Уильям Кейт - Операция «Экскалибур»

— Вот уж чего не делал и не буду делать, так это отгадывать невысказанные мысли, — раздался знакомый голос над головой, чуть сзади Карлайла. — Судя по выражению лица, тебе очень хочется загрузить меня своими думами. Что ж, попытайся.

Грейсон повернулся, глянул вверх.

— А-а, это ты, Джонатан. Привет, — с кислой улыбкой поприветствовал он друга.

Майор Фрай был высок, чуть сутуловат, кожа на лице покрыта морщинами.

Было ему чуть больше пятидесяти, на голове обширные залысины, седые усы, и все равно в этом примелькавшемся штатском облике было что-то привлекающее внимание. Если приглядеться, то Джонатан был похож на хищную птицу, особенное сходство придавал его цепкий, все замечающий взгляд.

— Итак, о чем мы задумались? — спросил майор и подсел поближе. Потом чуть тронул командира за рукав и, указав глазами на один из небольших экранов, расположенных на боковой стене, добавил: — Лучше обрати внимание на это.

Фрай для верности еще и кивком указал на экран, где передавали последние известия. Это был седьмой канал. Карлайл в последнее время редко интересовался политическими новостями. Его словно охватила какая-то апатия — возможно, потому, что он ничего хорошего о себе в последних сводках услышать не ожидал. Обычно он весьма детально изучал все отчеты о произошедших событиях, старался отыскать суть и прикинуть, как та или иная новость могла отразиться на Легионе.

За всеми текущими происшествиями последних семи-восьми месяцев Грейсон отчетливо ощущал чью-то направляющую руку. Федеративное и Лиранское Содружества, объединившиеся тридцать лет назад, за это время так и не смогли полностью слиться в единый союз. Гарантом единства нового государства служил династический брак Хэнса Дэвиона и Мелиссы Штайнер, так что союз двух государств держался исключительно на добрых отношениях между супругами. Они искренне любили друг друга, однако между их наследниками — принцем Виктором и его младшей сестрой принцессой Катрин — было заметно отчуждение. Того и гляди, они порвут заключенное когда-то соглашение.

В прошлом году, когда миры области Скаи подняли мятеж против правительства Федеративного Содружества, лидеры мятежников, кроме всех прочих обвинений, утверждали, что именно Виктор Дэвион повинен в гибели своей матери. Спустя несколько месяцев сестра Виктора Катрин, неожиданно для аналитиков набравшая солидный политический вес, предложила себя в качестве арбитра спора. Уже одно это предложение послужило необычайному росту ее популярности среди населения бывшего Лиранского Содружества.

Виктор проявил странную пассивность, можно сказать, растерянность. Он так и не отважился предпринять какие-то более широкие действия, ограничился разгромом мятежников в области Скаи, при этом решительно отмыться от обвинений в убийстве своей матери так и не сумел. Расследование покушения затягивалось, официальные комментарии были туманны и бездоказательны, так что лиранцы в большинстве своем утвердились в мысли, что с Виктором не все чисто. Использование грубой силы для подавления мятежа и некоторые другие неуклюжие поступки привели к тому, что Федеративное Содружество оказалось втянутым в войну с двумя другими царствующими домами: Лигой Свободных Миров, возглавляемой Томасом Мариком, и главой Конфедерации Капеллан Сунь Цзы Ляо. Совсем недавно Томас Марик ошеломил население Внутренней сферы заявлением, в котором утверждал, что далее он не желает терпеть подобное надругательство над правами и достоинством своих подданных и требует вернуть миры, которые тридцать лет назад захватил Хэнс Дэвион. К нему присоединился Сунь Цзы Ляо, который в той же войне тоже потерял часть своих владений. Сразу после сделанного заявления Марик направил войска на территорию Федеративного Содружества.

— Итак, — спросил Джонатан, — что может сказать известный военный деятель Грейсон Карлайл по поводу ситуации, складывающейся в Федеративном Содружестве?

