Иар Эльтеррус - Звездный колокол

— А разве это не так? — вкрадчиво поинтересовался Скрипач.

Генерал сопел и молчал. Ответ был ясен — конечно, не так, но поди при вас скажи. В порошок сотрете.

— Ну и вот, — подытожил Ит. — Значит, мы пока в городе. Через неделю уезжаем, но за эту неделю постараемся сделать все по максимуму.

— Аппаратура… — начал было генерал, но Скрипач прервал его:

— У нас своя. Не волнуйтесь, все согласно пакту. Другую бы сюда не пропустили.

— Но вам этого хватит?

— Нам этого хватит. — Ит встал, Скрипач тоже. — Спасибо за кофе. Телефон наш, я думаю, для вас не секрет.

— Конечно, — кивнул генерал.

— Ну и ваш для нас тоже. Так что будем на связи. Приступим уже сегодня. Есть у нас пара-тройка мыслей…

Домой отправились пешком — идти было всего ничего, а прогуляться по городу очень хотелось. Спустились по бульвару к реке, по дороге купив пару бутылок лимонада и мороженое, посидели у моста, в тени, посмотрели на проходящие мимо суда. Теплый летний ветер, запах воды, мокрого камня… Сколько можно искать покоя и сколько можно метаться туда и сюда? Кто сказал, что это вообще нужно? Нужно — для чего? Кому?

— Ничего не хочу. — Ит, уже доевший мороженое, расплетал осточертевшую косу — на переговоры шли при полном параде, как же иначе. — В парк сходил бы. Наверное. Или просто дома посидеть, почитать что-нибудь.

— Ит… слушай, ну какого черта, а? — жалобно спросил Скрипач. — Думаешь, я хочу? Я бы вообще… эх… ну почему нам постоянно приходится таскаться с этими проклятыми бумажками, отчетами, и прочей дрянью? Я хочу, — он оживился. — Вот как в нормальном боевике. Любом. Что здешнем, киношном, что в нашем, постановочном. Ну не занимаются герои боевиков этой херней с бумажками! Им говорят — вон там враги, чувак. Чувак берет автомат и идет мочить врагов.

— Давай переведемся в боевое, — предложил Ит меланхолично. Под мостом сейчас проходила баржа — длинная, ржавая, старая. Судя по отсутствию осадки — пустая. Вот бы на эту баржу… непонятно зачем, но почему-то хочется. Видимо, чтобы плыть в никуда. Бесцельно.

— А толку? Второй класс. Все равно за отчеты засадят. А то еще и за анализ.

— Ну тогда иди играть в кино, — предложил Ит. Там не заставят возиться с бумажками.

— Так меня там и ждут, — огрызнулся Скрипач. Вытащил из косы стилет, тряхнул головой, освобождая волосы, тяжело вздохнул. — Прям мечтают.

— Иди, как Файри. Файри возьмут, у нее сиськи, — усмехнулся Ит. — Будешь пользоваться большим успехом.

— Слушать тебя тошно. — Скрипач снова тряхнул головой, проклятая коса никак не желала расплетаться. — Сиськи… Сейчас куда?

— Домой, переодеться надо. Потом к грузчикам, потом на терминал, к водилам, потом уже следилками позанимаемся.

— А не боишься, что нами тоже могут позаниматься? — Скрипач сунул стилет в неприметные ножны на бедре, ухмыльнулся. — Сто против одного, что уже занимаются.

— И что? — Ит со вкусом зевнул. — В первый раз, что ли?

— Не в первый. Но все-таки.

— Бертик у нас дома посидит. — Ит загнул один палец. — Там хорошая защита, не доберутся. Мы немножко похулиганим ночью. — Он загнул второй палец. — Они задергаются, особенно если получится подбросить туда что-нибудь вкусное — мне кажется, получится. — Он загнул третий палец. Скрипач с интересом посмотрел на него. — А дальше мы немножко подставимся…

— Ох уж мне эти твои авантюры, — проворчал Скрипач. — Ладно. Допивай газировку, и пошли.

