Иар Эльтеррус - Ночь черных звезд

— Будем надеяться, что нам это что-то дадут, — вздохнул Ри. — Ну что? Пошли спать?

— Пошли, — кивнул Ит, вставая. Скрипач поднялся следом за ним.

— И стену сделайте, наконец, — попросил Ри.

— И так сойдет, — отмахнулся Скрипач. — Мы уже привыкли.

«Если вдуматься, имеем ли мы право делать то, что делаем? — Ит лежал в темноте, слушая, как сонно дышит рядом Скрипач, и размышлял: — С одной стороны, все вроде бы законно. С другой… мне почему-то до сих пор не по себе, и я не могу понять, почему именно. Словно от меня ускользает что-то. Вроде бы все правильно. Надо уничтожить Стовера, надо спасти родителей, надо сделать кучу дел, а я… я все равно чувствую, что что-то не так, и не понимаю, что не так и что мне делать».

Он выскользнул из-под одеяла, на цыпочках подошел к кровати Фэба и тихо позвал:

— Фэб, ты спишь?

— Ммм… Ит, что случилось? — сонно отозвался рауф.

— Можно с тобой посидеть? — спросил Ит.

— Лучше уж полежи тогда, — тот вздохнул и подвинулся. — Спать осталось три часа, а ты бродишь, — добавил рауф с упреком.

— Ну, извини… я не подумал как-то, — Ит присел на краешек кровати. — Знаешь, я чувствую, что картинка рассыпается на части. Раньше она была единым целым, а теперь я вижу только какие-то фрагменты и не понимаю, что к чему. Фэб, прости, на самом деле. Я сейчас уйду.

— Ложись, — Фэб похлопал рукой по одеялу. — Смотри, как красиво, — он кивнул в сторону проема. — Когда еще такое увидишь…

Ит лег, посмотрел в сторону, в которую показывал Фэб. За «окном в космос» плыли неяркие цветовые полосы, то сплетающиеся в узоры, то разбегающиеся в разные стороны — именно так выглядел изнутри межпространственный коридор. Казалось, за окном текут, уплывая в бесконечность, разноцветные водяные струи. Картина гипнотизировала, затягивала — Ит с трудом отвел взгляд.

— О чем ты говорил? — переспросил Фэб.

— О том, что происходящее сейчас кажется мне неправильным, — оказывается, он сам не заметил, как положил голову Фэбу на плечо. Это вышло настолько естественно, что Ит удивился — до сих пор подобное получалось лишь у Скрипача, которому непосредственности и впрямь было не занимать.

— Охотно верю, — вздохнул Фэб. — Думаешь, мне это все кажется правильным?

— Не знаю, — дернул плечом Ит.

— Не кажется, — заверил рауф. — Совсем не кажется. Хотя с вами мне все более или менее ясно.

— Расскажи, — попросил Ит.

— Понимаешь, вы шли к вершине. Поднимались в гору по опасному ледяному склону. И в мыслях у вас была лишь вершина, и видели вы только вершину, и ничего другого. А сейчас вы стоите на ней… выше — только небо. И вы посмотрели вниз, понимаешь?

— Не очень, — признался Ит.

— Чем выше поднимаешься, тем труднее смотреть вниз. Картинка смазывается. Предметы становятся мелкими, едва различимыми, и ты с трудом понимаешь, что видишь. Именно это и произошло с вами троими. На вершине все было ясно. Но сейчас настало время посмотреть вниз…

На соседней кровати завозился Скрипач. Не найдя Ита рядом, рыжий кое-как встал и, волоча за собой одеяло, как сомнамбула, побрел к кровати Фэба. Не говоря ни слова, он забрался на кровать, попутно отдавив Иту лодыжку, а Фэбу наступив на руку, и улегся у стенки. Кажется, он так до конца и не проснулся.

— Замечательно, — констатировал Фэб. — И как мне спать?

— Не знаю, — признался Ит. — Может, я уйду?

Фэб тихо засмеялся.

