Павел Шабарин - Последний инженер

— Я понимаю. На меня тоже много чего навалилось. У меня, знаешь ли, отец умер…

— Туда ему и дорога.

— Думаешь, у меня не было поводов его ненавидеть? Но это, прости меня, все равно моя родная кровь.

— Я была уверена, что ты обрадовался его смерти.

Ольгерд тяжело вздохнул:

— Я почувствовал облегчение. Но это лишь потому, что он не сможет теперь никому причинить вреда и не сможет еще сильнее упасть.

— Куда уж сильнее… — пробубнила Гайка, — смотри, не последуй за ним.

— Я… — Ольгерд запнулся, его взгляд устремился в пустоту, туда, где раньше за столом было место его отца, — я постараюсь. Это ведь не я выбирал, кому стать лидером города, чтобы принять наследие.

Гайка захотела сказать что-то язвительное, но в этот миг до нее из коридора донесся мужской смех. Вскоре на пороге обеденной залы появились Артур и Джек-Джек. Они шли буквально в обнимку — один помогал идти другому.

— Ну, как местный медотсек? — поинтересовался Ольгерд.

— Лучше, куда лучше, чем на «Январе», — улыбнулся ему Артур, — помнишь, как я тебя дошивал, когда машина сломалась?

— И не напоминай, — отмахнулся Ольгерд и, рассмеявшись, схватился рукой за живот: — Все еще болит.

— Всем приятного аппетита, — буркнул Джек-Джек и плюхнулся за стол рядом с новым мэром.

Артур обошел стол и сел рядом с Гайкой. Он запечатлел быстрый, почти формальный поцелуй на ее губах и спросил:

— Ты как?

— Я крепче, чем ты думаешь, — проговорила она, не обращая внимания на ноющую боль от огромной гематомы.

И Артур, и Джек-Джек выглядели бодро, даже несмотря на то, что за прошедшие несколько дней их обоих буквально собирали по кусочкам. И хотя раны Артура не были столь ужасными, как у Джек-Джека, ему пришлось не слаще. Призрак Берга, поселившийся в медицинских машинах, проделал над ним титаническую работу. Многочисленные швы, обработанные заживляющим биогелем, скрывались под синтетическими повязками, а на запястье Артура красовался браслет с капсулами медикаментов, которые вкалывались ему по расписанию.

Джек-Джек не походил на себя самого и, если не считать его извечной ухмылки, выглядел совершенно по-другому. Теперь он был обрит наголо, а его левая рука стала раза в два тоньше, чем ей положено быть. Снаружи на ней не было кожи, а внутри мышц и костей — только сотни тонких подвижных полосок энерговолокна, которое когда-то служило экзоскелетом инженерного скафандра. Гайка предложила эту идею, и Артур, ко всеобщему удивлению, ее поддержал. Теперь ему, похоже, было совершенно наплевать на свою «вторую кожу». Остатки волокна со скафандра и внутренние системы Гайка пустила на восстановление и апгрейд брони Артура. Пока ее жених валялся на операционном столе, лишь изредка приходя в сознание, девушке надо было чем-то заняться, а работа в мастерской всегда являлась для нее способом успокоиться и собраться с мыслями.

Пока Джек-Джек с Артуром обсуждали какие-то технические вопросы, которые даже для Гайки были непонятны, Ольгерд отлучился и вернулся с дымящимся котелком, полным рагу, и пустыми мисками.

— Как дела в городе? — спросил его Джек-Джек.

— Все в порядке. Ну, насколько это возможно. Твои ребята, и правда, такие молодцы, как ты говорил. Винсент сейчас исполняет обязанности шерифа. Люди ему стали доверять после того, как он возглавил оборону складских ворот. Доктор Ипокте взял на себя заботу о раненых в хосписе.

— Много погибших?

— Да, — коротко сказал Ольгерд, было видно, что ему тяжело говорить на эту тему.

— Как там Мышка с Кузнечиком? — спросила Гайка.

— Берг совсем недавно синхронизировался со своей копией в «Мае», я только что с ним беседовал, — ответил Артур, накладывая себе и Гайке рагу. — Они… с ними все в порядке. Питер похоронил папу рядом с их домиком, затем они вместе с Мышкой направились в Ущелье. Берг говорит, что они… да… неважно… главное, что у них все хорошо.

— Они вернутся?

— Да, определенно. Берг даже передал нам кое-какие инструкции и схемы внутренних механизмов Кузнечика. Нам с тобой, Гайка, надо будет с ними познакомиться. Берг беспокоится, потому что он уже не сможет быть рядом с сыном, если что-то случится… А вообще у них там много дел. Мышка пытается все утрясти с этим их высшим разумом, а Питер хочет удостовериться в том, что ее никто и пальцем не тронет… ну, в смысле, когтем.

— А на что роботы?

— А у них своих дел полно. Половина модуля разбита в труху, вторая половина изменена до неузнаваемости рабочими выродками. А еще эта чертова селекция…

— Селекция? — не понял Ольгерд.

— Я сам не до конца это понимаю, — Артур пожал плечами, — но вроде как в них генетически заложен способ возвращения из звериного состояния в человеческое. Не сразу, постепенно, за много поколений, но это возможно. Те, кто сделал с ними такое, похоже, были не такими уж и дураками. Берг нашел записи на этот счет, но даже ему, чтобы разобраться в них, понадобится уйма времени, я уж не говорю о том, чтобы привести весь этот план в исполнение. Пока Берг просто сокращает количество воинов.

— Он их… — ужаснулась Гайка, — истребляет?

— Нет, что ты. Химическая стерилизация. Роботы производят пищу с добавлением вещества, которое не дает выродкам-воинам плодиться слишком быстро.

— Это как-то ненормально. — Гайка даже отложила ложку, ей стало не по себе.

— А другого способа нет. По крайней мере, больше никому не нужно будет умирать.

— Так эти двое скоро вернутся?

— Ну, я не знаю, — развел руками Артур. — Скорее всего, они нагонят нас уже в пути.

— В пути?

За столом возникло неловкое молчание.

— Артур, — произнес Джек-Джек тихо, с укором в голосе, — ты разве им еще не рассказал?

Артур отрицательно покачал головой.

Джек-Джек тяжело вздохнул и начал объяснять.

После того как они с Артуром пришли в себя, у них было достаточно времени, чтобы побеседовать. Джек-Джек рассказал ему все, ну… или все, что посчитал нужным. Артур ответил ему тем же. Так они сумели составить примерную картину катастрофы и того, что произошло вслед за ней. А самое главное — они поняли, что нужно делать дальше. Они решили найти «Рекреацию», ставшую Храмом мусорщиков.

Гайке оставалось только поражаться тому, как легко Джек-Джек свыкся со знанием о своей природе. Он понимал, что не человек, а машина. Казалось, этот факт его ничуть не волновал. Сотни лет памяти вдруг появились в его голове, а он нисколько не изменился. В какой-то степени это было нехорошо — Джек-Джек оставался все тем же скользким типом, каким был и раньше.

Предстоящее путешествие, о котором они с Артуром договорились, даже не спросив Гайку, вело их в сторону древнего Храма мусорщиков, который когда-то именовался «Рекреацией». К сожалению, ее местоположение оказалось одной из тех вещей, которые стерлись из памяти Джек-Джека бесследно. Большинство жителей пустоши, конечно, слышали об этом месте, но, как и сами мусорщики, не знали, где он находится — их Храм давно превратился в легенду. Никто не знал, в какой стороне его искать, но как только Ольгерд обратил на это внимание, на столе появилась Гайкина световая табличка.