Виктор Глумов - Мышеловка

– Маузер, ты что, заснул? – повысил голос Артюхов.

Маузер перевел на него взгляд, взял лист с договором, бегло ознакомился: вроде никаких подводных камней, все сводится к тому, что, если нападают черные, «Ветер» и «Воля» поддерживают друг друга, подписал и передал Янушу.

Его больше волновала создавшаяся заминка. Мысленно он уже брел по заболоченному лесу, чтобы раз и навсегда покончить с происходящим. Фрайб знает, что он жив в вирте, значит, скоро обнаружит себя и попытается на него воздействовать. Это проще, чем гонять их с Артюховым по лесу.

Наконец тягомотина закончилась, по просьбе гостей Януш повел их в душевую самым выгодным маршрутом: по коридорам, напоминающим бункер, пусть видят, собаки, что тут настоящая крепость. Дождавшись, пока они уйдут, Маузер проговорил:

– Нам, минимум, сутки идти до области черных. Когда выдвинемся?

– Мы еще не продумали план и отвлекающие маневры. Переться наобум самоубийственно. Надо отправить двойников с ветровцами. Двоих замаскировать под нас и оставить здесь, а самим незаметно уйти, облачившись в маскхалаты… Да! Надо бы прикупить у ветровцев парочку.

– Эх, подставим мы союзников! – проговорил Маузер. – Ничего, тут смерти не существует.

– На то и рассчитано: черные нападут на них, когда убедятся, что их провели, вернутся на завод, где еще немного задержатся, и только потом начнут рыскать по окрестностям и укреплять рубежи в своей области.

– Надо придумать правдоподобную байку для своих, куда мы пошли, – поддержал Маузер разумное предложение. – И не напрямую говорить, а чтоб случайно просочилось. Вдруг сложится ситуация, когда своим захочется нас сдать.

Лицо Артюхова сделалось юным и эмоциональным. До чего же он менялся, когда Артюхова вытеснял Игарт! Морщины разглаживались, глаза увеличивались, полумесяц рта распрямлялся.

– Фрайб пытает людей очень изощренным способом, – Игарта перекосило. – Поверь, не каждый выдержит. И мне не хотелось бы так подставлять людей, которые нам доверились.

Маузер объяснил свою позицию:

– Они все равно обречены, потому должны быть заинтересованы, чтобы у нас все получилось. Ну, потерпят сутки. Зато навсегда освободятся от Фрайба, – он вздохнул. – Знаешь, что нам важнее, чем снайперы, гранаты и БТРы? Хороший гример. За неимением оного придется самим извращаться. Идем отбирать народ на роль тебя и меня.

Двоих молодых мужчин, отдаленно напоминающих Игарта, найти удалось, а вот похожих на Маузера не было и близко. Из двухсот человек нашлось четверо длинноволосых брюнетов, причем двое сразу не подошли: один был толст, а второй слишком юн и тонок.

Оставили черного, как туча, бородача с патлами по пояс и брюзгливого белокожего мужчину с тонкими музыкальными пальцами. Голос у последнего был гнусавым и тихим, потому его решили отправить с ветровцами, где не придется разговаривать.

Бородатый Мавр уперся рогом:

– Идите вы колоссихе в трещину! Не позволю себя стричь и брить.

Игарт его убеждал, чуть ли не с бубном вокруг выплясывал – ничего бородатого не пробирало. Непреклонен, как старовер пред Петром Первым. Маузер терпел, терпел и вызверился:

– Ну и подыхайте! Что пялишься? Бороду тебе жалко, а мне не жалко было сдыхать по-настоящему? Оставлять привычный мир, любимую жену?

Плюнув под ноги, он обратился ко второму сталкеру:

– Идем, рожу тебе разрисуем.

Игарт плечом оттеснил бородатого, тот обиженно засопел и бросил в спину Маузера:

– Э! Ладно. Брейте, черт с вами!

И поплелся в другой кабинет, как бычок на бойню.

Маузер неплохо рисовал еще со школы, два года придумывал комиксы и набил руку. Свою татуировку он так часто видел в зеркале, что мог ее изобразить с закрытыми глазами.

Вцепившись в подлокотники и закрыв глаза, Мавр сидел в компьютерном кресле. Лишившись бороды, он утратил брутальность и стал напоминать аквариумного сомика. Ничего, главное, глаза черные, волосы – тоже, лицо замотаем, оставим только скулу с головой химеры – издали ни у кого не возникнет сомнений, что это и есть пришелец из другого мира.

Маузер замер на табуретке, с набором разноцветных ручек: красная, черная, фиолетовая, зеленая и желтая. Синяя не писала. Игарт скрестил руки на груди и навис над Мавром. Второй сталкер, вампироподобный Влад, тянул шею – интересно ему было.

– Приступим помолясь, – Маузер заштриховал красным правую половину лица, нанес желтые штрихи и растирал раскраску влажной ватой, пока не получился однородный цвет. Черной ручкой набросал химеру: башка с разинутой пастью, грудная клетка, позвоночник, лапы. Теперь раскрасить ее – и все.

Отойдя на два шага, он полюбовался работой: как настоящая, только цветовая гамма немного не та. Или это потому, что он стал видеть, как нормальный человек? Наверное.

– Вставай, готово, – он хлопнул Мавра по плечу, тот вздрогнул, вскочил и инстинктивно провел ладонью по щеке, заозирался в поисках зеркала, но в кабинете было пусто, лишь кресло, где он сидел, и табурет Маузера.

Кресло занял Влад, жалобно посмотрел грустными черными глазами.

– Не бойся, глаз не выколю, – улыбнулся Маузер и с азартом принялся за дело.

Мавр топтался на месте, гладил бритое, непривычно-гладкое лицо и качал головой, но вскоре, увлекшись, забыл о своей беде и заключил, когда Маузер закончил:

– А ниче так!

К тому времени гости напились, наелись, помылись, а сейчас Януш во дворе развлекал их байками. Разведав обстановку, Маузер вернулся к своим двойникам, снял похожий на кольчугу доспех и протянул Владу, говоря с сожалением:

– Если потеряешь – на куски порежу. Это очень качественный броник. Надеюсь, его защита не понадобится, – Маузер обошел Влада. – Вроде похоже. Только лицо надо закрыть. Как бы это сделать?

– Кепку надень ему, – посоветовал Игарт. – И патлы на лицо. Вот так, – он растрепал шевелюру Влада и поднял воротник ветровки. – Нормально, сверху не разглядеть деталей.

– Уважаемые, а мне что делать? – поинтересовался Влад у Маузера. – Ну, когда…

– Изображать суровость и молчать. А ну нахмурься! – Влад скривился и стал похожим на Пьеро. – Не, брови опусти, сведи у переносицы… Вот! Как в зеркало смотрю, пугаюсь. Настоящий Дракула. Как вам уже говорили, твоя функция – отвлечь врага, пусть черные думают, что мы ушли на переговоры с ветровцами. Это гарантия того, что они не нападут. Ты, – он обернулся ко второму своему подобию и объяснил уже в третий раз, – остаешься здесь. Послезавтра придут из группировки «Зона», уйдешь с ними. Тоже наденешь кепку.

– А чё сегодня меня изуродовали? Идти-то не прям сейчас, – обиженно прогудел он.

– Так надо. Приказы не обсуждаются. На вот тебе, не плачь, – он скрепя сердце отдал ему винтовку. – Но учти: с возвратом. Оружие эксклюзивное.