Дмитрий Подымаев - Хроника «Персифаля»: Пришествие

— Далеко, да не очень. Где-то метров пятьсот, — отозвался Винсент.

— Хорошо, а то я уже…

Талик'саран с наручным термоклинком появился из воздуха прямо перед Маской. Быстрый выпад лин'харом вперед, затем резкий рывок лезвия в сторону, талик'саран падает с разрубленными грудью и плечом.

Следом за этим из тьмы появились еще несколько охранников моста. Винтовки, закрепленные на их руках, как по команде застрекотали, посылая все новые и новые пули в пришельцев, которые под покровом кинетического барьера продолжали потихоньку продвигаться к шаттлу.

Маска, державший барьер, оступился, но смог удержаться на ногах. Перед его ментальным взглядом все плыло. Правым глазом, который был залит кровью из рассеченной пулей брови, он уже ничего не видел. К горлу подкатил мерзкий комок тошноты, конечности налились свинцом. Да, сильно же его потрепали и кершаниты, и талик'сараны. Устал он. Совсем обессилил.

Одна пуля просвистела над его ухом. Он слишком сильно ослабил щит!

С трудом подняв голову, Маска «увидел», что пространство впереди него буквально покрылось стальной крошкой из сотен смертоносных зарядов. Проклятье, сил совсем не осталось. Но если он сейчас ослабит контроль еще хоть на капельку, то им всем конец! Нельзя этого допустить!

— Проснись, сейджен! — не своим голосом произносит Маска, и его ослепленные глаза снова трансформируются. В последний раз.

Пространство перед щитом начинает слабо искриться, воздух закипает, перед щитом ходят электрические разряды. Сотни зависших в воздухе пуль начинают плавиться. Еще немного!

Мощный хлопок оглушил Сириуса, но даже сквозь временную глухоту он мог расслышать режущий слух подобно разлетающейся шрапнели свист пуль и глухой звук падающих тел уже мертвых врагов. Открыв глаза, сайлокианец увидел искромсанные трупы талик'саранов и лежащего на полу Маску. Тот судорожно глотал воздух и тихо хрипел на выдохе.

— Сириус! Он умирает! — закричал подскочивший к террористу Зейн.

— Да и хрен с ним, братишка. Сейчас самое важное — самим отсюда вылезти и успеть свалить до того, как эта штука рванет!

— Но он же помог нам!

— А сколько дерьма он подложил нам и всем живущим в Галактике людям? Ты этого не учел?! То, что он помог нам, это хорошо, но это не оправдывает всех его преступлений, совершенных до этого!

— Его убьют!

— И что? — Сириус ткнул пальцем на хрипящего на полу террориста. — Он сам убийца сотен, если не десятков тысяч мирных граждан. И ты хочешь спасти его? Знай, братишка, что спасая его, ты предательски плюешь на всех тех, кто умер по его вине!

Сириус наблюдал за своим братом по духу и только изредка поглядывал на валявшегося на полу сайлокианца. Ублюдок. Убийца. Дьявол во плоти. И братишка хочет его спасти? Ради чего? Ради того, чтобы оклемавшись после этой передряги, он снова принялся убивать всех подряд? И что в этом хорошего?

Во тьме снова раздались завывания талик'саранов.

— Пошли, братишка. Оставь его здесь.

— Я не стану…

— Да почему, блин?

— Я не стану уподобляться ему! — терран поднял еще живое тело своего врага и медленно понес его к тому месту, где был брошен шаттл.

Сириус за его спиной только хмыкнул. Не ожидал он такого поступка со стороны братишки, но конкорд невероятно гордился этим. Все-таки проявить сострадание к тому, кто не раз подставлял тебя под удар, кто шантажировал тебя жизнью невинной девушки и кто был готов убить тебя в любую секунду слишком сложно. Он, Сириус, так бы не смог.

Добравшись до технического шлюза, за которым находился их билет на спасение, троица быстро свернула в один из закутков, каких в данном месте было полно. Сириус осторожно высунулся из-за укрытия, чтобы проверить, нет ли впереди опасности. Как выяснилось, опасность присутствовала в лице семерых талик'саранов, вооруженных винтовками, и одного безоружного пришельца с обширным ожогом на морде, видно, когда-то давно испытал сомнительное удовольствие познакомиться с огнем. Больше охраны нигде не было.

— Разумнее всего будет подождать несколько минут. Вдруг они уйдут в другое место. Тогда по-тихому проскочим мимо них и свалим отсюда к чертовой бабушке.

— Думаешь, они куда-то пойдут? — спросил Сириуса сидевший в уголке Маска. — Этих тварей тут очень много, и менять позиции или патрулировать коридоры они не будут, ибо этим делом заняты другие. Так что придется вам сидеть тут до старости, ребятки.

— Уж чья бы корова мычала, — огрызнулся Сириус. — Может, все-таки попробуем прорваться мимо них?

— Самоубийство — большой грех, Ночной Ветер, а ты на грешника не сильно похож.

— Ты меня не знаешь, террорист. И потом, ты сам не сильно похож на спасителя Галактики.

— У каждого из нас своя истина и свой способ достижения желаемого, Ситайрикерус. И все это мы используем по мере наших возможностей и сил. И каждый из нас не похож на другого только потому, что у каждого есть свой дар и своя цель.

— Маска, ты как-то неважно выглядишь, — раздался голос Зейна, приглушенный щитком шлема. — Тебе лучше не разговаривать. Набирайся сил.

Маска слабо засмеялся.

— Быстро же ты сменил ко мне отношение, Контактер… Раньше ты бы убил меня без лишних раздумий, и горевать не стал. А сейчас…

— На этой станции мы все равны.

— Вот как… — Маска опять зашелся тяжелым кашлем. — Странно это. Перед общей опасностью всегда объединяемся, а если угрозы нет, грызем друг другу глотки. Странно это. Контактер, — Сириус услышал звук сервомоторов брони Зейна, который повернул голову к террористу, — спасибо, что позволил мне пожить еще немного. Это, воистину, благородный жест со стороны террана, прожившего свое детство среди общей ненависти и презрения… Не ждал я такого…

Маска откинул голову назад и тихо запел:

Голос Маски затих. Сириус медленно обернулся. Перед ним лежало безжизненное тело сайлокианского террориста, лицо которого невероятным образом обзавелось следами глубоких морщин, а волосы из серебряных превратились в седые. Мистика какая-то.

— Зря ты старался ему помочь, братишка. Как видишь, все без толку, — вздохнул Сириус, кивая на мертвеца. — Но я горжусь твоим поступком, ибо это поступок настоящего мужчины.

— Братан, — позвал его Зейн. — Как думаешь, за что он сражался? Неужели он сражался за Тессу? Я несколько раз слышал, как он называл ее нашей Камелией. Она мне рассказывала, что так же ее называл ее отец. Не думаешь ли ты, что…