Сергей Дмитрюк - Чаша огня

— Погаси, пожалуйста, свет! — попросила она.

Я посмотрел на нее. Илви лежала, заложив руки за голову. Простыня, накинутая на нее, почти ничего не скрывала. С чего это она стала такой скромницей? Зеленые глазищи ее светились, как у кошки.

Я, молча, расстелил на полу у противоположной стены надувной матрац и, погасив свет, залез в спальный мешок. Комната погрузилась в теплые сумерки, и только сигнальный огонек над входной дверью горел пристальным оранжевым глазком.

— Послушай, Илви, а почему у вас в экспедиции такое старое оборудование? Все здесь выглядит, словно из музея космонавтики.

В темноте послышалось шуршание ее простыни. Судя по всему, она повернулась в мою сторону.

— Ты шутишь? — неподдельно изумилась она. — Сейчас все экспедиции оснащены так же, как мы! Или ты хочешь сказать, что за прошедшие три года изобрели что-то кардинально новое?.. Хотя, кое-что из твоего снаряжения мне тоже показалось странным.

— Ошибаешься. Всем этим оборудованием, такими домиками звездные экспедиции не комплектуются уже добрую сотню лет, а то и больше.

— Ха! — театрально воскликнула она из темноты. — Очень смешно! Браво! А ты оказывается юморист?

— Да нет. В самом деле. Почему я ничего не слышал о вашей экспедиции на Земле? Когда вы стартовали?

— Я же говорила! Три года назад, летом четыреста шестьдесят восьмого года.

— Прости? — Я сел на своей импровизированной постели. — Ты сказала «четыреста шестьдесят восьмого»? Я не ослышался?

— Нет… А в чем дело? — теперь в ее голосе послышалось легкое напряжение. Она включила свет, и села на постели, с легкой тревогой глядя на меня.

— Как ты думаешь, который сейчас год? — спросил я, пристально наблюдая за ней. Может быть, она не совсем здорова?

— Ну… если считать время нашего пути и время, проведенное здесь, сейчас должен быть уже 471 год Мирового Воссоединения… Разве нет? — Илви слегка неуверенно посмотрела на меня.

Я покачал головой.

— Нет. Илви! Я родился в 642 году. Двадцать лет назад человечество открыло кладовые в пирамидах Марса и древнюю сокровищницу в Гизе. Десять лет назад на Терре заселились первые города, а сто лет назад были изобретены импульсные звездолеты… Сейчас 671 год Мирового Воссоединения!

— Импульсные звездолеты… — медленно повторила она. — Седьмое столетие…

Некоторое время она сидела на постели, бессмысленно глядя в пространство перед собой. Я терпеливо ждал, внимательно наблюдая за ней. Что-то действительно странное творилось на этой планете и с этими людьми, и оно пока не укладывалось в моей голове.

— Двести лет? — тихо произнесла Илви и с ужасом посмотрела на меня. — Но как такое возможно?.. Максим? Ты меня не разыгрываешь?

Я покачал головой.

— Двести лет… — прошептала она, съежившись и обхватив руками колени. — Значит, все мои родные и друзья на Земле давно умерли… Значит, нас там никто давно не ждет… Той Земли, которую я помню, вообще больше нет!

Ее глаза, наполненные ужасом и болью, остановились на мне с вопрошающей мольбой.

— Но есть другая Земля — еще более прекрасная и цветущая, чем два века назад, — ободряюще сказал я. — Мы вернемся туда, и все будет хорошо. Тебе понравится там, поверь.

— Вернемся? — Илви недоверчиво посмотрела на меня. — Как мы вернемся из-за горизонта, когда давно умерли для Земли? И потом… — Она замолчала.

— Что потом? — насторожился я.

— Нет, подожди… Мне нужно подумать… Не сейчас.

Она снова легла на постель и отвернулась к стене, зябко кутаясь в простыню. Мне тоже было о чем подумать. Я оказался на планете, среди людей вышедших в космос два столетия назад, еще за долго до моего рождения и всех, кого я знал! Как такое могло случиться? Конечно, вселенная безгранична и не познана пока человечеством в полной мере. Пространство и время переплетены в ней иной раз самым странным образом. Мы пока что только приоткрыли завесу этой извечной тайны, робко заглядывая в ее самые потаенные кладовые, где нас могут ожидать самые неожиданные открытия. Не исключено, что где-то в космосе существуют отдельные области с искривленным временным полем. Там движение времени может происходить в обратном направлении, идти слишком быстро или вовсе останавливаться. Подобное пока не встречалось нашим звездолетчикам, но это не значит, что оно не возможно… А если странное пылевое облако вокруг Красного солнца этой планеты является следствием некоего временного искривления в пространстве, и всякий, кто попадает туда, мгновенно переносится в будущее? Или время останавливается для него на несколько столетий?.. Или он вовсе погибает там?.. Что ж, все это кажется вполне реальным, если вспомнить обстоятельства катастрофы, произошедшей с нашим кораблем, и взглянуть на этих людей, перешагнувших через время. Но тогда получается, что я тоже прошел через это временное искривление! Значит и для меня та Земля, с которой я улетел, так же безвозвратно потеряна, как и для Илви ее прошлое?.. А Юли? Я больше никогда ее не увижу? Непреодолимая пропасть времени пролегла теперь между нами — страшнее, чем смерть!

В ужасе я вскочил с постели. Из темноты послышался голос Илви:

— Ты что, Максим? Что с тобой?

— Так… Ничего, — ответил я, отирая холодную испарину со лба. — Кажется, я понял, что произошло с вами… и возможно со мной.

— И что же? — едва слышно произнесла она дрогнувшим голосом.

Не знаю, сколько я проспал, проплывая через черную пустоту легко и бесшумно, словно облака по небу. Сквозь сон почувствовал, как кто-то осторожно трясет меня за плечо. Еще не совсем проснувшись, я сел на постели, удивленно глядя на присевшую рядом женщину. Святое небо! Значит все это не сон?.. Илви Плиант внимательно и придирчиво изучала мое лицо из-под пушистой пряди волос, упавшей ей на глаза.

— Что-нибудь случилось? — сонно спросил я, зябко кутаясь в свой спальник.

Она хотела ответить, но в это время раздался зуммер вызова и Илви пошла открывать дверь. Через минуту в домик вошел большеголовый человек — угрюмый, высокий и бородатый — тот самый, которого мы видели накануне около домика Эвида. Темные настороженные глаза его под густыми сросшимися бровями быстро обежали помещение и остановились на мне. Полумаска биофильтра болталась у него на шее, как причудливый амулет.

— Вас просят пройти в главное здание, — без дальних предисловий вымолвил он. Голос у него был глухой и невыразительный. Я догадался, что «главным зданием» он именует домик Эвида.

— Зачем?

— С вами хотят поговорить!

Бородач потоптался на месте и поспешно вышел из домика, плотно прикрыв за собой дверь переходного тамбура.

— О чем задумался?