Ddntes - Игра скомороха

Как я уже не раз замечал — ничто не длится вечно. Окончился и мой очередной больничный…

Н–да, беда. Стоило только выздороветь, как тут же вляпался в бой, где и поймал сотрясение. Хоть вообще в больнице поселись, блин. Впрочем, когда я высказал эту мысль Рей, девушка ее не оценила и даже обозвала «дураком», что для Рей… Скажем так — вершина экспрессивности.

Вот я и дома…

Первым делом, я схватился за гитару — как‑то забросил я в последнее время это дело, и теперь у меня уже руки чесались сыграть что‑нибудь эдакое…

— Выметайся!

Э?!

На пороге моей комнаты стояла Аска и пялилась на меня.

— Не понял, — честно признался я. Рей выглядела столь же недоумевающе.

— Я сказала, чтобы ты выметался отсюда!

Я моргнул.

— Еще раз. Откуда выметаться? Моя комната, — я серьезно не мог понять, чего от меня хочет рыжая.

— Собирай свои вещи, и мотай из квартиры! Здесь будут жить только девушки! — немка с апломбом пялилась на меня, — Я узнавала, у тебя есть своя квартира, так что давай!

Хера себе высказывания! Нет, я понимаю, что загадочная тевтонская душа Аски имеет свои понятия о должном и нужном, как и любой другой человек… Но, блин, ТАКОЕ может мне приказать только Мисато! И никто другой!

— Пошла нах, — высказался я, — Мисато скажет — уйду.

— Рей! Поддержи меня! Ты ведь девушка, ты должна…

Я вообще перестал понимать логику рыжей. А Рей‑то тут причем? Она скорее меня поддержит…

— Такие вопросы в компетенции Мисато–сан, — Рей негодует. Почти незаметно со стороны, но я хорошо наловчился различать ее эмоции.

— А?.. Да… Да ты как кукла! — выдала Аска, махнув рукой, совершенно неправильно разобрав ровный голос Синевласки.

Рей чуть дернулась. Пара секунд ушла на осознание…

Эта мразь сделала больно Рей?!

Противник подвижен, легче меня. Замкнутое пространство и эффект неожиданности на моей стороне. Вперед!

Шаг, еще шаг, протянуть руку, вцепляясь в тонкую шейку. Еще шаг, и противник оказывается впечатан в стену.

— Еш–ще р–раз… Только попр–робуй… — голос превратился в шипение пополам с рычанием. Пальцы крепко, но осторожно сжимали шею рыжей… Все‑таки она пока не враг.

— Синдзи! Ты что делаешь?! — раздался голос Мисато. За всеми этими перепалками, я не заметил, как она пришла…

Точный удар поддых согнул меня, заставляя отпустить Аску. Та резко отскочила вбок, вставая в какую‑то боевую стойку.

Плевать! Разгибаюсь несмотря на боль, в Еве бывало хуже.

— Синдзи… — Мисато растерянно смотрела на меня.

— Да он псих, Мисато! — не преминула рассказать о своем виденье ситуации Аска, — Он просто набросился на меня!

— Синдзи… — Рей подошла ко мне сзади, успокаивая, — Не надо.

Тихо–тихо, спокойно… Успокаивайся…

— Аска, — мой голос все еще был похож на карканье, — Оскорбишь Рей… Еще раз. Убью, нахуй.

Та лишь вздернула нос. Мисато, глядя на это только вздохнула.

— Так. Синдзи… Ты можешь посидеть в своей комнате? Немного. — Мисато была раздражена, но пыталась не показать этого.

Я развернулся, и пошел обратно. Рей, естественно, пошла за мной.

— Это было излишне, — сказала Рей, когда мы наконец остались одни.

— Нет, Рей, — я повернулся к девочке, — Тебе было неприятно. За такое… Могу могу покалечить.

Девочка подошла ко мне, уткнулась в грудь.

