Андрей Левицкий - Трое против Зоны

« Не ходите! Не ходите! », пищали крысы. Одна особо настырная тварь укусила меня за лодыжку. Я пнул ее, и она улетела в угол, но сразу несколько накинулось на меня со всех сторон.

– Руку, Химик! – орал Пригоршня сверху. Я подбежал к люку, давя мутантов ногами, протянул обе руки, и Никита вместе со Шнобелем втянули меня на чердак. Крысы внизу плескались, как черная вода, неразборчиво пища и потявкивая.

Я выдохнул. Черт, что тут творится? Это воистину гнилое, безжизненное болото, в котором даже комары не выживают, вдруг оказалось густо населено! Счастье еще, что в аномалию не вляпались, когда бежали от крыс! И каких крыс… да кабан… и ворона… все говорящие. Цирк какой-то. Я точно, однозначно сплю, потому что в реальной жизни такой не объяснимой никакой мистикой ерунды не происходит!

– Химик, подойди сюда, – каким-то странным, не своим голосом позвал Пригоршня. Я даже вздрогнул. Что еще?

Чердак был даже темнее, чем комната внизу. Никита стоял возле круглого слухового окна, проделанного в торце крыши. Я подошел к нему, с другой стороны приблизился и выглянул Шнобель.

Мне показалось, что реальность рвется и трещит по швам, настолько фантастичным было то, что мы увидели. Десятки пауканов, быстро-быстро работая ногами, ползали по окружающим дом деревьям, сплетая паутину. Пока мы закрывались внутри, потом забирались на чердак, они успели опутать окрестности белой стеной и продолжали вырабатывать нить, сплетая купол. Пауканы – это помесь насекомого и зверя, у которого вместо паучьих ног – лапы наподобие кошачьих.

Слуховое окошко тоже было без стекла, но все равно пришлось выставить раму, чтобы прошли широкие Никитины плечи. Следом за ним на крышу выбрались и мы с наемником. Встали на некрутом скате плечом к плечу. Белая пелена почти скрыла от нас небо. Она была плотная, слабо пропускала свет и быстро затвердевала, смоченная каким-то составом. Пауканы сновали по паутине туда-сюда, продолжая наращивать слой за слоем. Вот осталось небольшое круглое отверстие в самом верху – но через секунду исчезло и оно. Вокруг стало сумеречно, как будто солнце уже зашло.

Крысы плескались вокруг дома. Затем неожиданно – как будто подали не слышимый нами сигнал – они бросились к стенкам паутинного кокона и исчезли, словно разом просочились сквозь него. Стало тихо.

Пригоршня сел по-турецки на мокрые доски, посмотрел на меня снизу вверх:

– Ты все еще думаешь, что это совпадение?

Паутина гасила звуки, но все равно извне доносилось какое-то шуршание. Я сумрачно поглядел на торжествующего напарника:

– Ты лучше скажи, умник, какого хрена нас здесь заперли? Если Зона, предположим на минутку, собралась нас убить, достаточно было бросить всех этих мутантов…

Шнобель растерянно топтался на месте.

– Я что-то не врубаюсь, парни, что происходит, – признался он. – Ты и впрямь думаешь, Химик, что это Зона?..

– Нет! – обрубил я, резче, чем собирался. – Какого хрена, Рома? Ты можешь себе представить, что обиженная на всех людей природа вдруг решила силами Зоны уничтожить конкретно нас? За что? Почему именно нас? Зона – не маньяк в подворотне, который нападает на первого прохожего.

– А тетка в воде? – не сдавался Пригоршня. – Говорящие мутанты, леший меня покусай?

Так я не один все это заметил, выходит?

– Ты тоже видел? – оживился наемник. – Хотел было спросить, да подумал, с устатку мерещится. Да по правде, боялся, что вы засмеете. Или подумаете, что нарик…

Так это были не галлюцинации? Я озабоченно потер лоб.

– Несмотря на все эти странности, которые я не в силах объяснить, я не верю в одушевленную Зону. Никита, мы сколько с тобой вместе ходим? Когда-нибудь ты замечал за Зоной хоть малейший признак одушевленности?

– Нет, но…

– Никаких «но». Ни разу ничего подобного не было. Поэтому, повторюсь, я не верю, что нас вознамерилась убить сама Зона. – Стараясь показать, что разговор окончен, я сел и осмотрел ногу. Ничего серьезного, царапины – но кровит, надо бы перевязать. Я демонстративно занялся перевязкой ран.

– Да ты вспомни! – загорячился Пригоршня, не считая, что уже все сказано. От возбуждения он вскочил и начал размахивать руками. – Сначала псы эти пустоглазые на станции. Потом верлиока в неположенном месте. Затем Помойка нас заблудила. А экскаватор?

– Не путай теплое с мягким, это все явления разного порядка.

Шнобель снял рюкзак, аккуратно положил на пол.

– Может, нас пытаются не убить, а просто остановить? Ну, эти мутанты, они ж не орали: «Умрите!» Чего там кабан донести пытался? «Назад»? И крысы?..

– «Не ходите!» – вклинился Никита.

Я покачал головой.

– Сколько раз ходили этим путем – ничего подобного. Выходит, дело в тебе, Рома? Что такого ты несешь?

Тот развел руками:

– Да артефакты же, ты ж сам список проверял, Химик. На вон, можешь еще в рюкзак заглянуть, проверить, – он стал расстегивать верхний клапан.

– Не надо тут свое добро раскладывать, – поморщился я. – И вообще, думайте, как нам отсюда выбраться, а не почему мы сюда попали.

– Ну, может, знание о том, как попали, помогло бы выбраться? – наемник задумчиво застегнул клапан рюкзака.

Я бросил взгляд в прямоугольное отверстие. Крысы по-прежнему плескались внизу: теснились, залезали друг на друга и на стены, подпрыгивали, тихо попискивая.

– Не уверен.

Никита выглянул в слуховое окно.

– Если бы удалось прорваться сквозь крыс и паутину… Сделали бы говноступы из досок и ушли по трясине. Дом-то на самом краю острова этого стоит, я заметил.

– Прекращай ерунду пороть, – устало сказал я.

– И вовсе не ерунду, – обиделся напарник. – Если бы не крысы… – Он сделал шаг к отверстию. – Ого! Глянь только, что творят!

Мы со Шнобелем тоже посмотрели. Крысы пытались создать башню из тел ровно под дырой в потолке, чтобы добраться до нас. Они настойчиво карабкались друг на друга, по спинам, по головам – и холмик крысиных тел все рос. Еще немного, и верхняя, подпрыгнув, заберется сюда…

Пригоршня потянул из-за спины автомат.

– И не думай! – остановил я его. – Если ты их сейчас перестреляешь, то значительно облегчишь им задачу.

Никита почесал в затылке.

– И верно. А вообще крысы боятся огня. Мы можем сделать говноступы, потом поджечь дом. Мутанты разбегутся, и мы…

– Никита, заткнись, а?

– Да что такого?! – возмутился он. – Ты, конечно, старше, в горячих точках бывал, но у меня тоже кой-какой опыт есть!

– Тсс… – прошипел Шнобель. – Вы слышите?

Мы заткнулись оба, навострили уши. Где-то снаружи по-прежнему что-то еле слышно шуршало, но звуки заглушала паутина да писк крыс.

– Показалось. – Наемник присел возле дыры, пошатал одну из подгнивших досок. Напрягшись, выломал ее из потолка. В руках у него оказалась доска длиной в полметра. Шнобель задумчиво покрутил обломок.