— Не морочь голову, — приказал он. — Смешные вы все-таки… оба.

— Так что нам делать с этой горой? И что ты сказал про вершину?

Фэб задумался. Лег поудобнее, набросил на Скрипача одеяло. Положил под голову свободную руку и снова посмотрел на плывущие в «окне в космос» цветовые полосы.

— Понимаешь, сейчас вам в любом случае предстоит смириться с тем, что вершины… больше не будет. Будет жизнь, не простая, не легкая, скорее всего — интересная, но путь к вершине для вас, на мой взгляд, окончен. Или почти окончен, — Фэб смолк.

Ит тоже молчал, он не знал, что можно на это ответить. Возможно, рауф и в самом деле прав. Когда они вели станцию к Орину, все и впрямь было ясно. И просто. Была задача, которую они выполняли, была цель. Маска атаки, Ключ, борьба с дьяволом, неимоверное напряжение, отнимающее силы и уверенность в собственной правоте и (Ит удивился этой мысли) в собственной непогрешимости. Сейчас…

— Фэб, но ты хоть подскажешь, что делать? — спросил он неуверенно.

— Если сумею, — рауф еле слышно вздохнул. — И помогу, тоже если сумею.

— Спасибо, — прошептал Ит. Фэб улыбнулся. Ит не увидел эту улыбку, но почувствовал ее — тем, чем сейчас постепенно становилось его существо.

— Я хотел спросить… — неуверенно начал он. — Ты пахнешь… иначе. Дома ты… запах был другим. Почти таким же, но отличался. Почему?

— Блок, — просто ответил Фэб. — Скажи, что ты сейчас чувствуешь?

— Покой, — тут же ответил Ит. — И еще мне очень хорошо. Мне нравится вот так лежать и разговаривать.

— Правильно, — рауф кивнул. — Так и должно быть. Именно это вы и должны чувствовать. Оба.

Ит призадумался. Втянул носом воздух (Фэб усмехнулся). Хмыкнул.

— Море, — сказал Ит. — Море, цветы, мед… что-то еще… вроде бы все то же самое… но чего-то не хватает… не понимаю, чего именно. Если ты так сказал, значит, так и будет. Фэб, я не спорю, я… просто говорю то, что заметил.

— Ну и славно, — подытожил тот. — Заметил, и молодец. Все, спать. Ит, бери пример с рыжего. Он понимает больше нас — занял на кровати самое удобное место и уже десятый сон видит, пока мы тут рассуждаем.

Утро началось с того, что в ним в каюту пришел Ри, проснувшийся раньше всех, и разбудил самым беспощадным образом. Из-за разговора, длившегося полночи, Ит чувствовал себя разбитым и сонным. Он потихоньку попросил у искина стимулятор, тот поворчал, но все-таки дал — половину порции, и с оговоркой, что Фэбу надо будет про это рассказать.

Лучше всех выспался, разумеется, Скрипач — правда, он с трудом вспомнил, как оказался на этой кровати вместо той, на которую лег изначально. Пока Ит и Фэб со смехом рассказывали ему о ночных похождениях, Скрипач недоверчиво хмурился и лишь потом сообразил, что все на самом деле так и было.

— А виноваты вы, моральные уроды, — ворчал он. — Бросили одного на произвол судьбы, а теперь еще дурацкие вещи всякие говорите. Еще бы я не пошел!.. Любой бы пошел, будь он на моем месте.

— Почему? — удивленно спросил Ри.

— Потому что лежишь один, как дурак, и рядом никого нет. Никто не дышит, слишком тихо, понимаешь? — Скрипач поглядел на Ри с легким негодованием. — Нет, не понимаешь. Куда тебе…

Пилот промолчал. О том, что он сам каждый вечер перед сном разговаривает с хрустальным флакончиком, рассказывать остальным категорически не хотелось. Это было… слишком личное, наверное. Если он до сих пор с трудом понимает их троих, то риск того, что сам окажется непонятым, возрастает стократно.