Мари Лу - Легенда

Я прокручиваю в голове различные варианты, но каждый раз прихожу к одному и тому же выводу. Это неполный отчет. В растерянности я провожу рукой по волосам. Не понимаю.

И вдруг я присматриваюсь к ножу на фотографии. Из-за крупного масштаба он весь в «квадратиках», из-за чего трудно различить детали. Но что-то оживляет старые воспоминания, и у меня скручивается желудок. Кровь на рукояти ножа темная, но есть там и нечто другое, нечто темнее крови. Сначала мне показалось, что это часть узора на рукоятке, но темные отметины лежат поверх крови. Они черные, густые, плотные. Я пытаюсь вспомнить, как выглядел нож в ночь убийства, когда у меня был шанс рассмотреть его вживую.

Эти темные пятна похожи на оружейное масло. В ту ночь лоб Томаса тоже был испачкан маслом.

На следующее утро ко мне приходит Джун. Даже она — хотя и всего на секунду — выглядит шокированной моим внешним видом. Я неподвижно сижу у стены камеры, пока солдаты впускают Джун внутрь. Наклоняю голову в ее сторону. При виде меня она замирает, но быстро берет себя в руки.

— Я вижу, ты кого-то разозлил, — произносит она.

Я лишь закрываю глаза и отворачиваюсь. Мелькают воспоминания о мерцании кинжалов, тонких складных ножей и электрических проводах. Чанах с холодной водой, в которой меня топили. Ногти все в крови, руки, ноги и грудь усеяны порезами и синяками. Больше мне не хочется ничего вспоминать. После вчерашних мук я просто испытываю благодарность при виде красивого лица, привлекательной девушки, даже несмотря на то, что изначально именно эта девушка и стала причиной боли. В конце концов, я уже не против казни.

Джун щелкает солдатам пальцами.

— Все вышли. Я хочу поговорить с заключенным наедине. — Она кивает на камеры безопасности по углам. — И выключите их.

Дежурный отдает честь:

— Есть, мэм.

Несколько солдат поспешно отключают камеры, а девчонка вытаскивает из ножен два ножа. «Кажется, я разозлил и ее». Из горла рвется смех и превращается в хриплый кашель. Что ж, все может закончиться прямо сейчас.

Когда солдаты выходят и за спиной Джун хлопает дверь, она подходит ко мне и садится рядом. Я готовлюсь почувствовать кожей лезвие ножа.

— Дэй.

Открываю глаза. Джун не сдвинулась с места. Вместо этого она вкладывает ножи обратно в ножны и достает фляжку с водой.

«Джун вынимала ножи, лишь чтобы их увидели солдаты».

Она брызгает мне на лицо водой. Я вздрагиваю, но открываю рот и ловлю прохладные капли. Еще никогда вода не была такой вкусной.

Джун дает мне попить и убирает фляжку.

— Ты очень бледный, — шепчет она. В ее голосе слышится неподдельное беспокойство… и что-то еще… — Кто это с тобой сделал?

— Очень мило, что тебе это интересно, — отвечаю я, удивляясь, что это ее волнует. — Можешь поблагодарить своего друга-капитана.

— Томаса?

— Именно. Томас вроде бы не очень счастлив оттого, что я целовал тебя, а он нет. Допрашивал меня о Патриотах. Очевидно, Каэдэ одна из них. Мир тесен, да?

Лицо Джун искажает гнев, словно она уже знает о недовольстве Томаса.

— Он мне об этом не рассказал. Прошлым вечером он… что ж, я поговорю с командиром Джеймсон.

— Спасибо, — шепчу я. Моргаю, чтобы отогнать от глаз воду. — А я все думал, когда ты придешь. По крайней мере, ты лучшая компания, чем все остальные здесь. — После секундного колебания я спрашиваю: — Ты слышала что-нибудь о Тесс? Она жива?

Джун опускает глаза.

— Извини, — отвечает она. — Я понятия не имею, где может находиться Тесс. Если она ведет себя тихо, то должна быть в безопасности. Я никому о ней не рассказывала. Ее имя не упоминалось в недавних отчетах об арестах… или казнях.

Я вздыхаю, чувствуя разочарование от отсутствия новостей и одновременно облегчение.

— Как мои братья?

Джун поджимает губы.

— У меня нет доступа к Идену, но я уверена, что он жив. С Джоном все хорошо, насколько это возможно. — Она снова поднимает голову, и в ее глазах я вижу неподдельное сопереживание. Это так меня удивляет, что я замираю в восхищении от того, как лицо Джун смягчилось, а в глазах утонула печаль. — Мне жаль, что тебе пришлось вчера иметь дело с Томасом, — говорит она.

Я слабо улыбаюсь и шепчу:

— Спасибо. Ты мягче, чем обычно. Есть какая-то причина?

Я не ожидал, что Джун воспримет вопрос так серьезно. Она пристально смотрит на меня, садится напротив, подогнув под себя ноги. Сегодня она какая-то другая. Немного подавленная, даже печальная. Неуверенная. Такого выражения лица я у нее раньше не видел, даже когда мы впервые встретились на улице. Конечно, Джун ведет себя так не из-за моего изнуренного вида.

— Тебя что-то тревожит? — наконец спрашиваю я.

Долгое время Джун молчит, не отрывая взгляда от пола. Потом смотрит на меня. «Она что-то ищет, — понимаю я. — Пытается найти причину мне доверять?»

— Прошлой ночью я еще раз изучила отчет об убийстве моего брата, — говорит Джун. Ее голос понижается до шепота, и мне приходится наклониться, чтобы расслышать сказанное.

— И что? — спрашиваю я.

Взгляд Джун встречается с моим. Она снова колеблется.

— Дэй, ты можешь, глядя на меня, честно сказать… что не убивал Метиаса?

Должно быть, Джун что-то раскопала. Она хочет услышать признание. Я смотрю на Джун не мигая, пытаюсь понять выражение ее темных глаз. В голове вспыхивают воспоминания о ночи в больнице… Моя маскировка, Метиас, который смотрит, как я вхожу в больницу, молодой доктор, взятый мной в заложники, отскакивающие от холодильных установок пули. Мое долгое падение вниз. Потом столкновение с Метиасом, брошенный в него нож. Я видел, как он вошел в плечо Метиаса, так далеко от груди, что просто не мог его убить. Я смотрю Джун прямо в глаза и отвечаю:

— Я не убивал твоего брата, — касаюсь ее руки и вздрагиваю от боли, которая простреливает руку. — Я не знаю, кто это сделал. Мне жаль, что я вообще его ранил… но я должен был спасти свою жизнь. Хотел бы я, чтобы у меня тогда было больше времени на размышления.

Джун молча кивает и склоняет голову. У меня разрывается сердце, и на секунду нестерпимо хочется ее обнять. Хоть кто-то должен обнять Джун сейчас.

— Я очень по нему скучаю, — шепчет она. — Я привыкла видеть брата каждое утро и каждый вечер вне зависимости от того, насколько он занят. Я ждала, что Метиас будет со мной долго. Что в течение многих лет я смогу полагаться на него. Он был единственным, кто у меня остался. А теперь его нет, и я хочу знать почему. — Джун качает головой, словно признавая свое поражение. А потом снова встречается взглядом со мной. Печаль делает ее необычайно красивой, подобно тому как снег покрывает обнаженную землю. — А я не знаю. И это самое худшее, Дэй. Я не знаю, почему Метиас погиб. Зачем кому-то понадобилось его убивать?