Леонид Кудрявцев - Звездный порт

— Почти наверняка. По крайней мере, с тех пор как я нашел страж-травку, большинство появляющихся из джунглей тварей не обращают на меня внимание.

— И сейчас…

— Ты же видела, хищные десантники не сделали и попытки…

— В таком случае… — Она слегка наклонила голову и медленно провела языком по его спине. Это было приятно, очень приятно.

Антон замер. Ему хотелось выгнуться, как это делают кошки, и, может быть, слегка помурлыкать. Помурлыкать?!

— Хочешь еще? — шепнула Тари.

— Хочу, — ответил Антон.

— Тогда — держись. Сейчас ты у меня…

— Готов к любым неожиданностям.

— К любым, говоришь?

Кончик ее языка снова прошелся по его коже, маленькая, но сильная ручка погладила ягодицы, твердая грудь на мгновение прижалась к ноге.

Тари тихо хихикнула и поинтересовалась:

— Значит, ты готов повторить?

— А ты?

— Я-то… я-то… Перевернись на спину…

Он выполнил приказание, с удовольствием выполнил, ибо в такие моменты приятно и подчинение. Блаженно изгибаясь под умелыми ласками, Антон подумал, что как раз в такие моменты становится понятно, для чего на свете существуют женщины и на чем держится их незримая, но от этого не менее реальная власть. Власть ночи и умения приносить наслаждение? Нет, не только это. Есть еще нечто… Может, ощущение, что подобное может происходить только с тобой, что никто иной не сумеет его испытать? Никогда.

Антон широко улыбнулся.

Ловушка, еще одна ловушка, которую устраивает природа, для того чтобы всего лишь заставить продолжить свой род. Ей, природе, если по-честному, ничего более и не нужно. Только чтобы ты достиг надлежащего возраста и дал жизнь новому поколению. Всего лишь.

…Не слишком ли он много думает? Вот сейчас для этого совсем не время…

— А теперь я займусь тобой всерьез, — сообщила Тари. — Теперь моя очередь верховодить.

— И как ты это сделаешь?

— Вот увидишь…

Она не обманула. Она действительно взялась за него, крепко так взялась, умело. На следующие полчаса, наполненные непрерывным движением и лаской, казавшейся безграничной, на полчаса, длившиеся целое столетие и закончившиеся так быстро, Волчонок забыл о посторонних мыслях, забыл об окружающем мире, ибо от него остались только двое. Он и она. Точнее, даже не так. От него остались лишь их тела, и с ними, с этими телами, оказывается, можно было сделать столько необычного, приятного, погружающего в пучину наслаждения и вплотную подводящего к черте, за которой караулит беспамятство. Вот только пересечь эту черту никак не получается, поскольку это было бы бегством, а кто же побежит от любви? Как убежать от желаемого всем сердцем, невозможно…

В черном небе висело очень много звезд. Причем расположены они были, конечно же, не так, как на Земле. Но это не пугало. Сейчас его ничто не могло испугать. Сейчас мысли о смерти или страдании просто не могли прийти ему в голову.

Антон ухмыльнулся.

Все было хорошо, все было так, как надо, и конечно, все должно, просто обязано быть хорошо… Завтра… скорее, уже сегодня… они выполнят задуманное, и каждый обретет желаемое. Тари избавится от преследователя, а он… он получит гражданство и возможность сделать следующий шаг. Туда, в летающий город.

Но это случится еще через несколько часов. А теперь им нужно поспать, обрести силы, необходимые для сражения. Впрочем, они вольны начинать битву, когда пожелают. И значит…

— Доволен? — спросила Тари.

— Замечательно, — ответил Волчонок.

— Хочешь, теперь я устрою тебе то, что действительно запомнится очень и очень надолго? Учти, вот сейчас я постараюсь, покажу настоящую любовь, на полную катушку, без остатка? Хочешь?

Темнота. Одиночество. Неподвижность. Раздумья. И тишина… она вдруг исчезает, уступая место тихому шуршанию.

Обычно такой звук получается, если человек проведет кончиком ногтя по изготовленной на Земле в старые добрые времена жесткой, как жесть, бумаге. Еще такой звук могут издавать надкрылья нескольких тысяч собравшихся вместе жуков, некогда обитавших на той же планете. Еще…

Нет, ничего земного в данный момент в этом месте не было. И шуршал не кто-нибудь, а именно Джюс, сын столяра, тоже не имеющий к Земле никакого отношения. Шуршание возникало благодаря имевшимся у него неким, способным его издавать органам и означало всего лишь, что охотник испытывает удовольствие.

Главная его причина состояла в том, что пока все шло без сучка, без задоринки. Так, по крайней мере, ему подсказывала интуиция, и не верить ей Джюс не мог. Кроме того, интуиция говорила ему, что время засады еще не кончилось. Надо сидеть и ждать, благо условия для этого практически идеальные.

Сидеть и ждать, когда добыча сама придет в лапы, придет вымотанная преодолением барьеров, созданных на ее пути Книжником. Очень грамотно созданных, хорошо продуманных и действительно изматывающих. Он умный, этот местный капо-ажан, и видел в жизни многое, он все сделает как надо.

Не слишком ли умный, не слишком ли он силен?

Джюс опять зашуршал.

Нет, не слишком. Он, конечно, хорош, этот Книжник, но против интуиции Джюса не устоит даже самый великий умник. Хотя бы потому, что живущий умом просчитывает, предугадывает будущие события, а интуиция, его интуиция, безошибочно и мгновенно реагирует на уже случившееся. Еще раз — не предполагает, а точно знает. И выигрывает, обязательно выигрывает, А Книжник…

Хотя о чем это он? Почему обязательно — проигрыш, отчего поражение? Книжник за свои деньги получит удовольствие по полной программе. Главного приза ему, конечно, не видать, но все остальное — сколько сумеет отхватить. К примеру, у самки есть помощник. Пусть забирает, поскольку за его голову никто не даст и ломаного гроша.

Мало? В любом случае лучше, чем ничего. И уж никак не проигрыш.

Сын столяра подумал, что отвлекается на совсем пустяковые мысли. Он профи, и негоже ему сейчас думать о чем-то ином, кроме дела.

Кстати, победа пока еще совсем не гарантирована. Существует небольшая вероятность, что его интуиция что-то не учтет, что-то… стоп, вот тут неправильно. Его интуиция предвидеть не может. Она просто реагирует на уже случившееся самым выигрышным образом, но против того, кто способен предвидеть, и не только предвидеть, но и просчитывать будущее, спасует. Победить способного предвидеть можно либо загнав его в совершенно безвыходную ситуацию, либо…

Джюс издал сухой кашляющий звук.

Поскольку первое практически невозможно, остается только второй вариант, и кажется…

Он покрутил головой. Засада. Нельзя расслабляться, нельзя.

Ну почему в засадах в голову лезет столько дурацких и ненужных мыслей? Может потому, что он пытается убить время? Отец некогда говорил ему, что это самое никчемное и глупое занятие, и, конечно, был прав. Но чем еще можно заниматься в засаде?