Константин Калбанов - Фронтир 3

В пределах видимости имелись два хутора. Оба они принадлежали верховному вождю, а вернее его роду. У пинков все еще не было ярко выраженной частной собственности. Имелись разумеется предметы обихода, принадлежащие конкретным людям или семьям, но что касается земельных угодий, скота или промысла, то это была прерогатива рода, и каждому члену полагалась определенная часть от этих благ.

Конечно, в процессе это изменится, но пока было именно так. Уклад жизни куроки менялся стремительно, старики еще помнили когда куроки были едины и привольно жили в своих степях, не помышляя о каких-либо переменах. К слову сказать, они и сейчас не понимали, к чему нужно было все так круто менять, да еще и учиться у белых. Но молодые считали иначе, старикам же оставалось только вздыхать и поминать о том, что в дни их молодости все было правильно и куда лучше.

Кстати даже в племенах которые крепко стояли на позициях прежнего образа жизни, уже имелись значительные перемены. Так например их предки никогда не держали домашних животных кроме собак, но за какие-то двести с лишним лет эти племена из жителей лесов, превратились в кочевников скотоводов. И пусть единственным животным которое они разводили были лошади, по сути это ничего не меняло. Они научились обрабатывать железо. Среди них появились кузнецы способные получить железо из примитивных горнов, а затем его обработать. Порой из их рук выходили очень качественные вещи из добротной стали. Если смотреть на этот процесс с позиции истории человека, то рывок прямо-таки стремительный.

Все пинки с удовольствием пользовались тем, что мог дать белый человек — будь то железные вещи вообще или еще что иное. В некоторых родах отошли в прошлое волокуши. Большая повозка белых куда более удобная и вместительная, а пинки постепенно обрастали имуществом. Да она требует ухода, а как следствие и некоторых навыков, но ведь это мелочи. Однако все эти мелочи вели к изменениям и порой значительным.

Так что, жизнь коренного населения претерпевала большие изменения. Если белые дадут им достаточно времени, то перемены будут неизбежны и по историческим меркам очень быстрыми. Но скорее всего этого не произойдет. Наиболее умные вожди это понимают, а потому делают все для стремительного рывка вперед, чтобы суметь сохранить свой народ.

На одном из видневшихся хуторов занимались разведением лошадей. Роду Высокой Горы пришлось приложить немало усилий, чтобы раздобыть по настоящему породистые экземпляры. Разумеется о покупке тут не могло быть и речи. Этих статных красавцев добывали традиционным для пинков способом, то есть воровали. Данное предприятие начал еще отец нынешнего вождя, поэтому теперь хутор представлял собой самый настоящий конезавод с просторными конюшнями и привольными пастбищами.

Сейчас этот табун являлся самым настоящим богатством. Пятьсот взрослых лошадей, где стоимость каждой особи варьировалась от ста до пятисот крон. Целое состояние. Но из этого числа только малая часть уходила на продажу, благодаря чему удавалось закупать фураж и расширять хозяйство. Планы Высокой Горы были куда как обширными и благосостояние его сородичей было далеко не на первом месте. Он должен был заботиться об интересах всего племени.

На втором хуторе, отстоявшем от первого в десятке верст, занимались разведением буйволов. Большое стадо в шесть тысяч голов, которое с каждым годом только разрасталось. Забой животных был строго выборочным в ходе выбраковки наиболее агрессивных или хилых животных и никак иначе. Мужчины по прежнему устраивали большую охоту, для заготовки припасов впрок или на поставку консервному заводу.

В принципе глупо. Хорошие лошади весьма дорогой товар и лучше бы роду ястреба сосредоточиться на одном. Но Высокая Гора хотел показать пример своим соплеменникам. Не дело, если все займутся только лошадьми, все же буйволы это жизнь пинков, опять же важная статья продовольствия и доходов.

Не все земли рода ястреба были непригодны для земледелия из-за пересеченности местности. Имелись и такие, что сами просились под плуг. Это был третий хутор, его отсюда не видно. Вокруг него имелись обширные поля и лишь незначительная часть выпасов для домашнего скота.

По соседству устроилась и рустинская семья, то же занимающаяся земледелием. Согласно договора с Высокой Горой, каждый рожденный ребенок будь то мальчик или девочка, будут получать по наделу. Высокая Гора хотел иметь как можно больше хуторов, кого выберет девчушка когда вырастит пинка или белого это неважно, главное что у нее уже будет ее собственная земля и сильный соблазн осесть на ней. Тем более, что молодым семьям решившим заняться земледелием или ремеслами, совет племени всячески помогал. Взять тот же захваченный пароход, буквально набитый сельхоз-инвентарем.

Собственно именно из-за постоянной поддержки нарождающегося крестьянства и ремесленников, казна куроки и испытывала постоянный финансовый голод. Каким образом верховный вождь собирался еще и создать армию, было просто загадкой. Не было у него возможности для этого. Он не был способен даже создать арсенал, хотя бы с минимальными запасами боеприпасов.

Но сейчас мысли Сергея были далеки от всего этого. Он смотрел на эти хутора, просто как на элементы пейзажа, думая совершенно о другом. И потом он был слишком счастлив, чтобы забивать себе голову мыслями о судьбе куроки, о их стремлении сохранить свое племя, даже поступившись своим укладом, обычаями и традициями. Все это мало его касается. Главное, что Алексей жив, здоров и в полном порядке.

— Нда-а, Леша. Как там говорил незабвенный Остап Бендер — сбылась мечта идиота, вот я и прославился, — хитро подмигнув, произнес Варакин.

— Вообще-то там речь шла про миллионы, — не согласился Болотин.

— Ну, каждому свое. Остап жаждал заполучить миллион, у тебя другие устремления, так что все в кассу. Да брось, Леш. Нормальное желание. Ты же никого не гнобишь, ни у кого ничего не воруешь.

— Ага. Я искренне сочиняю чужое.

— Хм. Что-то знакомое, только не могу вспомнить где слышал.

— Был такой фильм «Ландыш серебристый», это продюсер говорил своему аранжировщику.

— А-а, вспомнил. Но ты-то чего грузишься? Здесь ведь нет Жюля Верна. Так что, ты ничего и ни у кого не воруешь.

— А что подумают те кто придет сюда следом за нами? Да тот же Высокая Гора прекрасно понял, что я вор.

— Прости. Это было настолько неожиданно, что я непроизвольно. Да и не говорил я о том, что ты…

— А тебе и говорить было не нужно, — перебив друга, отмахнулся Болотин. — Вождь достаточно образован и умен. Он только по твоей реакции на названия, сделал правильные выводы. А потом. Это в начале я и впрямь думал оставить о себе след через книги. Но потом понял, что это все равно не мое и очень не хотелось бы, чтобы в мою сторону кто-то плевался.