Святослав Зайцев - Семицвет: молодость богов. Части 1-2

— Вы можете меня поранить, а я вас нет. Потому что это несправедливо, вам надо было тоже взять тренировочный меч вместе именного!

— Я люблю свой меч. И не хочу расставаться с ним даже по пустякам.

— Но мой бой это не пустяк! — сказал Сон.

— Я не хотел тебя ранить! Я не мог тебя поранить. — запротестовал тот.

Стетика окончательно затунялась.

— Да и наплевать. — сказал он, — Зажило все.

Только вошел в раж, влился — и тут эта рана. Совсем не кстати. Он спешно надел перчатки на обе руки и Bхватил меч.

Тренер, кстати, срегировал вгновенно. Никаких временных поблажек он не давал — стоило ученику взять меч и встретиться с ним глазами, он сразу нападал.

Ну что ж… Раз у него есть преимущество, можно воспользоваться и своими. Главное только поймать момент. И место. Только как? Он продолжал блокировать. И долго справляться не мог. И вот, они сошлись клинками у самых оснований гард. Сон ожидаемо отпрянул, тренер ожидаемо вознамерился наносить ещё удар, но не тут то было. Он буквально продел один меч под другой и, расчертив огненную дугу, просто напросто уложил первый меч на пол! Тренер схватил меч второй рукой и резко дернул на себя, но Сон наступил ногой на край лезвия, занес удар и со всей дури обрушил на великий именной меч двадцать килограмм плохо заточенного металла. Сверкнули искры. По телу, от ноги словно удар тока прошел. Краем глаза он заметил, что по его мечу пошла трещина, выхватил именно нож, но поднять не успел. Тренер победно выставил меч.

— Оружие на пол. — произнес он ласково.

Размечтался, подумал Сон, но вслух ничего не сказал.

— Ты не сможешь победить именной меч с помощью обычного оружия. Иначе все поламаешь.

Ну и черт с ним, с мечом. Подумал Сон. У него уже было такое один раз — он дошел до четвнертого уровня Привратника и все никак не мог пройти один уровень. Он доходил до туда три раза и три раза проигрывал. И вот, в четвертый раз — смертельно уставший, с трещиной на клинке, он атаковал гнездо каких то жутких птиц, окончательно доломал основной меч, достал запасной, легкий, который был частично расплавлен о кислоту, которая текла в жилах птицы-самки, и каким-то чудом точно смог попасть по критической точке птицы-самца. А затем расправлялся с птенцами именным ножом. И ничего — прошел ведь! А казалось все, пиши пропало. И сейчас не пропадет. Хотя всего один нож остался.

Электрифи удивленно посмотрела на Сона, затем перевела взгляд на тренера.

— Мальчик изволит шутить. — скаал тренер.

Сон обернулся — откуда она выпрыгнула? Впрочем она же под плазмой — с земли допрыгнула, сквозь стену прошла.

— Да, он действительно решил нападать на тебя с именным ножом. Совершенно серьезно! Кроме того, он даже намеревается пбедить. А почему вы так долго? Закончили первый раунд?

— Да уже третий, вообще-то. — сказал тренер. — Бой окончен.

Сон посмотрел сначала на одного, потом на другого.

— Как закончен? — спросил он слегка ошалев.

— Так закончен.

— А почему закончен? Мы ведь только начали.

— Остывай, воин. Это всего лишь экзамен.

— Четверка? — удивился Сиреника.

— Да, четверка. — подвердил тренер.

— На моей памяти у тебя пятерку вообще никто не получал. И тут — ему, да ещё и четверку?

— Он слабоват в теории, зато силен в практике. Все три раунда ему удавалось мен перехетрить. Но больше всего мне понравилась самоотдача. его… — он задумался, подбирая слово. — Увлеченность. Такая, что я проникся и увлекся. Меня затянул этот бой. С ним интересно. И не будь мы ограниченны по времени, я бы наверняка продолжил бой. Раундо до пятнадцати, пока тот не выбъется из сил. Интересно было бя взглянуть, сколько он продержится…

— Но ведь ты сам говорил, что не желаешь с ним учиться.

— Действительно, говорил. — согласился тот. — Как думаешь, почему?

— Ладно, четверка и четверка. Все равно он отчислен. — Сиреника сел и швырнул Сону бумаги. — Вы можете уволиться по собственному желанию, а можете — за академическую задолжность. Но в таком случае у вас появятся множественные проблемы. Он развернул к себе стереоэкран.

— Ну вот, совет окончен, — удовлетворнно произнес он. — И закон провалился. Шесть против одинадцати голосов. Я же говорил, что это абсурдная затея.

Сон умоляюще посмотрел на тренера, но тот на него даже не оборачивался. Затем на Электрифи — но она игралась с ножом. Потом на его высочество — но он сидел откинувшись с закрытыми глазами. А Сиреника смотрел на него требовательно. Ему даже стало казаться, что кроме него и Сиреники в комнате больше ничкого нет.

Стало темно.

За окном приземлялся курьерский флаер — он всегда появлялся тут в восемь утра, по средам. Флаер был весь в грязи, громко бухтел, тарахтел, трясся, вонял бензином и, вероятно, был таким же шумным как и его водитель — курьер Вован.

Вован был двух метров ростом и был он очень громким, всегда суетился, шутил, все ронял и постоянно попадал в какие-то нелепые переделки — то у него ломался раритетный горный велик и он лежал неделю в больнице, то на него прям посреди города нападала собака, а один раз он ввязался в драку с каким-то мелким аристократом (а в Семицвете их было много — куда не плюнь) — и его дело рассматривала какая-то высокая комиссия. Ну а флаер у него ломался едва ли не каждый день!

Вовка по началу его смущал. Было его слишком много и своим присуствием он заполнял вокруг себя все пространство — информационное и физическое.

Но потом Сон смирился и даже подружился с ним. Он был простым, прямолинейным и хорошим человек, добряком, каких свет не видывал — никогда не бросит, всегда пожалеет и грубого слова не скажет, не то что эти аристократы!

Ещё Вовку можно было попросить привезти сверх лимита разные полезные мелочи… Или мороженого, например. В шоколадной лавке при столовой его варили, а так как упаковочной линии там не было, то заливали в большие глубокие емкости, замораживали и торговали затем на развес. Он как-то допытывался у Снежинки какое она мороженое любит — в стаканчиках или пломбир: «Килограмма полтора».

Целый килограмм. Правда, была вероятность, что Вовка этого мороженого половину по дороге съест, когда застрянет в пробке на шестой магистрали. А сегодня наверняка он привез какую-нибудь осветительную технику, или теплоизоляцию… Будет носиться по школе, шуметь и тестировать проводку. Здание школы находилось в ужасном состоянии. И требовало ремонта. Но все это он уже вряд ли увидит…

Сон горькое сглотнул и пошел к столу.

— Я вначале прочту. — произнес он и взял бумаги.

— Как желаете. — махнул рукой тот.

Сон поднес к глазам договор об отчислении. Ему захотелось заплакать, если честно. Буквы поплыли перед глазами — навернулись слезы. Он попытался взять себя в руки.