— Нет, я сказала! Эта картина осталась от папы! Ит, не смей, я не давала разрешения на такой вандализм!..

— Слушай, ну перестань, — безнадежно просил Ит. — Ну ничего с ней не сделается, клянусь. Ну подумаешь, водой польет слегка.

— А багет?!

— О, черт… Так, ладно. Забежишь первая, и через пять минут снимешь картину.

— Не получится, тогда поймут, что я знала заранее… Ит, я тебя прошу, можно как-то так сделать, чтобы не мочить? Она у меня из детства одна осталась. Я тебя очень-очень прошу…

— Ты себя ведешь, как маленький ребенок, — упрекнул ее Ит. — Что с тобой такое сегодня? Опомнись, пожалуйста. Соберись.

— Попытаюсь. — Она запустила руки в короткие волосы, снова всхлипнула.

«Довели, — подумал Ит. — Совсем довели человека». До нервного срыва довели, потому что действительно свихнуться можно, живя полгода «под микроскопом». Он обнял Берту, прижал к себе и принялся гладить по волосам, по спине, по плечам.

Они минут пять стояли в маленькой кухне, в обнимку, прижавшись друг к другу. Ит ощущал, как учащенно бьется ее сердце, и почему-то сейчас невольно сравнивал с Маден… почему? Сам не понимал. Чуть позже — понял. В этот момент она стала слабой. Тем существом, о котором он обязан, должен заботиться. Которое должен защищать. Ради которого горы можно свернуть, лишь бы ему было хорошо.

— Ну-ну-ну, — шептал он еле слышно. — Ну не плачь. Сейчас дядя Рыжий с дядей Итом поймают нехороших шпионов, а потом все вместе в «Бор» поедем, на самолетах летать и нервишки лечить. Группа соберется, месяц там поработаете, пока тут ремонт сделаем, а дальше уже можно будет домой, и никаких больше следящих хреней и прочей дряни. Клянусь тебе чем хочешь.

— Ит, я пока что с ума не сошла. — Она слегка отстранилась, глубоко вздохнула. — Спасибо тебе… то есть вам… У меня действительно было ощущение, что я пропадаю. Совсем пропадаю. Смотрю в окно, вид красивый, город, реки, даже море Московское оттуда видно, ты же знаешь… Смотрю и понимаю, что смотрю не одна. Словно за спиной стоит кто-то… страшный кто-то. С ледяными глазами и полным отсутствием души. Очень странное ощущение.

— Как ты сказала? — Ит напрягся.

— Что именно сказала? — недоуменно подняла глаза Роберта.

— Про ледяные глаза и отсутствие души, — подсказал Ит.

— А, это… Ит, это так. Просто образ. Образ наблюдателя.

— Просто так такие образы не появляются. — Ит задумался. — Ладно. Работаем. Рыжий?

Коммуникатор на запястье ожил.

— Сейчас, доломаю кое-что, — пропыхтел Скрипач. — Такой качественный чугун, ты себе не представляешь… Умеют же строить, гады! Ребят, я через десять минут буду, мне через весь дом еще пилить…

— Угу. — Ит отключил коммуникатор. — Бертик, послушай. Сейчас сидишь тут, не высовываешься, никуда не выходишь. А нам придется немножко побегать.

— Осторожно, хорошо? — попросила она.

— Не бойся, — улыбнулся Ит. — Ну-ка, если честно — бабская жалость или что посерьезнее?

Она тихо засмеялась и щелкнула его по носу.

— Ты же знаешь. Бабская жалость существовала тогда, когда кто-то задыхался, но это было много лет назад. Сейчас все иначе. Так что не сомневайся… Ит, я про тему хотела поговорить. Шутки шутками, но все, по-моему, получается очень и очень…