Сурен Цормудян - Огненный зверь

На пути сгустка пламени оказалась высокая ель, но, как только нечто коснулось ствола, дерево будто превратилось в динамит. А затем оно снова стало елью, но уже разлетающейся во все стороны мириадами головешек и иголок. Несущееся к поселку пламя щедро дарило огонь и другим деревьям, не хвойным, избавившимся от излишней влаги еще в осенний листопад, чтобы не вымерзнуть зимой. И сейчас они с легкостью вспыхивали одно за другим, добавляя в адское действо больше света.

Огненная сущность уже неслась по пустырю, покинув подожженный лес, и Ветров отчетливо видел ее. Сверкающая плазма с колышущимися, словно конская грива, протуберанцами мчалась в метре над сугробами, отчего наст шипел и источал пар. Егор готов был поклясться, что в какие-то моменты эта сущность обретала форму сотканного из огня вепря или разъяренного быка! Да! Так оно и есть! Вот огромный кабан, но уже в следующую секунду, после огненного перелива, это уже гигантский бык! А еще через мгновение вообще невесть что, но явно какой-то зверь! На пути встал большой сарай для хранения сена — его поставили особняком, чтобы в случае пожара огонь не сразу перекинулся на жилища и дал время принять меры. Однако сегодня, в эту спокойную безветренную ночь, никакие меры не остановили бы огненного пришельца. Он вонзился в сарай, как раскаленный в кузнечном горне нож вонзается в масло. Будто облитые бензином, вспыхнули доски и бревна, а миг спустя они разлетелись крошевом, — ни дать ни взять в сарае возникло неимоверное давление. Облако горящего сена и соломы взметнулось безобразным трескучим грибом. Стало светло как днем, оранжевый жаркий свет вытеснил из поселения холод, тишину и саму ночь.

За сараем, на уничтожение которого исчадию ада потребовалась всего секунда, ближе к Егору находился заброшенный дом, его хозяева уехали подальше от поселившейся в ареале нечисти. А вот следующая изба, еще ближе, принадлежала его брату… И брат никуда не уехал — сильно недужный, он был сейчас дома. И его жена. И двое малолетних детишек…

— Нет! — воскликнул Егор, бросаясь к избе брата.

— Стоять, бродяга! — заорал незнакомец, принесший в Толоково дурную весть. — Куда?!

Пустующий дом повторил судьбу сарая. Только выглядело все это немного иначе из-за тяжелых тесаных бревен и кирпичной печи. Огненный зверь одолел более крепкое строение, но, похоже, его неумолимый бег замедлился.

— Нет! Нет! — продолжал восклицать Егор, мчась к дому брата.

Кто-то догнал его и повалил в сугроб, рухнув рядом.

— Дур-р-рак тебя понюхал! Куда бежишь?! Сгоришь, к шайтановой маме!

— Отвали! Там брат мой! Племяши! — Ветров рванулся было вперед, но незнакомец вернул его в сугроб, и новая вспышка озарила окрестности.

Стало совсем жарко. Рядом в снегу шипели головешки.

Егор поднял голову и посмотрел на братнин дом. То, что устояло под натиском огненного зверя, было объято пламенем. Собственно, осталось от избы совсем немного…

— Не-е-ет!!! — в отчаянии прокричал Ветров.

Теперь ему было совершенно наплевать, что огненная сущность исчезла так же внезапно, как и появилась. Ведь она только что лишила его близких людей.

Вокруг горели остатки двух домов и амбара, а подальше, в лесу, полыхало несколько десятков деревьев.

— Мужики! — командовал кто-то. — Тащите багры и топоры! Надо деревья горящие валить, иначе весь лес займется!

— Очумел, что ли! — послышался не менее эмоциональный ответ. — Я в лес не пойду!

— Да не дрейфь, оно ушло.

— А вдруг вернется?!

— Лес горит! Какая, хрен, разница, вернется или нет?! Если ветер поднимется, то конец и лесу, и поселку, и всему!

— Уходить надо…

— Багры и топоры сюда, вашу мать!!!

— У меня толовые шашки есть.

— Отлично! Их тоже тащи.

Из леса еще доносились отборная ругань, удары топоров, хлопки тола и треск падающих лесин. Тушением пожара не занимались только Егор, ворошивший пепелище, и незнакомец, помогавший ему в этом.

Они нашли четыре тела, чудовищно изуродованных огнем: трудно понять, кто есть кто, и даже поверить, что это совсем недавно было живыми людьми. Удалось лишь отличить детей от родителей.

Теперь все тела, обернутые в простыни, покоились в холодной клети, где Егор хранил сани, телегу и плуг. Погибших он уложил в сани.

Ветров сидел в своей комнате, весь в саже, с подтеками слез на лице. Швырнув в угол недочитанную книгу, он молча смотрел на огонь в печи и регулярно прикладывался к большой бутыли самогона. Мерзкий вкус и запах пойла были спасением от зловещего аромата сгоревшей человеческой плоти, который не только навязчиво лез в ноздри, но и норовил пропитать весь разум.

Незнакомый спаситель сидел рядом на стуле, чьи ножки какой-то час назад приспособил для сушки валенок. Он был невысок ростом, черноволос. В его короткой шевелюре, наверное, каждый третий волосок был седым. Хотя сейчас, после того как он весь извозился в саже, светлыми остались только белки глаз и комок снега в ладони, который этот человек прижимал к носу, вдыхая холод, чтобы прогнать тот самый навязчивый запах огненной смерти.

Он молчал с того самого момента, когда нашли первое тело. Молча ждал, когда Егор наплачется. Молча вырвал из рук «Сайгу», когда Ветров вдруг уткнул себе в подбородок ствол. Молча помогал заворачивать тела в простыни. Молча тащил их в сани, что стояли в сарае за домом. И теперь молчал, не отходя от мужика, способного на новую попытку вынести себе мозги.

Егор сделал затяжной глоток, мерзкий самогон лился в горло, как вода. Он вздохнул и протянул бутылку незнакомцу.

— Нет, благодарю, — мотнул тот головой, продолжая прижимать к лицу снег.

Это были его первые слова после того, как нашли трупы.

— Помянуть надо. Выпей… — тихо прохрипел Ветров.

— Как помянуть? Не похоронены ведь еще…

— Черт тебя дери! Ты можешь просто со мной выпить?!

Незнакомец скривился, принимая бутылку. Отхлебнул чуть-чуть и закашлялся. Затем вернул сосуд хозяину.

— Тебя как звать-то хоть?

— Мустафа, — ответил гость, занюхивая выпивку снегом.

— Я Егор… Спасибо, Мустафа. — Ветров запрокинул голову и влил в себя очередную порцию самогона.

Шум в лесу уже стих, зато раздавались голоса совсем рядом с домом. Вот топот ног на крыльце. Открылась дверь.

— Я же говорил, что он здесь!

В комнату вошло с десяток человек. Все столпились у двери, уставились на чужака.

— Чего? — Мустафа Засоль поднял на них непонимающий взгляд.

— Так это он притащил сюда нечисть?! — рявкнул кто-то из вошедших.

Молчание сразу разорвали гневные возгласы:

— Да!

— Точно он!

— Урод, за ним эта тварь сюда пришла!

— Да! Да! Егор! Что ты его поишь?! Это из-за него все!

Вытянув шею, Мустафа недоуменно озирал мужиков.