Андрей Левицкий - Трое против Зоны

Первым перевалил через гребень крыши Пригоршня. Он не успел затормозить – нога соскользнула, Никита взмахнул руками и упал в дыру, черневшую посреди ската. Я присел, вцепившись в гребень. Крыша сотрясалась под ударами верлиоки. Стоявший ближе всех к краю крыши Шнобель потерял равновесие. Кусок шифера, под которым лопнуло подгнившее стропило, сломался, и наемник рухнул на чердак. Оттуда донесся его крик.

Еще несколько рубящих ударов – и мутант обнаружил, что жертвы исчезли из поля его зрения. Верлиока остановилась, занеся передние ноги-пилы, завертела башкой. Черный зрачок в единственном глазу задвигался, сканируя пространство, и задергались усики-локаторы.

Я немного сполз по скату, заглянул в дыру:

– Что у вас?

На чердаке было темно, и я ничего не видел. Затем послышалось шевеление и голос Пригоршни:

– Ромыч, где ты?

С другого конца чердака донеслась приглушенная ругань. «…завалило обломками!» – разобрал я.

Усики верлиоки задрожали, словно приняли сигнал, башка мутанта стала поворачиваться на голоса.

– Химик, отвлеки ее! Я Ромыча вытащу, ему ногу привалило, – попросил Никита.

– Слышал, сделаю, – отозвался я и пополз обратно, перетаскивая калаш на грудь. И замер, едва не свалившись с крыши: на меня смотрел огромный влажный глаз, черный зрачок ходил кругами, рассматривая меня. Как быстро и тихо эта тварь двигается! Я дернул ствол – но верлиока уже была на противоположной стороне дома, у проделанной ею же дыры, и заглядывала туда, словно выбирая жертву.

Судя по звукам, Никита нашел Шнобеля и освобождал из-под обломков. Усики верлиоки хищно задвигались, ее жвала раздвинулись, тварь склонилась над искромсанной в решето нижней частью ската.

Я вскочил, поднимая ствол и целясь. Но тут темноту чердака под верлиокой распорола вспышка.

– На, гнида! – крикнул Шнобель.

Раз, два, три! Одна за другой три пули вошли в огромный глаз.

Отпрыгнув, тварь заверещала, задрав башку к небу и разевая пасть. Ворсинки между жвалами затрепетали. Я заметил, что тонкая шея мутанта защищена хитиновыми, или что это такое на самом деле, пластинами.

Чувствуя облегчение, я выпрямился. Ну все, верлиоке конец, глаз – самое уязвимое ее место. Сейчас эта тварь сдохнет…

Но мутант и не думал подыхать. Наоравшись так, что мы чуть не оглохли, верлиока бросилась мстить. Потеря глаза не сильно испортила ее скорость и координацию – тварь крутилась вокруг дома, иногда нанося сильные удары по крыше и стенам, с каждым ударом выбивая фонтан щепок и осколков шифера. Рыбацкий домик содрогался до основания. Я крутился за ней, едва держась на ногах, и стрелял по мутанту короткими очередями. Все зря: или не попадал вообще, или пули застревали в толстом хитиновом, ну или что это, панцире. Расстреляв один магазин, я перезарядился, но второй закончился еще быстрее.

– Берегись! – крикнул я, когда верлиока вернулась к проломанному ею отверстию и попыталась всунуть туда свои пилы.

– Химик, Ромыч ногу повредил, я бинтую, держи ее! – закричал снизу Пригоршня.

Вот черт! Пули ее не берут, может, попробовать что посильнее? Я сдернул с пояса гранату, выдернул чеку и швырнул гранату в мутанта.

Тварь уклонилась, верней, именно в этот момент ей приспичило извернуться, чтобы глубже просунуть ногу в дыру на чердак.

Граната упала немного в стороне и взорвалась. Я успел пригнуться. Уши заложило, и я пропустил новый, еще более сильный визг верлиоки. Когда я приподнялся, то увидел, что тварюгу посекло осколками: панцирь в некоторых местах сочится зеленоватой жижей, кое-где торчат перекореженные куски металла, как будто верлиока вдруг отрастила себе новые шипы.

А еще она отломала себе лапу. В первый момент мутант замер, согнувшись, выставив далеко в сторону изогнутую ногу, острейший крюк на конце которой остался засунутым в отверстие в крыше.

Тут атаковали крысы, выжидавшие удобного момента под опутанными паутиной деревьями. Они бросились на верлиоку, захлестнули мутанта волной – но не стали нападать на нее. Они карабкались по ней, держась цепкими лапками, и затем перепрыгивали на крышу!

– Вот черт! – я защелкнул предпоследний магазин и стал стрелять по бегущим ко мне крысам. Глаза у них были пустые, без агрессии. Не сами бежали – чья-то воля вела их. Только чья?

Часть крыс бросилась на чердак сквозь проломанное верлиокой отверстие. С чердака понеслись ругательства и почти сразу – выстрелы.

Замершая на момент верлиока разморозилась с оглушающим, сбивающим с ног визгом. Она дернулась – сочленение правой верхней передней ноги с громким хрустом сломалось, нога осталась торчать, как толстая антенна. Оставшиеся три ноги беспорядочно молотили воздух. Вконец озверевшая верлиока ринулась к дому и стала крушить крышу и стену, пытаясь добраться до сидящих на чердаке. Не успевшие перепрыгнуть с мутанта на крышу крысы разлетались в разные стороны и с сочными шлепками падали на землю.

– Химик!

Дом сотрясался до основания, казалось, он вот-вот рухнет. Я кое-как подобрался к пролому на своей стороне, откуда торчали головы Пригоршни и Шнобеля, помог Никите втащить наемника на крышу. У того была перевязана лодыжка. Наемник обнимал свой рюкзак.

– Надо линять! – заорал Никита. Покоцанная верлиока визжала так, что приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.

– Догонит! Ничто ее не берет! – закричал в ответ я.

Мы огляделись, держась друг за друга. Крыша тряслась, мы присели, хватаясь за гребень, чтобы не съехать вниз. Тварь билась о домик, круша его беспорядочными ударами. Противоположная стена поддалась, и строение с громким треском перекосилось. Другой скат ушел вниз, и наша часть крыши стала почти горизонтальной. Еще секунда – и верлиока обнаружит нас своими хищно шевелящимися усиками-локаторами. И тогда нам точно конец.

Крысы на земле бесновались, с писком прыгали на дом, карабкались по стенам. Одна острая мордочка высунулась из проема возле нас, Шнобель отправил ее обратно ударом приклада. Затем начал быстро вдеваться в рюкзак, балансируя на крыше, качающейся, как палуба корабля в сильный шторм.

– Что будем делать?!

Никита сорвал с пояса гранату.

– Сейчас я ее!..

– Стой! – заорал я, хватая его за руку. – Не поможет!

– Она сейчас доберется до нас! – Шнобель вскинул автомат.

Усики верлиоки зашевелились, мутант задрал башку, дергая и крутя ею из стороны в сторону. Наводится!

– Где твои говноступы? – закричал я, снимая свою последнюю гранату. – Бери их! И взорви паутину со стороны берега! Беги сразу после взрыва!

Дом скрипел и оседал на один бок, наш скат заваливался все больше, наклоняясь в другую сторону. Верлиока подняла башку, ее лопнувший глаз посмотрел на нас, передние три ноги замолотили воздух, приближаясь.