Павел Корнев - Дивизионный комиссар

Сам Денис Гриди обрадовался звонку, но как-то не очень уверенно. Так радуются визиту знакомого, который сделал вам много хорошего и теперь в свою очередь намеревается попросить об ответной услуге.

— Здравствуйте, Виктор, — вкрадчиво произнес чиновник. — Чем могу быть полезен?

— Приношу извинения, что отвлекаю посреди рабочего дня… — тщательно подбирая слова, начал я, — просто краем уха слышал о готовящейся вашим департаментом сделке с корпорацией Волина…

Выдержанная мной пауза не пропала даром, и Денис Гриди спросил с явственно прозвучавшей в голосе тревогой:

— И что с того?

— Романа Волина арестовали пять минут назад. Не могу сейчас раскрыть тайну следствия, скажу только, что предъявленные ему обвинения чрезвычайно серьезные и шерстить будут всех, кто вел с ним какие-либо дела.

— Благодарю за предупреждение, — неуверенно вымолвил в ответ чиновник. — Я снова у вас в долгу…

— Рад был оказаться полезен.

— До свидания…

Я отключился, переставил пару штекеров и дозвонился до Алекса Брига.

— Да? — отозвался тот. — Какие новости?

— Роман влип, найди Соркина и Готвальда, обрисуй обстановку и отправь в мэрию. Гриди я уже обработал.

— А что с комиссионными?

— Договаривайся сам, ты в этом лучше разбираешься. Только не перегни палку.

— Разумеется.

Закончив разговор с Алексом, я вышел из телефонной комнаты и вновь поднялся на верхний этаж. Прошел в апартаменты, обыск которых был уже почти завершен, и спросил у инспектора Крамера:

— Нашли что-нибудь еще?

— Нашли, — подтвердил Петр и указал на криминалиста, обсыпавшего порошком для снятия отпечатков кожаную обложку обыкновенной записной книжки.

— Это что?

— Рабочие записи профессора Шмидта, похищенные при его убийстве.

— Профессора Шмидта? — недоуменно нахмурился я и сделал вид, будто ничего не понимаю. — Не припомню, чтобы такой по ориентировкам проходил…

Крамер глянул на меня с усмешкой и пояснил:

— Когда его убили, тебя еще на свете не было. Известный археолог.

— А! Точно! — прищелкнул я пальцами. — Читал в газете! Волин-старший финансировал какие-то его исследования!

— Именно, — кивнул Петр. — Темное было дело. И вот — записная книжка всплыла.

— Может, профессор сам ее на хранение отдал?

— Нет, — отрезал инспектор. — Как сейчас помню, записная книжка фигурировала среди похищенного.

— Ну ладно, — не стал спорить я. — Капитану уже звонил?

— А смысл? — хмыкнул Крамер и поправил сдвинутую на затылок шляпу. — Мы здесь все закончили, пора в управление возвращаться.

— Тогда поехали.

— Инспектор! — оторвался от записной книжки вооруженный толстенной лупой криминалист. — Похоже, у нас есть совпадение по отпечаткам на обложке!

— Господин Волин книжицу лапал? — предположил Петр.

— Нет, Аарон Малой! — огорошил нас криминалист.

Немудрено, что в обратный путь мы с инспектором отправились в приподнятом расположении духа. Волин, разумеется, клялся и божился, будто ничего в камине не жег, а записную книжку ему подбросили, но кого интересуют оправдания, когда есть протокол изъятия и показания понятых?

Роман очень скоро сообразил, что впустую сотрясает воздух, и потребовал адвоката; мы попросту запихнули его в одиночную камеру и отправились сообщить о задержании капитану.

— Отличная работа, — без особого воодушевления похвалил нас шеф. — Передавайте материалы в оперативный штаб.

— Замечательно, просто замечательно, — покивал советник Гардин, а потом вдруг полюбопытствовал: — Что было на сожженном листе?

— Криминалисты пытаются восстановить текст, — доложил Крамер.

— А записная книжка этого, как его там, профессора?

— Вот. — Инспектор выложил на стол бумажный пакет для улик и пояснил: — Отпечатки с нее уже сняли, можете смотреть.

— Вы позволите? — повернулся советник к капитану.

— Разумеется! — разрешил шеф. — Разумеется! — Он отодвинул от себя пакет и отпустил нас: — Свободны, господа…

— Останьтесь! — попросил Гардин, листая записную книжку, и спросил: — Вы читали это?

— Нет, — качнул головой инспектор Крамер. — Просто сняли отпечатки — и все.

— А что такое? — заинтересовался капитан, поднялся из-за стола и склонился над плечом советника. Какое-то время они молча изучали рабочие пометки покойного профессора, а потом шеф с несчастным видом опустился в кресло.

— Черт побери! — выругался он, вытер выступивший на лбу пот и спросил: — Советник, и что теперь делать?

— Думаю, мэру будет любопытно на это взглянуть, — с деланым безразличием ответил Гардин, закрыл записную книжку и хозяйским движением спрятал ее в карман пиджака. — Считаю, ехать надо прямо сейчас.

— Он нас примет? — засомневался капитан.

— Разумеется, примет! — Советник поднялся из кресла и распорядился: — Господа, вы едете с нами!

— Стоит ли привлекать их к этому делу? — засомневался шеф.

— А кого еще? — удивился Гардин, после достал из шкафа плащ, надел его и, элегантным движением накинув на шею белый шарф, напомнил: — Только не забудьте получить у криминалистов сгоревший лист. И предупредите, чтобы не болтали. Все ясно?

— Так точно, — подтвердил Крамер, хотя понимал явно не больше моего.

Сборы много времени не заняли, только забрали фотокопию восстановленного текста и сразу на двух машинах выдвинулись в мэрию.

Мы с Крамером всю дорогу озадаченно поглядывали друг на друга и догадками делиться не спешили, а вот шеф и советник, похоже, за время поездки успели разругаться в пух и прах, поскольку спорить не прекратили даже в приемной мэра.

И пока они в ожидании аудиенции продолжали выяснять отношения, у меня в голове начала складываться кое-какая картина происходящего.

По всему выходило, что причиной переполоха послужила экспедиция четвертьвековой давности, точнее — найденная в ходе нее установка. Судя по рабочим записям профессора, установка эта предназначалась для генерации некоего подобия икс-лучей. Но не простых, а способных свободно проходить через безвременье. Проходить и возвращаться обратно, отразившись от какого-либо материального объекта.

Фактически профессор получил в свое распоряжение устройство, позволяющее заглянуть в Вечность и выяснить, нет ли поблизости неизведанных пока еще земель.

Реальную возможность перевернуть устоявшийся миропорядок с ног на голову.

Мифический философский камень, способный при некоторой деловой хватке превратить в золото даже грязь под ногами.

И пусть капитан твердил, что все это пустые выдумки и нелепые измышления, советник Гардин резонно апеллировал к опыту Дэвида Волина, который взялся реализовывать изначально обреченный на неудачу проект, словно загодя зная, что между городом Ангелов и Каньоном его дожидаются неизведанные земли.