Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

— Господи! Что это за чудовище? — Прорезалось у кого-то из офицеров, разглядевшего угловатые, задымленные, закопчённые надстройки линкора, а главное башни с торчащими под разным углом стволами крупного калибра.

— Сэр! Докладывает «пост Љ7». Цель! Пеленг — 190! Дистанция — четыре пятьсот! Цель двойная! Курс нулевой! Скорость — двадцать узлов!

Быстрый взгляд — низкие профили. Тоже боевые! Дым из труб, густой и чёрный, лежит почти горизонтально.

— На угле они, что ли катают по воде? — Озадаченно пробормотал капитан. В голове у него уже полчаса формироваться некая мысль, но он не как не мог её подвести к одному знаменателю.

— Атака! Цель надводная!

Среди людей прошло снимавшее напряжение шевеление. Напряжённые парни за консолями гудящей охладителями аппаратуры поочерёдно проорали:

— Есть захват!

— Захват!

— Дублёр!

— Дублёр два!

— Разрешение на пуск?

— Пуск! — Выдохнул капитан.

— «Первая», «вторая» пошли! — Стараясь не выдать волнения, булькал в микрофон, скукожившийся над клавиатурой и дисплеем офицер.

— «Третья» — старт! — Не желал повторяться оператор за седьмой консолью.

— Торпеда «четыре» вышла!

Все в командном центре довольно ощерились, но улыбки мигом слетели с лиц офицеров. На пульте РЛС, предназначенная для обнаружения надводных целей, запищали предупредительные сигналы.

— Воздушная, низколетящая! — Сразу определил оператор.

— Срочное погружение, — капитан клял свою самонадеянность — всплывая, он рисковал. Теперь на них скорей всего выходил противолодочный вертолёт. Лодка срочно предпринимала манёвр уклонения. Из торпедного аппарата выскользнул самоходный гидроакустический имитатор. Готовилась к старту противоторпеда.

Опытный лётчик разведывательного биплана вёл самолёт над самой водой. Высота колебалась от девяти до двенадцати метров. Сзади скрючился стрелок, следящий за показанием магнитного обнаружителя, но не брезгующий и визуальным наблюдением. Однако именно пилот заметил мелькнувший под кокпитом тёмный здоровенный вытянутый силуэт, укрытый всего несколькими метрами воды.

Заложив вираж, «митсубиси» возвращался к обозначенному месту. Одновременно передавались координаты обнаруженной подводной лодки.

Сигнал приняли. Крейсер и эсминец, идущие на помощь линкору, оперативно изменили курс, выстраиваясь во фронт. Тонко пропели тревогу свистки боцманов. Муравьями суетились матросы на корме, ворочая тяжёлыми бочонками — команды готовились произвести бомбометание. Мичман, преисполненный собственного достоинства от важности его работы, гаечным ключом вручную выставлял глубину подрыва.

В это время две 68-килограммовые бомбы сорвались с внешних подвесок гидросамолёта. Взрыватели замедленного действия, установленные на глубину 45 метров, дождались нужного давления. Вырвавшиеся газы вмиг, расталкивая в разные стороны упрямую воду, нашли самый лёгкий путь — наверх, подбросив над океаном невысокие пенные всплески.

Лодки конечно там уже не было. Хаотично меняя курс и глубину, «Сивульф» словно поджавший хвост шакал, срочно убирался с места обнаружения.

Не понятно, что послужило обрыву кабелей управления, резкие манёвры подлодки или две взорвавшиеся бомбы, но телеуправление торпедами было неожиданно прервано. Однако все торпеды были заранее запрограммированы на переход в режим самонаведения по данным бортовых систем.

Две универсальные «Мк 48» после обнаружения и захвата цели по команде бортовой ЭВМ включили максимальную скорость (60 уз) и, перейдя в режим активного самонаведения, устремились в атаку.

«Mk-48» всех модификаций имеют большую шумность и могут отслеживаться на всём пути движения, однако на «Огайо» спохватились слишком поздно. Одну торпеду удалось увести имитатором. Против второй в последний момент ударили прицельной помехой, но…

На глубине 250 метров, проходя вровень с высоким наростом рубки, торпеда взорвалась. Удар буквально толкнул подводный корабль вниз в бесконтрольную потерю глубины. За две минуты «Огайо» буквально «упала» на 600 метров. Ужасное давление усердно и причудливо сминало, выгибало, плющило металл, размазывая о стены, убивая более хрупкую живую субстанцию.

С двумя торпедами предназначенными линкору после обрыва кабеля ничего не произошло — дистанция минимальная, цель прямо по пеленгу. Врубив активное наведение, успев ускориться лишь до 43 узлов, за минуту преодолев последние полтора километра, они ударились под углом 45 градусов на два с половиной метра ниже ватерлинии с разносом пять метров. Казалось, что от удара линкор подпрыгнул.

Совокупное кумулятивно-фугасное БЧ пробив броневой пояс, вырвали огромный кусок борта, переборки проломило на глубину 13 метров, куда и хлынул океан. Содрогаясь от взрывов где-то внутри огромной туши, выбрасывая в небо языки пламени, испуская из чрева жирный чёрный дым, медленно с креном на правый борт и деферентом на корму, «Нагато» неизбежно тонул.

Две торпеды-универсалки нацеленные на меньшие корабли — крейсер и эсминец, потеряв командное наведение с подлодки, так же включили головки самонаведения.

Гидроакустические преобразователи, установленные в самом носу торпед, послали узкий луч, но корабли не засекли — те резко сменили курс. Тут же включилась программа «змейка» — торпеды с допустимыми отклонениями от генерального курса начала поиск. Одна «хищница», совершая циркуляцию приняла отражённый сигнал с уже полузатопленного «Нагато». Вытолкнув из хвостовой части пузырящиеся массы, «Мк 48» ломанулась добивать линкор.

У второй с поиском цели вышла заминка. Порыскав на малой скорости — она скользнула лучом по кильватерному следу эсминца. По отражению определив направление, устремилась вдогонку. Затем перенацелилась на более крупный крейсер. Выходя на линию атаки, ускорившаяся сигара меняла глубину на меньшую, заходя с кормы.

На крейсере скинули первую пару глубинных бомб. Не дожидаясь результата, мичман уже двигал флажком, выставляя на следующей паре другую глубину подрыва. Перекрикивая кильватерный шум, проорал команду «Сброс!» — матросы, громыхая, покатили бочонки бомб по направляющим к кормовому срезу. Сзади ухнули первые взрывы. Неожиданно из воды вместе с пенистым трёхпалым выбросом, выскочила сигара длиною не меньше пяти метров. Подброшенная силой взрыва, ставшая вертикально, словно испугавшись, что её обнаружили, торпеда тут же нырнула носом вниз, навстречу следующей детонации.

Мичман, докладывая капитану крейсера о происшествии, предположил по силе взрыва, что чужая торпеда скорей всего взорвалась от ударной волны глубинных бомб.