Екатерина Белецкая - Игры морока

Однако таможенники и здесь нашли то, что их смутило.

– Вот эта деревяшка, это что такое? – снова спросил таможенник.

– Это складень, – спокойно ответил Фэб. – Иконы. Тоже запрещено?

Таможенники переглянулись.

– Вы православный? – недоуменно спросил толстый.

– Да, – односложно ответил Фэб.

– Рауф? Православный?..

– Да. В данный момент – да. Так запрещено или нет?

Он взял складень в руки, открыл – Спаситель в центральной части, справа – святая великомученица Ксения, слева Пантелеимон-целитель. Складень был небольшим (в ширину сантиметров пятнадцать, в высоту двадцать), деревянным и явно не новым – доски на уголках выглядели потертыми, кое-где поцарапанными.

Таможенники снова переглянулись.

– Он представляет художественную ценность? – спросил второй. Ит обратил внимание, что говорит чаще всего толстяк, и понял следующее: если в этой паре у кого-то есть мозги, то явно у этого вот, у молчуна.

– Нет, – спокойно ответил Фэб. – Это не написанные иконы, это репродукции. Правда, они напечатаны на настоящей бумаге. Вещь достаточно дорогая, но серийная.

– Где вы ее приобрели?

– На планете приписки. Окист. Их производит мастерская, принадлежащая епархии. Вообще-то я не приобретал, это подарок моего духовного отца. Он мне дорог, этот подарок, и я предпочитаю возить его с собой.

– Думаю, вопросов больше нет. Убирайте вещи и проходите к стойке оформления.

– Володь, о таком дурдоме нужно предупреждать заранее, – ворчал Скрипач, пока они шли через большую стоянку к только что арендованному через агентство минивэну. – Что у вас тут за хрень творится, а?

– Я про это понятия не имел, – оправдывался тот. – Нас в жизни так не проверяли! Да вообще никого так не…

– Безобразие. – Ри злился до сих пор. – Ну и хамское местечко. Я уже жалеть начинаю, что мы поддались на ваши уговоры.

Володя отвел взгляд. Видно было, что парень огорчен и рассержен, – но, если вдуматься, что он мог поделать?

– Ладно, ребята, – примирительно улыбнулся Ит. – Действительно, не надо. Ерунда же. И потом, Ри, Терра-ноль была тоже тем еще хамским местечком, но мы почему-то не жаловались.

– Распустились на Окисте, – подтвердил Кир. – Расслабились. Сплошные здрасти-пожалуйста, простите-извините. Чего такого-то, не пойму?

– Кир, я не люблю, когда мои вещи ворошат самым наглым образом, при этом задавая совершенно идиотские вопросы. – Скрипач, впрочем, уже успокоился. – Ладно, проехали… Володька, выше нос, блин! Проехали, говорю. Все. Баста. Аут. Довольно.

– Ох… – парень тяжело вздохнул. – Ну, проехали и проехали. Вот наша машина. Поведу я, с вашего позволения. Вам еще права надо будет подтвердить, но это завтра.

– Завтра так завтра, – покладисто согласился Ит. – Ничего автобус, здоровый какой. Импортный?

– Американский. – Володя провел по сенсору двери «ключом» – матово-зеленый шарик на цепочке. – У нас такие большие не делают, считается, что они не нужны. Ну, в общем, правильно считается. Город и так перегружен, а если все начнут на таких дрынах ездить, вообще места не останется.

Пока укладывали вещи, Ит отошел в сторонку, огляделся.

Он уже чувствовал… несмотря на то что стоянка была закрытой, он уже ощущал – то самое. То, что было главным.

Миры Сонма действительно были особенными – если знаешь, что именно надо чувствовать. Как картинка-загадка, они оставались загадкой лишь до того момента, пока глаз не выхватывал «спрятанное» изображение.

Вот и сейчас…

Сколько же их было? Не так много, если вдуматься. Террана, Онипрея, Терра-ноль, Сод. Земля, которая была в старых считках. Квинта… Как жаль, что они в молодости, до Терры-ноль, не задумывались о том, что объединяет эти миры! Как жаль, что столько лет ушло по сути дела впустую – и как обидно за свою же душевную слепоту.

Можно же было, наверное, понять это раньше.

Но нет. Не поняли. Не ощутили. Не разобрались.

Сонм и Сонм, и что такого? Группы похожих языков, сходное историческое развитие… курьез мироздания, а про языки так и вовсе хорошо, потому что не надо адаптировать гортань, да и маска «подсаживается» в русской группе на порядок легче.

Идиоты… нет, какие же все-таки идиоты…

Эта реальность, огромная, как само небо, была все время рядом – а они, придурки, копались в грязи, не замечая и не понимая, что оно – тут, протяни руку и прикоснись.

Когда он начинал писать монографию, он постоянно спрашивал и себя, и окружающих – что чувствуется? И вообще, возможно ли это выразить словами? Да, именно словами, а не тем тихим пониманием, обожанием, не имевшим объяснения, которое посещало каждого из них при одном лишь упоминании… о чем?

Сейчас…

Там, за стенами стоянки, было оно – то самое.

Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул.

Запахи, частью знакомые, частью нет. Бензин, асфальт, горячее железо, весенний ветер, отзвук прошедшего ночью дождя, далекая река… Что-то неуловимо правильное – и не хватает слов. Только ощущение. Ни с чем не сравнимое – я уже стою у порога.

– Ит, там чего, заснул? – крикнул Кир. – Поехали, хватит медитировать!

– Иду, – отозвался Ит. – Прости, задумался…

Город был гигантским – куда там той Москве, что они видели на том же Соде!.. Сейчас машина медленно двигалась в потоке по огромной двадцатиполосной автостраде; поток шел медленно, не ускоряясь и не замедляясь, над дорогой с равными интервалами висели предупреждающие табло, все – с одной и той же надписью. «Рекомендованная скорость движения 45, соблюдайте скоростной режим, подключите ограничение дистанции». Володя, сидящий за рулем, объяснил: чтобы не было аварий, все машины оснащены дистанционками, не позволяющими сокращать расстояние. Если попробуешь подъехать к впереди идущей машине, движок сам сбросит обороты.

– Разумно, – похвалил Скрипач. – И что, аварий у вас не бывает?

– Бывают, конечно, – пожал плечами Володя. – Но как десять лет назад дистанционки начали ставить, стало меньше.

– А ты говоришь, нет прогресса, – заметил Ри. – Что это, если не прогресс?

– Так изобрели это все черти когда еще, – сказал в ответ Володя. – Просто у нас не использовали.

Ит прикинул про себя, что может случиться, если авария произойдет в таком потоке – и поежился. Тысячи машин встанут намертво. А при таком размере города… Да уж. Как-то невесело.

– О, кажись, просвет впереди, – обрадовался Володя. – Отлично! Я и не рассчитывал…

Действительно, надписи на табло стали меняться – теперь была рекомендована скорость шестьдесят, поток пошел быстрее.

– Володь, а что это за штука такая? – Скрипач с интересом глядел в окно. – Вот та, которая круглая…

– Скрипач, я вас разочарую, но это очистной коллектор, – рассмеялся тот. – Мы ведь в промзоне пока что. До жилых районов еще далеко.