— Не надо, Синдзи.

Я погладил ее по голове, уткнулся в серо–голубую макушку. Рей…

— Ты меня останавливай. Хорошо, Рей? Крышу рвет.

— Я… Хорошо, Синдзи.

— Что это вчера вообще было, Синдзи?

Мы с Мисато были на кухне. Я готовил завтрак, Рей была в ванной, а Аска еще даже не проснулась.

— Она обидела Рей, — пожал я плечами.

Вчерашняя вспышка вспоминалась с какой‑то досадой. Взял, сорвался на дуру… Тьфу. Впрочем, если еще раз она что‑то подобное скажет…

— Синдзи, у Аски было тяжелое детство. Ты должен понять — у нее… В прошлом все было сложно. Ей тяжело до сих пор… Да в конце–концов, она даже не японка!

— Плевать, — пожал я плечами. Старая истина: «хочешь охотиться — предъяви зубы».

— Синдзи, — Мисато не теряла надежду на то, чтобы наставить меня на путь праведный. Впрочем, брюнетку можно понять, дали малышню под командование, которым не боевого офицера воспитателем надо, а матерого психолога и психотерапевта. Всем троим, — Ты не знаешь, что ей пришлось пережить…

— Знаю, — рыкнул я, поворачиваясь к Мисато, — Я все знаю. А ты? Что ты знаешь? Про Рей? А?! — исподлобья глянул я на капитана.

Мисато, казалось, стушевалась.

— Ничего не знаешь, — я снова отвернулся, продолжая помешивать рисовую кашу, — Надо вправить мозг. Аске надо вправить. Сорвется… Или я сорвусь.

Девушка тяжело вздохнула.

— Сама знаю, — Мисато опустила голову, немного помолчав, — Но с чего начать ума не приложу… Все равно, Синдзи, ты просто так набросился на девушку… — снова вернулась к прежней теме Мисато. Я уже было приготовился выслушивать полноценную нотацию, как раздался голос Рей.

— Сорью–сан сама повела себя некорректно.

Синевласка вошла в своем обычном домашнем одеянии и влажными волосами. Я обожаю любоваться Рей в такие моменты, кажется, что так она выглядит еще красивее и беззащитнее.

— Что ты имеешь ввиду? — Мисато подозрительно уставилась на Рей.

— Сорью–сан в приказном порядке заметила, что Синдзи необходимо изменить место жительства. — внешне невозмутимо ответила та, — Я, как и Синдзи немногим ранее, просто указала на то, что подобные вопросы решать лишь в вашей компетенции, Мисато–сан. Впрочем, реакция Синдзи в ответ на… оскорбление, тоже была… чрезмерной.

Офигеть. Это, пожалуй самая длинная речь, которую Рей произнесла в присутствии другого человека.

— Та–ак… А вот этого я не знала…

Я хмыкнул. Как это в духе некоторых девушек — вот так подтасовывать факты, выставляя себя в белом свете. Хотя, не только девушек, наверное, всякие персонажи встречаются.

— Я сорвался. Глупо, согласен. — со вздохом все–же признал я, — Но правильно. Она меня подставила. В бою. Помнишь, Мисато?

— Помню, — снова поморщилась капитан, — Схватилась за тебя… Хорошо, хоть ты успел АТ–поле выставить, да Рей открыла огонь… Но я ничего не могу сделать!

Последняя фраза девушки прозвучала «криком души».

— Я даже понять ее не могу. Собиралась поговорить с Риц, так та с головой ушла в какой‑то свой проект, куда‑то отправила Майю, копается в каких‑то сейсмограммах…

Сейсмограммы? Та–ак…

- …А сейчас ей и вовсе не до меня будет, ковыряется в останках Ангела… Бли–ин…

Я с сочувствием покосился на девушку. Жалко ее — Аска выкаблучивается, я со сорванной напрочь и улетевшей в теплые края крышой… Мда…