Екатерина Белецкая - Насмешники. Дело в шляпе

— …до такого допереть! Ты же видел, кретин, что там трава впереди! Ровная!!! Где ты по Вьетнаме вообще видел ровную траву, а?!

— Около посольства, в Дананге. Там же, где и ты.

— И чего тогда ты попер на эту ровную траву?!

— Я хотел, как быстрее…

— Ит, ты кретин, мать твою за ногу и головой об забор!!! Как быстрее он хотел!!! Слыхали?! Нет, Саиш, ты слышал, а?! Он хотел как быстрее!!!

— Рыжий, не ори. И лежи спокойно. Не дергайся. Всё сам знаешь.

— Ну знаю, знаю. Нет, Ит, просто так ты от меня не отделаешься!!!

— Слушай, завали плевательницу, а?! Я, значит, попер на ровную траву? А кто мне доказывал полторы минуты, что там проскочить будет удобнее?!

— Я просто сказал!

— А я просто сделал!!!

Молодой вьетнамец, раненый, который до этого молча слушал перепалку, вдруг тихо засмеялся и что-то произнес. Рыжий ответил — коротко и, кажется, зло. Вьетнамец рассмеялся еще раз.

— О чем это они? — недовольно спросил Саиш. Ему не нравилось категорически всё: и Вьетнам, и вьетнамцы, и когни, и штатники, в общем, весь нынешний военный набор. Язык он не снимал принципиально, не смотря на ругань Ильи и ворчание остальных врачей госпиталя «Дананг».

— Этот товарищ говорит, что нам махал, но мы же дураки, — объяснил Ит. — Рыжий ответил, что сильнее надо было махать, через дождь не видно.

— А этот?

— А этот ржет, ты не заметил, что ли? — Ит тяжело вздохнул. — Чертовски неудачно налетели, что правда, то правда.

— Бывает, — пожал плечами Саиш. — Чего-то нас долго в очереди держат…

— Легкие мы слишком, вот и держат, — Ит пожал плечами. — Но блинский блин. Илья с Фэбом оборутся. И в поле месяц не выпустят.

…«Ледяные иглы» были штукой пренеприятной. Мало того, что прятали их когни поистине мастерски, мало того, что тащили на себе «иглы» кучу всякой дряни, так еще и вывести раскрывшуюся иглу из тела было задачей долгой и муторной. Потому что дробилась она в раневом канале на такое количество травмирующих элементов, что страшно подумать. Да и сами элементы были чаще всего с кучей «сюрпризов». Хотя большую часть этих сюрпризов местные врачи уже изучили. Нейротоксин? Разработан нейтрализатор, который вводится заранее, всем — и врачам и военным. Набор ядов? Есть противоядия, всё тоже заранее. Не первый год воюем. Еще какое-то дерьмо в обход пактов и соглашений? Тоже не вопрос. Самое поганое в «иглах» теперь не это. Самое поганое — «живой песок». Который, сука такая, расширяет раневой канал изнутри, и который можно вывести только активным гелем, который пришлось спешно для этой боевой кампании разрабатывать. Две такие «иглы» в ногу, и вот ты уже кандидат на пару операций и на несколько дней с раневыми каналами «под гелем», что более чем неприятно. Твари вы всё-таки, когни. «Птички». Изобретательные и хитрые твари…

— …девятую и восьмую. Рыжий, я вам поражаюсь просто. Вы чего, дебилы, что ли? Куда вас понесло?

— Два дебила — это сила, — с тяжким вздохом ответил Илье Скрипач. — Ну, понесло. Да сам знаю, что идиотизм получился. Не ругайся, Илюш. Мы ж не нарочно.

— Да понимаю я, что не нарочно, — главный врач госпиталя, в данное время носившего название «Дананг», Илья, и двое других врачей, Дослав и Вася, сейчас спешно осматривали ногу Скрипача. Обезболивающее, разумеется, работало, но даже под ним было заметно, что Скрипачу неприятно, как минимум — он то и дело досадливо морщился. Два канала, оставленных иглами, изначально были по три миллиметра толщиной, но сейчас они подходили к своему истинному размеру: полутора сантиметрам. — Как вы так ловко-то, рыжий?

— Что ловко? — не понял Скрипач.

— Ровно по две дырки каждый словили, причем примерно в одних и тех же местах, — хохотнул Дослав.

— Потому что кассета шла, — пояснил Скрипач. Приподнялся на локтях, чтобы посмотреть, но Вася показал ему кулак, нишкни, мол. Скрипач покорно лег обратно. — А на «стреле», ясное дело, ногу не отдернешь. Некуда.

— Понятно… лежи, блин, не рыпайся! — приказал Дослав.

— Сильно разошлось?

— А ты как думал? Сильно. Ничего, переживешь, — проворчал Илья.

— Ита завезли? — Скрипач имел в виду операционную.

— Само собой, у него ж приоритет, — пожал плечами Вася. — Уже делают. С вами просто будет, сам знаешь. Вы тощие.

— Ну это да, — кивнул Скрипач. — Из жиров это всё вдвое дольше ковырять бы пришлось….

— Всё, спи давай, поехали. Через часок увидимся, — пообещал Илья.

— Слушай, скажи Киру с Фэбом, чтобы не орали, — сонным голосом попросил Скрипач. Он уже понял — наркоз Илья взял совсем слабый, по низшей градации, а значит, действительно ничего страшного нет и не ожидается. — Скажешь?

— Скажу, скажу, — заверил Илья. — Разговорчики в раю!.. До скорой встречи.

Их даже в палату не отправили. Разбудили после операции и велели убираться к себе в комнату. Ясное дело, что не пешком, первые дни ходить нельзя, но всё-таки своим ходом.

— Вот так дурости и делаются, — проворчал Скрипач, когда они, наконец, оказались у себя и перебрались с транспортировочных платформ на кровати. — Хорошо хоть парня вытащили.

— Парню на самом деле сильно повезло, — отозвался Ит. — Через неделю в часть вернется.

— Это да, — подтвердил Скрипач. — Ну чего? Будем ждать возмездия?

Возмездие себя особенно долго ждать не заставило: где-то через час вернулись Кир с Фэбом. Точнее, первым пришел Кир, и сходу принялся орать, причем суть его ора сводилась к тому, что «этих двух идиотов не то, что в лес, в сортир одних отпускать нельзя». Скрипач с Итом слабо отбивались, отлично понимая, что спорить с разбушевавшимся Киром будет себе дороже. Десятью минутами позже явился Фэб, судя по утомленному виду только что отстоявший какую-то сложную операцию, и последовало продолжение марлезонского балета, только на этот раз с упором на безответственность и лихачество.

— Скъ`хара, ну хватит, а? — взмолился Ит, когда ор одного и занудство другого вышли на третий круг. — Ну и так ноги болят, а тут вы еще… мы же правда не нарочно!

— Ежу понятно, что не нарочно, но всё равно, осторожнее надо быть, — последний раз погрозил кулаком Кир.

— Как говорят местные, обезьяна тоже падает с дерева, — философски заметил Фэб.