Сергей Симонов - Спираль истории. Заморские ландскнехты

- Гортаур, - шепотом выдохнул Ломион. - Это снова Гортаур!

- Да, - сказала Селестиэль. - Враг возродился снова.

Зеркало Судьбы могло показать события уже происшедшие, или те, что могли произойти, тогда как Палантир показывал лишь то, что происходит в настоящий момент.

Как ни напуганы были эльфы, они собрались с мужеством и снова заглянули в зеркало. И то, что они увидели, вселило в них надежду.

В Зеркале отразилась бескрайняя голубизна неба, в котором плыл черный крестик. Селестиэль подумала вначале, что это птица. Но крестик приблизился и обернулся невиданным чудовищем.

Толстое черное тело с распростертыми неподвижными крыльями, на хвосте высоко вздымался угловатый гребень, перед четырьмя отростками на крыльях бешено крутились прозрачные диски. Шеи не было, и эльфы даже не поняли, есть ли у чудовища голова.

Летающее чудо сделало левый круг, и бок его внезапно осветился пламенем. В Зеркале мелькнула земля, на которой в тучах дыма и пыли метались кочевники, а по ним из борта черного чудовища хлестали алые струи огня. Изображение приблизилось, еще больше, и Селестиэль увидела на левом боку чудовища древний символ эльфийской луны, на фоне которого сиял бледный лик Смерти, трубящей в странный прямой рог.

Затем Селестиэль увидела высокого человека, сжимавшего в руке огненный меч, и рядом с ним себя. Потом показалось бурлящее море, и горы, вздымающиеся из него, с них стекали потоки мутной пенной воды. Появилась какая-то непонятная картина - три сверкающих алмаза внутри странной машины. Последнее видение было поистине чудесным: Селестиэль и человек с огненным мечом стояли на зеленом холме рядом с той странной машиной. Но теперь из нее выходил сияющий луч, упиравшийся в одно из двух высохших деревьев, стоявших на вершине. И на этом дереве вдруг пробились зеленые листья, как будто облитые ярким серебряным светом.

Внезапно по зеркалу пробежала рябь, и изображение исчезло.

- Как ты думаешь, что все это может значить? - спросил Ломион.

- Откуда мне знать, - ответила Селестиэль, - это ведь ты у нас Перворожденный эльф. Мне кажется это надежда.

- Те, что стояли на башне - определенно Гортаур и девять Улайров, - сказал Ломион, - и надежду они в меня не вселяют. Три алмаза - боюсь даже поверить, но так сиять могут только три камня - великие Сильмариллы Феанора. Один из них, похоже, в короне Гортаура, но мы видели все три. Неужели им суждено найтись и собраться всем вместе?

- Пророчество гласит, - сказал Рингамир, - что они не отыщутся, пока мир не будет разрушен и пересоздан вновь. Один из них - Гил-Эстэль - там, где ему положено быть, - Рингамир указал на небо, где над западной частью горизонта висела яркая, ослепительно сверкающая звезда.- Еще два затерялись в конце Предначальной эпохи, один - в море, другой - в глубинах Земли. Вероятно, его и нашел Гортаур, ведь море он ненавидит.

- А эти горы, поднимающиеся из моря, может быть, это указывает, что Белерианд всплывет снова? - спросила Селестиэль.

- Если бы это произошло, я был бы счастлив, - ответил Ломион и замолчал, вспоминая Белерианд, дивный древний край эльфов и людей, затонувший в конце Первой эпохи в дни Войны Гнева. Там, в туманных горах Хитлума, прошли лучшие годы его жизни.

- Меня больше всего поразила последняя картина, сказал, наконец, Ломион, - эти два дерева на холме. Я никогда не видел их, но мне кажется, что это два Древа Валинора, Тэлперион и Лауреллин, убитые Морготом. Неужели они возродятся снова?

- Я видела это совершенно ясно, - кивнула Селестиэль.- Луч из этой странной штуковины упирался в Тэлперион, и на нем вдруг распустились светящиеся листья.

- Да, а ты стояла там, рядом, - сказал Рингамир. И с тобой был этот человек с огненным мечом.

- Как бы я хотела спасти Деревья, - тихо произнесла Селестиэль.

Внезапно по глади зеркала вновь пробежала рябь, но никаких видений больше не было. Зато откуда-то издалека послышался негромкий, но ясно слышимый чистый голос:

На полуденном просторе

На другом краю Земли

Чтоб уплыть за сине море

Строят эльфы корабли

Сильмарилл, Звезда Надежды

Их ведет на том пути

Лишь немногие из Смертных

Могут тем путем пройти

Вновь сгустится Тьма над вами

Потемнеет небосклон

Прилетит, извергнув пламя

Металлический дракон

Из страны за Гранью Мира

С неба спустится на нем

Повелитель великанов

Витязь с огненным мечом

Вражьи планы он расстроит

И наденет Камень Сна

Перед ним врата раскроет

Даже Вечная страна

Он отыщет Сильмариллы

И миры соединит

Из Чертога Ожидания

Души эльфов возвратит

В час, когда соединится

Мир, как издревле, в один

И из мрака возвратится

Моргот, Черный Властелин

Витязь сей возглавит силы

Подчинит себе умы

И сиянием Сильмариллов

Уничтожит князя Тьмы

Пролетит под небесами

Всколыхнет земную твердь

И великими делами

От себя отвергнет смерть

А когда он утомится

Жить под тяжким грузом лет

Сможет снова возвратиться

В мир под светом Элберет.

Словно пораженные громом, стояли эльфы вокруг зеркала. Слова пророчества были настолько фантастичны и неожиданны, что разум отказывался в них поверить.

- Я думаю, это Мандос, - сказал, наконец, Ломион.

- Зеркало не может говорить, оно только показывает, - добавила Селестиэль.- Это Мандос объявил нам волю Валаров.

Освещенные светом надежды, спускались эльфы с холма посреди леса.

- Металлический дракон, - сказал Рингамир, - Интересно, что это такое? И с каких пор драконы служат добру?

- Что бы это ни было, если оно поможет победить Врага, я буду ему благодарен, - сказал Ломион.

- Я всегда считала, что время эльфов безвозвратно ушло, что у нас нет будущего, - сказала Селестиэль.- У нас было утро пробуждения, прекрасное и удивительное, был долгий день, полный трудов, горя и войн. Затем пришел вечер, когда эльдары покинули этот мир и ушли на Запад. И настала ночь. К счастью нашему, эта ночь была короткой по нашему счету. Она еще не кончилась, но кончится скоро, и вслед за ночью снова придет рассвет.

Советник и Кевин стояли на вершине Белой башни цитадели Минас-Анора. Кевин не знал, зачем Советник привел его сюда, но долго не решался спросить. Наконец он собрался с духом и задал давно мучивший его вопрос:

- Скажи, господин, чего мы ждем тут, на башне?

Советник отвлекся от упорного созерцания горизонта и произнес:

- Терпение, друг мой, терпение - вот истинная добродетель мудрых. Я скажу тебе только одно - мы ждем гостей.

Сказав это, Советник вновь обратил свой взгляд к горизонту. От нечего делать Кевин тоже уставился на юго-запад. Прошло еще несколько минут.