Джеймс Сваллоу - Кровавые ангелы

— Милорд, — начал лексмеханик, давая о себе знать лязгом железных ног. — Я продолжал расшифровку каждого произнесенного предателем слова. От него мало толку, он донимает меня грязными речами и нечестивыми ругательствами.

Инквизитор кивнул и внимательно посмотрел на сервочерепа, которые вяло кружили возле него.

— Сначала исполнишь свой долг, а потом примешь епитимью и очистишься от влияния этой скверны, — ответил он.

— Как прикажете, — лексмеханик поклонился.

Стил приблизился к Несущему Слово, и предатель с усилием приподнял голову. Инквизитор едва сдержал удовлетворенную ухмылку, заметив вспыхнувший в глазах Норо страх. Ничто не возбуждало Стила так, как знание, что он внушает ужас. Инквизитор презрительно скривился:

— Больно, маленький предатель?

Несущий Слово собрал остатки сил и в ответ скроил не менее презрительную гримасу.

— Ты покойник, дерьмо личинки! Как и твой бог!

По лицу Стила пробежала усмешка.

— Это славно, в тебе еще достаточно прыти. Я полагаю, выдоить разум сломленного существа — не проблема. Слишком легко и скучно.

— Проваливай! — хрипло выплюнул Норо. — Иди трахайся с животными, грязь человеческая!

Лексмеханик дернулся, словно оскорбление ударило его физически.

— Милорд, ради какой цели мы сохраняем жизнь этому образцу? Интуитивно полагаю, что он — низший еретик, не допущенный к более важной информации, чем та, что уже извлечена вами.

— Нет, я полагаю иначе, — рассеянно отозвался Стил, взглянув на раба.

Потом он отвел взгляд и совершенно другим голосом сказал всего одно слово:

— Сомнус.

Слово повисло в воздухе, как завиток дыма, и лексмеханик дрогнул. Внезапно глаза раба закатились, обнажив белки; он склонился и бессильно осел на пол. Три сервочерепа мягко опустились на пол и затихли. Сработало постгипнотическое внушение, которое Стил давно внедрил в сознание лексмеханика и в мозги уже сотни лет мертвых слуг, чьи черепа он сделал своими механическими стражами. Пока инквизитор не пожелает иного, он и его жертва будут оставаться наедине. Датчики и мониторы, которыми изобиловали другие помещения боевой баржи, были начисто удалены из камеры для допросов. Это было одной из первоочередных мер, предпринятых Стилом десятью годами ранее, чуть ли не в день посадки на «Беллус».

Норо сразу все понял, и на его лице появилось выражение замешательства. Стил бросил взгляд на Несущего Слово, а потом подошел к нему вплотную. Тот попытался уклониться от прикосновений инквизитора, но его тело было закреплено в кресле толстыми железными скобами. Возможности противодействовать Стилу у него почти не осталось. Инквизитор взял в ладони голову космодесантника-предателя. Так, словно собирался его поцеловать.

— Что… Что ты делаешь?

— Ты расскажешь мне все, что знаешь про оборону Шенлонга… — прошептал инквизитор.

— Я ничего не скажу. Ты вырвал у меня название планеты. Уже этим я нарушил свою клятву. — Несущий Слово судорожно вздохнул. — Иди на Шенлонг, человек, отправляйся навстречу моим братьям! Они тебя живьем сожрут!

Инквизитор надавил на челюсть Норо, закрывая ему рот.

— Довольно скоро я буду там, но сначала мы должны поговорить. Только ты и я.

— Нет, — сумел выдавить Норо. — Я скорее умру.

— В свое время, — согласился Стил. Электротату в форме аквилы вспыхнуло у него на лбу. — Однако прежде ты мне все покажешь.

В лицо Норо словно дунул ледяной ветер. Кончиками холодных пальцев инквизитор словно высосал из него горячечный жар лихорадки. Несущий Слово ощутил, как его наболевшая плоть меняется и тает. Пальцы Стила погрузились в эпидермис, а затем пронзили его, словно мягкую глину, вошли в кости черепа и мозг. Несущий Слово всячески силился исторгнуть крик, но Стил не позволил ему этого.

Как и раньше, на Кибеле, инквизитор занял собой внутренний взор десантника-предателя, но на этот раз он увеличивался в размерах, растекаясь подобно жидкости, заполняя собой весь разум Норо, словно он был пустым сосудом. Вместе с инквизитором пришла тишина, темная, как чернила.

Несущий Слово всю жизнь служил лордам Хаоса, наслаждаясь темными путями неделимой восьмерки, и его трудно было удивить картинами ужаса. Но увиденное поразило даже его — в разуме человека разматывался клубок абсолютно чистого зла. Сам будучи порождением жестокости, Норо не мог вообразить себе нечто до такой степени мерзкое и несовместимое с жизнью. Это не было созданным псайкером фантомом. Это была беспримесная зараза ненависти, прицепившаяся к человеку, словно паразит. Как только здравомыслие покинуло Норо, инквизитор Ремий Стил принялся размеренно и не торопясь насиловать разум предателя.

Лексмеханик не ошибался: Несущий Слово был рядовым солдатом, десантником Хаоса и не имел никаких желаний, кроме как сражаться и умереть по приказу Лоргара. У ветерана более высокого ранга нашлись бы сведения о дислокации и сосредоточении войск, но Норо мог предложить лишь мимолетные воспоминания о вторжении на Шенлонг — засевшие в разуме убийцы проблески, касавшиеся злодейств и кровопролития.

— Ничего… — умудрился выдавить Норо.

Стил прищурился. Он окружил пленника тьмой, обмотал его бритвенно-острыми лентами пси-материи. А после этого с отвратительной точностью освежевал разум еретика. Норо стал дрожать и дергаться, когда открылись шлюзы памяти. Все, что происходило с ним, нахлынуло разом, и под грузом этого опыта разум съежился. Пересекая океан памяти, Стил вылавливал мельчайшие эпизоды, сопоставлял их и соединял друг с другом. Он отбирал беглые взгляды, обрывки подслушанных разговоров и проблески воспоминаний. Инквизитор обнаружил несметное количество фрагментарных образов — даже сам Несущий Слово не знал, что видел все это, — и связал воедино. В частях мозаики были спрятаны подступы к Шенлонгу, пути через вечно меняющиеся коридоры в минных полях, окружавших мир-кузницу.

Стил стремительно вышел из плоти и разума еретика и отступил на шаг. На его лбу проступила легкая испарина.

— Ах, — прохрипел он пересохшим горлом, — спасибо тебе.

Норо вырвало фонтаном из желчи и крови.

— Кто… — просипел космодесантник. — Во имя ненависти, кто ты такой?

Инквизитор обошел лежащего на полу лексмеханика и вытащил тусклый металлический предмет из внутреннего кармана плаща. Он не удостоил Несущего Слово ответом.

Пленник обгадился. Безумный ужас горел в его налитых кровью глазах.

— Ни один человек не смог бы…

Стил снова подошел к пыточному креслу, пряча предмет в руке.

— Что ты там болтаешь, тварь? — лениво спросил он.

Норо судорожным кивком указал на лексмеханика, люк и мир снаружи.

— Они не видят этого! — Несущий Слово внезапно разразился истерическим смехом. — Но я могу видеть…