — просто в условиях гор автомобиль ничуть не безопаснее самолета, но самолет намного быстрее.

Мы проехали дальше. В самом конце летного поля — стоял какой-то большой самолет, я даже не сразу понял, что это за самолет. Только когда подъехали почти вплотную понял: Юнкерс, военная, четырехсотая модель. Недавно модернизированный военно-транспортный самолет, основной транспортный в германском Люфтваффе. Что он тут делал — непонятно, швейцарцы, насколько я помню, имели основным маленький, двухдвигательный Юнкерс, наследника знаменитого U52-3.

Самолет охраняли. И не сказать, что швейцарцы.

Из машины меня почти что вытолкнули. Швейцарцы больше не хотели иметь со мной никакого дела. Люди у самолета не встречали меня, они охраняли самолет и не более того.

— Что происходит? — спросил я у одного из военных полицейских, привезших меня сюда.

— Это ваш самолет, герр Бааде, самолет на котором вас доставят в Берлин. Ваш пакет с документами, прошу. Ауффидерзеен.

Военный полицейский поднял стекло — и машины кортежа тронулись, оставляя меня на летном поле один на один с моей новой «родиной»…

В самолете — меня наскоро обыскали, потом подтолкнули вперед. В головной части самолета было что-то вроде вставки… этот Юнкерс был переоборудован из чисто военного в самолет для перевозки высшего командного состава. Это делается путем помещения в фюзеляж специальной, размерами точно подходящей под фюзеляж вставки, в которой есть и шумоизолирующие материалы, и собственный источник электричества, и комфорт — не сравнить с гулким и тряским десантным самолетом. В этом варианте — вставка была не на весь фюзеляж, оставалось место для группы сопровождения или для пары машин.

После того, как за мной захлопнулся люк, рев моторов как отсекло, шумоизоляция была просто отличной. Несколько рабочих мест, за каждым из которых сидят и работают операторы. Судя по изображениям на экранах мониторов — у них прямая связь с базами данных, подключенных к спутнику.

Чуть дальше — было что-то вроде небольшого кабинета для совещаний, стол на шесть персон и одна во главе стола, отделенная от операторской прозрачной перегородкой. Решив, что если гора не идет к Магомету, то Магомет сам непременно должен отправиться к горе, я направился к сторону кабинета для совещаний, где на данный момент присутствовал только один человек.

Открыл дверь. Человек оторвался от документов, подняв на меня глаза. Около пятидесяти, среднего роста, худой, волосы пострижены короче, чем принято, лицо обветренное и с навсегда въевшимся в кожу африканским загаром. Дорогой костюм, висящий как на вешалке. Взгляд опасного фанатика или даже психопата.

— Присядьте, герр Бааде — сказал он, показывая на кресло — нам предстоит с вами долгий разговор.

— Кто вы такой? — спросил я

— Генерал-лейтенант сил полиции Рейха Манфред Ирлмайер. Начальник четвертого управления РСХА. Вопрос, кем на деле являетесь вы, куда более занимателен, не так ли, герр Бааде. До места назначения мы еще успеем его обсудить, полагаю. Сядьте!

Я понял, что я влип. Вот на сей раз — капитально влип. На всякого мудреца достаточно простоты…

Ветер рвал полы длинного пастушьего плаща, подобно сбесившемуся зверю, стремясь сорвать его совсем и добраться до человеческого тела. Кавалерийским эскадроном — по небу неслись серо-черные кучевые облака, грозящие в любую минуту обрушить на землю артиллерийский удар снега с дождем. Сформировавшийся над Антарктидой облачный фронт, прорвал непрочную оборону более теплых воздушных масс — и теперь успешно шел в наступление, посылая в прорыв все новые и новые силы. Остановить их — было некому.