Виктор Глумов - Мышеловка

– Ага, ясно. Только не надо втирать, что ты ничего не знал, и весь в белом. Именно для незаметного захвата власти вы все и затеяли. Это Фрайб ничего не знал, а потом догадался и переиграл тебя, – заключил Коваль.

Артюхов ощутил поднимающуюся волну раздражения. У детектива уже сформировалось свое представление о случившемся. Самое мерзкое – оно было правильным, и смотрел он на Игната с пренебрежением, как на гнилой помидор. Артюхов терпеть не мог чувство беспомощности, но сейчас был лохом. Забытое мерзейшее ощущение. Кто бы знал, что его гениальный план обернется такой задницей! Обидно.

Только фортуна улыбнулась, обозначились радужные перспективы, и тут чертом из табакерки выпрыгнул Фрайб! И ведь как долго дурачком прикидывался, опытного человека за нос водил. И так тошно, да еще и Коваль на нервы действует. В реале бы уже приказал телохранам его отмудохать, здесь же приходится терпеть.

– Ты понял, что теряешь вирт, – продолжил Коваль сыпать соль на рану. – Фрайб обложил тебя в реале с помощью… как бы их назвать… подселенцев, вот ты и слился сюда, чтобы спасти свою шкуру, подорвав основы мироздания… Все логично, кроме одного события: Фрайб отправил меня, чтобы я помог тебе уничтожить лакокрасочный завод. Зачем? Это ведь его завод, его черные. С чего Фрайбу уничтожать свою локацию? Сочинишь убедительную версию – я твой.

Время утекало водой сквозь пальцы, терпение – тоже. Игнат еле сдержался, чтобы не наорать на детектива, успокоил себя тем, что очевидные для него факты – тайна даже для такого опытного бойца, как Коваль. Шрамы, замаскированные татуировкой, выправка, манера держаться выдавали в нем вояку. Нет, скорее опера по особо тяжким.

– Даже если тебе покажется, что я брежу, не перебивай. Дослушай до конца, выводы сделаешь потом.

– Да ладно, за последние сутки я столько бреда слышал, что… Короче, валяй.

– Не желая того, мы создали реальность… Злокачественную реальность! Она живет по своим законам, расширяется… Я видел детей, которые рождены здесь, беременную женщину… Их никто не создавал, понимаешь?

– Ближе к теме, – Коваль сел, скрестил ноги по-турецки. – Повторяю: при чем тут ликвидация завода, если, по твоим словам, он подконтролен Фрайбу?

Точно – следак на допросе.

– Понимаешь… Фрайб скопировал себя в вирт, чтоб одной ногой тут, другой – там. Но его клон осознал себя, вышел из-под контроля, зажил собственной жизнью и стал бороться против создателя. В итоге у Фрайба осталась центральная область с Комнатой желаний, у его Клона – завод.

Коваль скривился и прошептал:

– Охренеть, кричали гости. Че-то я запутался. Еще раз, помедленней и подоходчивей. Зачем Фрайб отправил меня?

– Послав тебя сюда, Фрайб убивал двух зайцев – уничтожал завод, подконтрольный взбунтовавшемуся клону, и, используя твой талант, находил меня.

– А ты хотел все к чертям тут снести?

– Нет, рассчитывал, что заводские черные меня загребут. У меня программа, которая уничтожила бы виртуально Фрайба. Завод перешел бы ко мне вместе с черными, и я прижал бы Фрайба к ногтю. А так ты сыграл на руку человеку, который тебя подставил.

Коваль сплюнул.

– Твою ж мать! Стоп. Завод подчинялся цифровому Фрайбу, так? Ты хотел клона прибить, завод присвоить. Настоящий Фрайб это предвидел и послал меня. Мне удалось тебя опередить, я расстроил твои планы и вывел из строя завод.

– Именно. Фрайб – тот еще интриган. Завод не надо было уничтожать. Завладев им, я мог бы перекрыть Фрайбу кислород и попытаться сохранить этот мир. Теперь план рухнул.

– И что?

Черные глаза Коваля потухли, будто подернулись пленкой. Казалось, что он перемножает в уме многозначные числа.

– Ты в мышеловке, – продолжил Игнат. – Он тебя хакнет, и все, это раз. Два – мне теперь придется полностью уничтожать вирт, так что спасибо тебе огромное!

Коваль вскочил, пригибаясь, чтобы головой не зацепить трубы, прошелся по помещению и проговорил:

– О чем-то подобном я догадывался. С-сука! Но у меня не было выбора! – он сплюнул, шагнул к Игнату и расстегнул наручники. – Беги, пока я еще в сознании.

Игнат помассировал руки, окинул Коваля оценивающим взглядом: он демонстративно смотрел перед собой, уголок его века дергался. Артюхов отстраненно отметил, что Фрайб просчитался, вербуя лучшего из лучших. У Коваля оказалось отменное чутье, это его не спасло, и он решил стать героем посмертно.

Игарт извлек из памяти Артюхова комнату с коннектором, через который оцифрованные должны были перемещаться в чужие тела. Если работает резервный генератор, можно его запустить и инициировать обрыв связей – аватар Коваля обретет свободу, но его тело в реале погибнет. Связь с Фрайбом тоже прервется. Уж кому, как не Игарту, знать, что тело – ничто. Какая разница, то тело или это, чувствует-то оно одинаково. Главное, чтобы сохранился разум.

Поморщившись от присутствия чужака, Артюхов подумал, что проблему это не решит, детектив по-прежнему будет условно опасным. Вполне вероятно, он откажется уничтожать Зону, потому что погибнет вместе с ней. Но лучше возможные проблемы, чем проблемы здесь и сейчас.

– Я могу тебе помочь, – сказал Игнат.

Коваль не шелохнулся, лишь приподнял уголки губ:

– У меня там жена. Я не смогу ослушаться приказа… Да и зачем ему приказывать, если он может запросто получить мое тело? Точнее, вот это, – он огладил себя руками. – Одно я не понял: почему он раньше этого не сделал?

– Все просто: трудно играть против себя самого, – пояснил Артюхов. – Цифровой Фрайб без труда предугадает его действия, а тебя просчитать трудно. Наверняка ты прошел жесткий кастинг, и он выбрал самого достойного.

– Я, блин, польщен! Короче, харэ трепаться. Хочешь помочь – помогай. И не думай, что я тебе доверяю: просто в твоей версии меньше нестыковок, чем в трёпе Фрайба.

Тренькнул КПК, Коваль глянул на экран, выругался:

– О, Фрайб интересуется, нашел ли я тебя, – он защелкал кнопками. – Пишу, что нашел… Шучу. Диктую: «Пленных»… сколько?

– Двадцать.

– Пишу: «двадцать человек. Никто себя не помнит. Работаю дальше», – он поднял голову. – Как думаешь, сколько у нас времени?

– В лучшем случае – полчаса. Но учти: произойдет обрыв связей, и твое тело в реале погибнет. Решай.

– Типа, у меня есть выбор. Я себя уже похоронил. Если сдохну там, всем будет лучше. Давай уже что-то делать.

«Это хорошо, – подумал Артюхов. – Значит, он не будет мне препятствовать». Игарт же искренне посочувствовал детективу.

– Нам нужно в пирамиду, – проговорил он. – Сначала на нулевой ярус, к резервному генератору, потом – в небольшую комнату на первом этаже. Там желающие выйти в Большой Мир проходили инициацию. Правда, никто им не говорил, что они лишатся своего «я».