Владимир Лосев - Война с нагами

— Больной?.. — существо показало на Волка. — Что с ним?

— Раненый, — ответил Крот. — Отравленный…

Вадим задумчиво смотрел на это создание, думая о том, как бы его с собой забрать. Машке же обещал найти мужичка ее рода, чтобы не ощущала она одиночество. Правда, неизвестно понравится ли ей этот паренек, но с другой стороны, лучше привести и показать, чем потом жалеть о том, что этого не сделал. Вряд ли такие существа встречаются часто, иначе Маша не была бы одна.

— Солнышко… — существо подошло ближе и тронуло грудь Волка. — Положи… сюда…

— А если станет хуже? — спросил Крот. — Вдруг сожжет?

— Не сожжет…

Вадим задумался. Действительно, а почему бы не попробовать? Если будет держать оберег в руках, то сможет в любой момент его убрать, когда увидит, что Волку становится хуже. Кто его знает, сколько его еще на себе таскать? Тело тяжелое, неудобное, да еще все время выворачивается, цепляется за все. Да и сил почти не осталось: ноги, руки дрожат, отдышаться никак не может, и новые мышцы не помогают, хотя с другой стороны, кто бы смог протащить на себе восьмидесятикилограммовое тело столько, сколько он.

Если Воислав очнется, то их шансы на выживание подрастут. Вдвоем и отбиться от нагов легче да и не так страшно, и возможностей больше выбраться. Он же сейчас на потолок не смотрит, потому что знает с телом ему не подняться, а выход то наверняка там. Он еще раз посмотрел на грудь Волка, рана почти заросла. Чем черт не шутит, может, действительно оберег поможет.

— Смотри, — пригрозил Крот. — Ответишь…

— Ответишь… — проверещало существо. — Положи…

— Почему помогаешь? — поинтересовался Вадим. — Насколько я знаю, вы, бесенята, людей не любите?

— Солнышко… — существо снова показало на грудь Вадима. — Теплое…

— Понятно, — он встал на колени, снял камешек с груди и наклонился над Волком. — Иди, помогай, я знаю, вы можете…

— Можем… — существо робко подошло ближе, Крот видел, что оно готово в любой момент сорваться и убежать в темноту, и в то же время ему было любопытно и хотелось потрогать солнышко. — Не обидишь?..

— Я слово дал.

— Слово… — существо наклонилось над Воиславом, принюхалось. — Змеи…

— Василиск ядом плюнул, — подтвердил Крот. — Обычного человека бы убило, а он хоть и не живет, но и не умирает.

— Не умирает… — бесенок показал на центр наполовину исчезнувшей раны. — Сюда…

Вадим приложил оберег к груди Воислава, готовясь в любой момент отдернуть руку. Камешек стал нагреваться, обжигая ладонь.

— Светится… — проверещало существо. — Тепло…

— Тепло, — согласился Крот. — Ты откуда такой говорливый здесь взялся?

— Живу…

— Понятно, что живешь, — улыбнулся Вадим. — Только непонятно, что ешь…

— Ловлю… Ем… Шустрые…

— Тоже понятно, — улыбнулся Вадим. — У меня Машка такая же, ни одну крысу не пропустит…

— Машка…

— Машка, шишимора, кикимора, мара — их по-разному называют, — проговорил Крот. — Мы с ней друзья.

— Мара?..

— Мара, — фыркнул Вадим. — Она самая.

— Красивая?..

— А то! — гордо ответил Крот. — И богатая! У нее, знаешь, сколько разных платьев? Познакомить?

— Не понимаю… — проверещало существо. — Познакомить?..

— Отвести к ней? — спросил Вадим. — Я могу.

— Отвести…

— Договорились, отведу, и будет у вас любовь, — усмехнулся Крот. — Что-то не очень хорошо идет твое лечение.

— Смотри… — существо ткнуло лапкой в грудь Волка.

