Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Всё произошло из-за спешки и осознания близости смерти, как-то буднично — один из минёров, вызвавшийся на роль кайсяку, взяв лежащий рядом со стрелковым оружием армейский меч син-гунто. Дождавшись, когда командир вскроет себе живот, с коротким замахом нанёс удар по шее. Затем аккуратно положил окровавленную сталь рядом со скрючившимся капитаном и продолжил заниматься своим основным делом.

Крупные капли пота катились с лысой головы чернокожего американца. Он уже не орал, а тихо, с обезумевшими глазами шептал речитативом, то ли молитву, то ли рэп-стихи — негр, что с него взять.

Японцы не были ограничены ни рамками габарита взрывного устройства, ни количеством взрывчатки. Возвышающийся бочонок бомбы минёры по кругу облепили толстым слоем зарядов, с подведёнными к ним проводами. Для одновременного подрыва использовали электродетонаторы.

Два офицера-инженера в смежном помещении заученно (натасканные конкретно на подобные изделия так, что наверно могли бы подготовить их к взрыву и закрытыми глазами) проводили штатные манипуляции со второй бомбой. Однако что-то у них не ладилось и они вновь и вновь повторяли процесс, уже начиная с завистью коситься на товарищей-сапёров, которые то и дело мелькали за приоткрытой массивной и широкой дверью, суетясь у корпуса расчехлённой бомбы.

Наконец, оба вспотевших и перенервничавших офицера молча переглянулись, одними глазами сказав друг другу: «получилось»! Хотя некоторое сомнение оставалось.

И буквально следом раздался гортанный крик старшего из отряда минёров:

— Мы готовы!

— Одновременно! — Прохрипел инженер, смахнув со лба влагу.

Успели в самый последний момент. Когда сверху раздался взрыв, сносящий входную стальную дверь, ток, повинуясь воле минёра, запустил в действие, наверно, самое страшное изобретение человечества. Надо сказать, что сработало только одно устройство. Какое из двух, сказать сейчас уже невозможно, но и одного было достаточно.

Атомы, размножаясь, вырвались наружу.

Двигатель уже заглох, и самолёт скользил над самой водой, едва не задевая за невысокие гребни волн. Прямо сверху насел вертолёт, бешеным напором вращающихся лопастей, словно воздушным прессом давя на плоскости. Пот застилал глаза, пилот пытался тыльной стороной ладони протереть лицо, когда яркая вспышка, пришедшим сзади светом превратила и без того солнечный день в сплошное белое пятно. Последующая за ней ударная волна, легко, как осенний листок, подхватила машину, развернула и окунула в воду. В нескольких метрах упал, вхолостую молотя воздух вертолёт преследователей.

Многополосное шоссе Љ80 было довольно пустым, позволяя разогнаться по крайней левой полосе.

Михаил подзадорился несколькими глотками и настроение его снова стало улучшаться:

— Однако хорошо идём! Машин на удивление мало.

За обочинами тянулись густые насаждения с частично облетевшей листвой, скрывавшие крыши поселений. О бойне на побережье напоминало только неумолкающие репортёры на радио. JPS-навигатор вдруг перестал показывать постоянную картинку, но дорожные указатели позволяли ориентироваться, сохраняя уверенность что они едут в нужном направлении.

Вскоре впереди замаячили проблесковые маячки полиции. Впереди намечался затор, и полицейский сгонял автомобили в объезд, перекрыв дорогу, направляя машины почему-то налево против полосы движения, прямо под запрещающий знак. Софья, подсела на телефон (прорезалась мобильная связь) и в паузах между звонками, успела пометить Михаила язвительным: «накаркал своим „хорошо идём“»!

Минивэн вслед за редкой колонной машин выехал к широкому озеру.

— Денвилл, — прочитал Гойман на указателе и снова стал притормаживать, — озеро Индиан. Да что там опять?

Впереди дорога шла у самого берега озера по короткому мосточку. Слева были видны небольшие причалы с качающимися на воде катерами и лодками. Дорогу перекрывал здоровенный открытый трейлер. Рядом торчала стрела крана. Михаил, выйдя из машины, смог рассмотреть лежащюю прямо на мосту крупную пузатую белоснежную моторную яхту, ругающихся и размахивающих руками людей.

— Какие-то придурки решили в воскресенье перевозить своё дорогущее корыто и видимо уронили его прямо на дорогу, — легкомысленно ухмыляясь поведал он, вернувшись в салон, — ближайшие пол часа дорога буде закрыта.

— И что? — С вызовом спросила Софья.

— Предлагаю поискать объезд.

— JPS не работает, — напомнил Гойман.

— Спросим у местных, — Михаил нетерпеливо постучал по мягкому пластику панели, — трогай давай.

Свернули налево, ехали медленно, высматривая кого-нибудь из местных, но те как назло словно вымерли.

— Что за дыра это Денвилл.

Наконец впереди показались автомобили и несколько пеших аборигенов.

— Смотрите! — Воскликнул Гойман.

— Чего орёшь? — Удивился Михаил, отвлёкшись на очередной глоток, — о! Поднажми, а то улизнут.

— Да нет! — Гойман тыкнул рукой в боковое стекло мимо лица Михаила.

Со стороны запада, почти над озером рассерженными осами сновали три вертолёта, гоняя отчаянно маневрирующий самолёт.

— Прижмись к обочине, но не глуши, — приказал Михаил, взявшись за ручку двери.

Гойман не долго думая, крутанул руль вправо, толкнув рычаг «автомата» с «драйва» и едва потянув ручник, выскочил вслед за всеми.

— У него поплавки вместо шасси, — азартно подметил Михаил, взобравшись на небольшую возвышенность у дороги, — японец. Точно японец!

Видимо вертолётчики поставили себе целью вынудить пилота гидросамолёта приводнить машину на поверхность озера, зажимая со всех сторон, пуская видимые росчерки пулемётных трассеров. Однако тот виртуозно маневрируя, всякий раз уклонялся. Вот и сейчас геликоптеры почти прижимая гидрасамолёт к самой воде, но пилот поставил необычную машину на крыло, уходя в рискованный вираж.

Воздушная карусель то приближалась, позволяя разглядеть чёткие очертания техники, то удалялась, превращая противоборствующих в подобие чёрных мух на голубом фоне неба.

Они были так увлечены происходящим, что и не заметили как минивэн, едва удерживаемый ручником, покатился назад. Как раз мимо проезжала машина, водитель которой тоже таращился на разыгранный в небе спектакль и прозевал откляченый зад попятившейся машины. Грохот сминаемой жестянки кузова и хруст пластмассы бампера, заставил их резко обернуться.

Михаил сразу понял — идиот Гойман из-за спешки перевёл «автомат» на «реверс», а ручник на их пятилетнем «Додже» уже плохо держал. Вот он и покатился.

«ДТП нам не хватало! А машинка-то дорогая, — заметил он, — „Ройс“».