— Виктора, как обычно, загрузили так, что ему теперь ни вздохнуть, ни выдохнуть времени нет, — пожал плечами Грейсон. — Он сам в этом виноват — нечего было сидеть и ждать у моря погоды. Кто теперь может порицать Марика за то, что тот хочет вернуть свое!

— Против этого не поспоришь. Как насчет Катрин Штайнер?

— Бог знает, что предпримут Штайнеры в этих условиях, — вздохнул Грейсон. — Если у них только появится шанс порвать с Виктором, они тут же сделают это.

— Мы как раз говорили об этом за столом. — Джонатан жестом указал в сторону компании, в которой находились Лори и другие легионеры. — Не желаешь присоединиться к нам?

— Подсесть можно, только от этих разговоров мало толку. Катрин все равно поступит так, как захочет.

— Мы обсуждали возможность развязывания гражданской войны. Лиранцы против Виктора.

— До этого никогда не дойдет.

— Почему?

— Не в обиду тебе будет сказано, Джонатан, но я не могу объяснить, как я пришел к такому выводу. Мне постоянно не давала покоя подобная перспектива развития событий, однако теперь я больше чем уверен, что гражданская война, по крайней мере в ближайшее время, исключается. В переходный период оба государства будут существовать мирно. Без особой любви, конечно, но и без попыток силой решить свои проблемы. Вот когда наконец определятся стратегические интересы обоих государств, тогда я и копейку на мир не поставил бы.

Фрай заметно поджал губы.

— Тебе следует позаботиться кое о чем другом, приятель. Хватит киснуть в одиночку! Или ты до сих пор чувствуешь раскаяние за то, что случилось на Каледонии?

— Как раз нет…

— Как же нет! Взгляни на себя, полковник. Ты до сих пор не выходишь из депрессии. С того самого момента, как вылез из этого медицинского ящика. В чем дело, Грейсон? Значит, все проблемы из-за руки?..

Карлайл, словно по команде, глянул на искусственную кисть, сжал и разжал пальцы. Он чувствовал их — это было удивительно и в то же время недостаточно, чтобы вновь сесть в кресло пилота.

— Это не рука, сам знаешь, — тихо ответил он. В первый раз он отважился упомянуть о своей немощи, намекнуть на то, что делало его несчастным.

— Это вроде моего покалеченного уха, не так ли? Все вроде в порядке, а водить робот уже нельзя?

— Черт тебя побери, Джонни! Я кожей ощущаю свою бесполезность…

— Понятное дело. — Фрай медленно покивал. — Я тоже прошел через это, помнишь?

Грейсон нахмурился, сжал кулаки, отвел взгляд в сторону. Скольких ребят, потерявших в сражениях руку или ногу, он знал. После ранений им ставили подобные протезы, и они продолжали с прежней лихостью водить боевые машины. Почему же ему так не повезло? Он вновь глянул на свою искусственную руку — это же чудо биоинженерного искусства! Пальцы шевелятся, кожа ощущает тепло и холод, протез исключительно свободно сгибается в локтевом суставе. Вот даже редкие волоски ухитрились вырасти… Что еще надо? Он усмехнулся. Многое, оказывается, еще было нужно, чтобы иметь право сесть в кабину. Несчастье было в том, что многие важные нервные окончания левой стороны тела, отмершие после ранения, так и не восстановили чувствительность. Пилоту боевого робота, с точки зрения моторных реакций, требовалась полное совпадение в работе всех конечностей. Сигналы, поступающие из нейрошлема, не могли дробиться, поступать отдельно для правой и левой руки. При отсутствии такой синхронизации пилот не в состоянии удержать равновесие. Робот и десяти шагов сделать не сможет — его начнет уводить в сторону, в конце концов он рухнет лицом вниз. С высоты кабины управление движением робота, само по себе требующее особого навыка, в случае разнобоя в командах, управляющих движениями рук, представляет неразрешимую задачу.