Действительно, раны на груди уже не стало, она закрылась багровой коркой, в зеленом свете светящейся оранжевым. Под рукой неуверенно стукнуло сердце, сначала один раз, потом с большим промежутком второй, затем забилось быстро и уверенно. Грудь Волка поднялась и опустилась, он начал дышать. А еще через мгновение с его губ сорвался слабый стон. Потом еще. Затем набирая силу, Слава что-то горячо зашептал и сразу замолчал, видимо, услышав самого себя. После этого его глаза открылись, какое-то время просто смотрели в зеленый потолок, вслед за тем взор переместился на Вадима.

— Напарник… — пробормотал он. — Ты?

— Я, Слава, я, — сказал Крот. — Ты мертвый был… почти.

— Ясно, — губы неохотно разлепились, выплевывая это слово. — Пить…

— Нету, — Вадим вздохнул. — Я твой спирт выпил, а вода пока не встретилась.

— Ясно. Плохо. — Волк говорил короткими фразами, видно было, что ему больно и тяжело разговаривать. Дышал он плохо, похоже, его легкие еще до конца не восстановились. Временами он начинал кусать губы от боли, а на лбу появлялись крупные капли пота. — Где мы?

— В подземелье, — ответил Вадим. — Под заводом.

— А как здесь оказались? — Слава часто дышал, и из его груди слышались громкие хрипы. — Ничего не помню.

— В тебя детеныш ядом плюнул, ты и свалился в дыру, докатился аж до самого туннеля внизу, — сказал Крот. — А я за тобой полез, обещал же не бросать.

— Понял, — Воислав пошевелил искусанными губами. — Значит, убил он меня?

— Убил, — подтвердил Вадим. — Правда, смерть у тебя какая-то странная, тело то начинает разогреваться, то снова холодеет, сердце то бьется, то нет.

— Нормально, так всегда, — Волк поморщился и сплюнул кровавую слюну. — Я такое у других видел. Кстати, почему я не в кузнице?

— До кузницы еще надо добраться, — вздохнул Крот. — А у меня сил не осталось тебя таскать, тяжелый ты больно.

— А где василиск?

— Убил я его, — пожал плечами Вадим. — А что мне оставалось? Можно было, конечно, рядом с тобой сдохнуть, но я не захотел, у меня Лада, Маша…

— Хорошо, — Слава попробовал приподняться, Крот ему помог сесть. Его дыхание понемногу успокаивалось. — Надеюсь, тело детеныша нет рядом? Если недалеко, то нам конец. Сюда сейчас все взрослые особи прибегут и порвут нас на части.

— Тело в ангаре осталось, — улыбнулся Крот. — А еще я Бобру позвонил, чтобы они там все подобрали. Так что тело маленького поганца взрослые василиски не найдут, улетит оно на Боинге в другую страну.

— Понятно, — Волк тяжело вздохнул, и посмотрел по сторонам. Его взгляд упал на странное существо, оно вздрогнуло и, испуганно заверещав, рванулось в темноту. — А это еще что за на фиг? Откуда анчутка?

— Анчутка? — удивленно переспросил Вадим. — Где ты его увидел?

— Только что рванул в темноту, — Слава поморщился и положил руку на кобуру. — Подкрадывался, стервец, хотел какую-то пакость сотворить.

— А… это ты о бесенке, который здесь был? — догадался Крот. — Вообще-то, он не пакостил, а тебя помогал оживлять.

— Как?! — Воислав сразу стал ощупывать себя. — Если этот стервец меня трогал, то обязательно какую-нибудь мерзость сделал, они иначе не могут, устроены так.

— Вообще-то это он мне подсказал, чтобы я на тебя свой оберег возложил.

— То-то у меня печет в груди, — Волк поморщился. — И боль никак не проходит. Я же просил тебя в кузницу отвезти, там бы обернулся нормально, и часа через два был бы в норме.