Александр Голодный - Частица хаоса

М-да…

Коротким жестом отправляю качественно отработавшую пушку в открытый люк (тем более, патронов больше нет), жму кнопку закрытия и констатирую:

– Вечно приходится руки марать.

– Ты самый безумный безумец на свете.

– Я это уже слышал. В постели. От страстно стонущей девушки.

Правильно затронутая тема немедленно приводит к ожидаемому результату: ну вот, Ирэн почти в норме. Забавная она все-таки.

Теперь добавить ходу.

– Сколько нам ехать?

– Уже скоро. Сейчас будет развилка – поворот на Алексеевку. Потом по дороге на лыжную базу. От нее дороги нет – только тропинка. Зимой все занесено, не чистят. Деревня почти заброшенная.

– Понял.

***

Рассматривая план местности на экране автомобильного навигатора и слушая пояснения Ирэн, прихожу к выводу: лыжная база – это хорошо. А еще лучше, что на ней оказался только один сторож, да и тот без оружия. Грех на душу брать не стал – связал и положил отдыхать в теплую кладовку.

Теперь о главном. От полиции мы оторвались неплохо. Надо увеличить разрыв, сократив путь на лыжах.

Снеся ударом ноги дверь шкафа, подбираю подходящий комбинезон и кидаю журналистке:

– Переодевайся.

– Макс!..

– Что?!

– Я плохо хожу на лыжах.

В крови вовсю кипит дыхание бога, поэтому только коротко улыбаюсь:

– Зато я – хорошо.

Относительно «хорошо» я оказался чуточку не прав. Отлично!

Первоклассные лыжи, удобные палки, быстро принявшее навыки из прошлой жизни, тренированное тело… и неимоверная мощь в крови.

Журналистке осталось лишь держаться за буксировочный фал, да оставаться в «колее». Ничего, стоит на лыжах уверенно – упала лишь один раз. А ну, еще наддать!

Эйфория от снежной гонки мягко ударяет в мозг. Чувствую: иду к правильной цели. И горе тому, кто попробует меня остановить!

Взгляд назад: как там Ирэн? Пригнувшись, чуть согнув стройные ножки в коленях, держится за фал двумя руками. Красивая девочка! Особенно, как сейчас – в белом лыжном комбинезоне и с полыхающей золотом кровью.

Золото!..

Я опять чувствую дыхание бога!

Вместе с осознанием ситуации пришло острое ощущение близкой опасности. Скорее, на открытое пространство!

Все-таки я успел выскочить на центр обширной поляны, подтянуть к себе журналистку и выхватить ствол.

Наверное, совсем недавно это были волки. Сейчас передвигающиеся на четырех конечностях бестии со светящимися глазами и громадными зубастыми пастями больше напоминали оживших персонажей высокобюджетного фильма ужасов.

– Мамочка!..

– Пригнись!

Девушка сжалась в комок у моих ног, а я вскинул «Рейтар».

Чах! Чах! Чах!..

Отлетали, исчезая в снегу, отработанные гильзы, без промаха выплевывал серебряные пули словно ставший продолжением руки пистолет. Полная луна, расползающиеся на белом черные пятна разлагающейся нечисти, светящиеся точки прицела, ровный ход автоматики…

Чах! Чах!..

Второй магазин!

Мать!.. Они что: бесконечные?! От такой своры кинжалом хрен отмашешься.

Чах! Чах!..

Справа!

Чах!..

Все, серебряные кончились! Пробую экспансивные…

Чах! Чах!..

Нормально работают, как ни странно! Только уходит на каждую зверюгу минимум две. Правильно, «сладкую парочку» ведь завалили обычными пулями. А здесь главное – засадить прямо в светящиеся красным глаза… Хорошо! Продолжаем процедуры!

О, в пасть тоже неплохо легло, только осколки клыков полетели. Не нравится?! А еще одну, в лоб, для окончательного успокоения?

Так, сменить магазин… вот и экспансивные закончились.

Чах!

Схлопотав пулю в башку, последняя демоническая тварь осела на подогнувшиеся лапы, вздрогнула и завалилась на бок, расползаясь черным пеплом. Неужели все?..

Держа наготове нагревшийся, сочащийся легким дымком из глушителя пистолет, чутко оглядываю окрестности. Если нечисть действительно перевелась, то почему так тревожно на душе? Или…

Чах! Чах!

Длинное гибкое тело выметнулось из кустов в неуловимом стремительном прыжке. Пули ложатся, как положено, но это зверь другой породы, и остановить его пока не удается.

Кинжал!..

Не знаю, как ориентировалась лишившаяся глаз гадина, но от ее прыжка я уклонился только чудом. Изогнувшись немыслимым образом, успел подставить оружие Серого Михаила. Клинок сработал безупречно. Распанаханная от морды до хвоста зверюга косо шмякнулась на снег, дернула жуткими когтистыми лапами и, наконец, издохла. Теперь точно все, уверен. Подбираю брошенный в снег пистолет. Горячий, аж парит…

Мать!.. Ну я и хлебнул адреналина. Как там моя девочка?

– Ты жива? Ирэн?..

М-да, в таком плохом состоянии я ее еще не видел. Похоже, профессиональной выдержки уже не хватает.

– Макс… Господи! Кто это были?

– Сначала волки, а потом… Слушай, какая разница?

– Волки?!. Ты думаешь, я не видела настоящих волков?!

Блин, мне только истерики не хватало!

Нервный всхлип при совершенно безумном выражении лица подтверждает худшие опасения. Если она сейчас сорвется… а она сейчас сорвется!

– Ирэн!..

Ухватив за ворот куртки, без напряжения поднимаю не держащуюся на подгибающихся ногах девушку и жестко смотрю ей в глаза:

– Или ты берешь себя в руки, или я бросаю тебя здесь. Думаю, новая стая на подходе, и мучиться тебе придется недолго.

Вы видели когда-нибудь, как ужас борется с другим, еще более страшным ужасом?

– А еще перед уходом я исполню свою давнюю мечту – трахну тебя прямо сейчас. Не пропадать же добру? Тем более, тебе потом уже будет все равно.

Если вырубится, потащу на себе…

По болезненно закаменевшему, полному горькой обиды личику скатились две прозрачные слезинки. Поверила!

Да, я знаю, что я сволочь. Но уже вижу, что помогло – подступившее безумие ушло из глаз.

– Ирэн, все… надо идти, хорошая моя.

Ставший нормальным тон словно прорвал плотину. Ну, что же: слезы – лучшее лекарство для женщины. Нежно обняв, придерживаю рыдающую на моей груди журналистку. Сквозь слезы прорывается приглушенное:

– Макс! Какой же ты мерзавец!..

– Я знаю.

И добавляю подтверждение. Зачерпнув пригоршню чистого снега, осторожно протираю ей лицо.

– Макс!!. Перестань!..

Зря сопротивляешься. Бесполезно. Оценив результат, констатирую:

– Лучше?

Действительно, всхлипы почти прекратились. Уже приходя в норму, Ирэн окинула взглядом еще совсем недавно такую чистую, укрытую белоснежным ковром поляну. Непроизвольно передернула плечами:

– Я даже не знаю, кого бояться больше: их, или тебя?

– Меня. Я – рядом.

***

Деревня была, как на рождественской открытке: подсвеченные полной луной, живописно раскиданные по пригорку, засыпанные белым снегом домишки. Вот только впечатление портило ощущение неухоженности и заброшенности человеческих строений. Лишь сквозь щели ставен крайней избы пробивается неяркий желтоватый свет. К ней же ведет натоптанная тропинка.