Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Нью-Йоркская акватория всегда было беспокойным местом, но сегодня здесь был аншлаг. Малые десантные боты, набитые под завязку живой силой, большие войсковые транспорты со стоящей прямо на палубе техникой и артиллерией, а так же боевые корабли типа эсминцев, канонерки и более мелкие катера, ощетинившиеся пулемётами и орудиями.

Быстрыми и суетливыми серыми призраками суда рассредоточивались по акватории порта, уходили вверх по Гудзону и Ист-ривер, причаливали к пирсам. Послышались первые выстрелы. Служба безопасности была не готова к массированной атаке с моря. Глухие звуки дробовиков охраны звучали редко на фоне частых сухих щелчков винтовок и дроби автоматического оружия нарушителей.

Внизу послышалась какая-то возня. Громко закричали. Мэл Эгмонт ничего не понял, говорили не на английском. Он осторожно приоткрыл дверь. Выглянув, похолодел от ужаса. Кто-то из своих (из охраны) лежал на полу. Рядом стоял азиат с перекошенным яростью лицом. В руке он держал окровавленный нож. Точнее огромный и жуткий тесак. «Только бы не заметили, только бы не заметили»! — Билась одна мысль в насмерть перепуганном мозгу.

На самом деле Эгмонт не был трусом и паникёром. Просто как любой прагматичный человек, оценив своё положение как абсолютно невыгодное с точки зрения «вступить в бой и выжить», посчитал наиболее целесообразным не геройствовать, а затаиться. Паника пришла чуть позже, когда он оказался в совершенно беспомощном положении, укрывшись в узком коммуникационном проходе за выстроившимися в ряд блоками аппаратуры. Это завтра он будет оправдывать себя: «дескать, спрятался, что бы потом предупредить своих». Но сейчас! Сейчас им завладел первобытный животный ужас — неизвестные агрессоры прохаживались по помещению, гортанно переговариваясь, громыхая по пластику и железу пультов и консолей связи, круша экраны, изредка слышались хлопки выстрелов. Вскоре шум сместился вниз. Прошёл наверно час, прежде чем он осмелился предпринять какие-то активные действия — внизу ещё слышался громкий топот, отрывистые короткие окрики навевали мысль об отдаваемых командах. Вспоминалось азиатское лицо. «На нас напали китайцы. На Соединённые Штаты напали китайцы»!! — Хотелось кричать в мобильный телефон. Но он даже прошептать боялся. Боялся быть услышанным. Совсем рядом — протяни руку, чужие солдаты орудовали в помещениях службы надзора порта. Над самой водой, тяжело гудящие самолёты пачками тянулись в сторону грандиозных сверкающих небоскрёбов прославленного Бруклин Нейви Ярда. А в акваторию к причалам подходили новые суда с солдатами и техникой. Выгружались и отваливали. Всё подходили и подходили….

Атлантический океан со времён открытия Нового света стал довольно объезженным полем с предсказуемыми повадками, где, наверное, самыми худшими были осенне-зимние арктические ветра.

Однако и этот затаившийся вассал Посейдона готовился к буйству главного светила, уже низвергнувшего на подвластную ему систему и в частности на планету Земля своё, то ли «дурное настроение», то ли обычный гневный «пар», выраженный в придуманных людьми эквивалентах и миллионнозначных числах, измеряющих энергетический потенциал.

Шторм уже назревал, но люди начали раньше.

Оперативное соединение флота США, состоящее из пятнадцати кораблей, центром которого являлся авианосец «Джордж Буш», двигалось компактной группой, поддерживая минимальную дистанцию и интервал, со скоростью 20 узлов, курсом 210 градусов в юго-западном направлении, патрулируя северные широты Атлантического океана (зона ответственности уже расформированного 2-го флота США).

Первым прокладывал дорогу крейсер типа «Тикондерога», следом побортно строем пеленга-уступа шли эсминцы (тип «Арли Бёрк»), за ними фрегаты «Пэрри», снова «бёрки» — уже в кильватере. Замыкали эскорт корабли снабжения и ещё один «Тикондерога». В середине ордера распластал свою тушу король соединения — «Джордж Буш». В общем — шли почти классической тевтонской «свиньёй».

В глубинах океана авианосную ударную группу сопровождала АПЛ типа «Лос Анжелес» — SSN-761 «Спрингфилд».

На ходовом мостике островной надстройки авианосца, заведомо получив из штаба атлантического командования предупреждение о надвигающейся солнечной буре, принимали должные меры. Самолёту дальнего радиолокационного обнаружения и управления E-6, было приказано вернуться на авиабазу в Канаду. В воздух подняли пару F-18. Эти две машины были одни из первых ведены в строй в серии «Хорнет» и, не смотря на ряд модификаций, поджидали своего часа на списание и передачу-продажу какому-нибудь союзнику-сателлиту. Командир авиационной боевой части здраво рассудил, что менее навороченные (в плане электроники) F/A-18А будут устойчивей к воздействию электромагнитного возмущения в магнитном поле планеты. Устаревшие машины должны были давно заменить свежими F-35В, но что-то там не ладилось: в штабах флота, в кошельках министерства, в высокопоставленных умах и электронных мозгах. Злые языки поговаривали, что F-35 оказались дорогими, чертовски сложными и капризными машинами.

— Борт один! Я пять-три!!! К взлёту готов.

— Пять-три! Взлёт разрешаю. Парни, вы там с электроникой по минимуму, о'кей? Радары отключить. Только визуальный контроль. А то сожжёте технику.

— Я пять-три! Вас понял. — Пилот махнул рукой.

Стоящий справа техник выдернул колодки из-под колёс, привычно гримасничая — не смотря на шлем и шумопоглощающие наушники, рёв и вибрация реактивных двигателей пробирал до самых костей.

Выпускающий офицер завертел правой рукой в воздухе, давая отмашку. Пилот отпустил тормоз, добавляя обороты движкам. Разгоняемый катапультой, самолёт стремительно набрал скорость. Палуба кончилась и «Шершень», чуть просев, стал набирать высоту. Через нормативные 15 секунд поднялась вторая машина.

Пара дежурных «Супер Хорнет» и «Хокай» параллельно заходили на посадку.

С высоты «острова» авианосца старший вахтенный офицер, по постепенному и едва уловимому изменению цветовой гаммы, наблюдал как неумолимо надвигается рассвет. Океан под порывами северо-восточного ветра казался тёмным и холодным, поэтому опытный и, можно сказать проверенно-обветренный норд-остами капитан поёжился скорее от его вида, чем от холода, прогнозируя ухудшение погоды.

На ходовой мостик поднялся командир соединения — трехзвездочный вице-адмирал Эдгар Хоувэл, зевнул в кулак, щёлкнул челюстями и сдержано поинтересовался:

— Ну, что там у нас? Докладывайте.

— Вот, — дежурный офицер подал распечатанные на листках директивы командования, подумав: «И чего это старому сухарю не спится в такую рань»?