Святослав Зайцев - Семицвет: молодость богов. Части 1-2

Он разбил шарик, и земля под ним приятно завибрировала. Совсем как нож.

Затем сел на землю тяжело дыша, дыхание он восстановил быстро, но после вонючего удушья никак не мог напиться свежим, мятным воздухом.

Вставало солнце.

Под ноги упал желтый лист. Он откинулся и почувствовал, как останавливается время. У него было две с лишним минуты — целых две с лишним минуты! отдыха в самом безопасном, самом прекрасном месте, которое он когда-либо знал.

Лучи утра засверкали сквозь алую, осеннюю листву. Он услышал знакомое до боли журчание воды. Рваными светящимися бликами падали на дорожку лучи, прорвавшись сквозь плотную осеннюю листву.

Кое-где погнутая металлическая ограда вдоль потрескавшихся дорожек была покрыта тремя или четырьмя слоями краски. Даже отсюда он видел, как под облупившейся синей краской выглядывала зеленая, а кое-где под зеленой — желтая.

И тут запахло супом. Или тушеными овощами… Он не мог разобрать, чем именно — но чем-то очень вкусным и очень домашним. Давно он не завтракал разогретым на газовой горелке супом.

Усилием воли он заставил себя встать. Фонтан работал исправно. Он вспомнил родителей. До самой мелочи увидел, как Света греет на газу суп с фрикадельками… Он лежит в постели и соображает, что вот-вот прозвенит будильник и слушает, как топают на верху соседи. Там живут две ужасно визгливых сестры, обычно они встают вместе и начинают собираться в школу. Отца у них нет — только мама, но она работает в ночь и собрать утром детей не может, поэтому они собираются сами.

А по соседству от них жил молодой музыкант. Молчаливый и угрюмый. Никто не знал, кем он работает и как зарабатывает на жизнь. Но Алексей пару раз видел в щелке старинные электрические синтезаторы… Поэтому прозвал его музыкантом. Жены и детей у музыканта не было, поэтому квартира у него была социальная — без кухни, совмещенный сан-узел, иногда под вечер он что-то передвигал и ронял, а ночью бродил из угла в угол. Вставал поздно, ложился под утро — вот и сейчас ещё не лег.

Он сделал шаг по аллее. Отец, Света, Мелкий, как же ему хотелось с ними повидаться, погоняться за мелким во дворе, посадить его на плечи и вбежать в речку, купить на двоих шоколадку и потом долго торговаться за последний кусок, проторговать и мыть вместо него посуду. Валяться на диване под пледом и слушать Светины сказки. Сказки она придумывала на ходу и совершенно невероятные — он хорошо помнил сказку про свитер из макарон и маленький живой карандашик, который нарисовал чертеж дома, эскиз… Он мог все вернуть! Прямо здесь и сейчас!

Катана, упала на теплую, мягкую листву. Он прищурился — в глубине аллеи, в сверкающих бликах, посреди пылающей морозной осени, в одном шаге — прямо здесь и сейчас… Его ждали дома.

Сон упал в кресло и перевел дух, тяжело дыша.

— Следующая станция Кунцевская, — раздался знакомый писклявый голос.

Кунцевская была наземной станцией, они выехали на открытый воздух и тот выглянул в окно. Двери внезапно открылись, и в вагон вошел до боли знакомый старик. Он сел напротив него и протер очки.

— Прибыли, наконец. — Облегченно сказал он, — Долго я вас тут ждал.

— Станция Парк победы временно перекрыта для посетителей. — Сказала Леночка и добавила:

— Из депо уже выехал вагон до станции Семицвет Начальная. У вас есть десять минут на расчистку… Может чуть больше. Вестник перезагрузился и будет с минуты на минуту. Я начинаю локализацию.

— Тебе пора, — сказал старик. — А мне дальше.

— Ну, ты и напугал меня! — вскричала Леночка. — Я тебя практически потеряла! Где ты был?

— Путешествовал во времени.

— Реально?

— Да.

— Как ты это делаешь? Это сложно?

— Не сложнее глубокого погружения, — сказал он, вбежав на станцию.

Сакура доставала веера. Что, черт возьми, она делает? Она что, веерами собралась сражаться?

— Это именное оружие. — пояснила та. — Микродемоны движутся по тоннелю и скоро будут здесь. Мне потребуется некоторое время на подгрузку. Сдерживайте натиск столько, сколько сможете.

Сон не стал задавать вопросы — просто схватил лежащую на граните катану, и спрыгнул на рельсы. Он почувствовал ногами вибрацию уходящего вагона.

Внезапно врубилось дальнее освещение и он увидел, что весь тоннель был заполнен собаками насколько хватало глаз — огромными, уродливыми влками и они двигались навстречу. Вестник развернулся к нему. Глаза у него горели, он едва не прыгал от радости. Внезапно и Сон почувствовал то же самое.

— Много, много, много опыта. — сказал он. — И рейтинга. Как будет совсем невмоготу — кричи, помогу.

Сон кивнул, с одной только мыслью — вот уж точно ни за что помощи не опросит, и не потому что не доверяет, как раз наоборот — из всех бойцов к Вестнику он проникся особым доверием, а потому что расшибется в лепешку, но не покажет ему свою слабость.

Он сжал в руках оружие и приготовился.

Первым на него прыгнула мерзкая саблезубая тварь, у неё было несколько глаз, и даже, кажется ушей. Легкое и пронзительное оружие вошло в плоть. Сон даже не успел подивиться, насколько та была острой.

Одна из собак — та, что была помельче проскользнула под ногами и вцепилась в руку. Он попытался её сбить, но его атаковало ещё трое. Он продолжил наносить удары, пытаясь сбросить мелкую тварь, но она серьезно замедляла движения.

Раздался свист — тварь взвизгнула и упала, из головы торчал знакомый именной меч с цветами вишни. Сон занес меч и вонзил его почти полностью в огромную собаку, прятавшуюся за остальными — более мелкими, и прокрутил клинок, чувствуя как наматываются кишки, та занесла лапу и прошлась когтями прямо по лицу. Он отпрянул, в глаза стекал пот с кровью. Он уже практически ничего не видел — отбивался вслепую. Удар за ударом, удар за ударом.

Гигантская тень заслонила свет и нависала над ним, тяжело дыша. Ну вот и конец, подумал Сон облегченно…

— Ложись! — неожиданно крикнула Сакура, и ученик почувствовал как огромная рука сгребла его в охапку и кинула на рельсы. Потемнело. Прямо над ним в стену врезался колоссальной толщины кусок металла.

— Спокойно. — Сказал Вестник. — Первое правило при сражении со сверхтяжелым бойцом — забейся в угол, прикройся щитом и молись.

— Что это? — спросил он шепотом.

— Это Сакура. — Пояснил он тихо. — Можешь глянуть, только аккуратно.

Сон выглянул наружу и тут же спрятался обратно — на станции творился кромешный ад. Лазурный кокон из тончайших нитей опоясывал Сакуру, удерживая чудовищных размеров зубастые лопасти. Кровь, шерсть, куски плоти, лапы и головы, ещё трепыхающиеся обезглавленные тела — разлетались в разные стороны.

— Страшно? — спросил тихо вестник.