Владимир Лосев - Война с нагами

— А не надо было падать под землю, — ответил Крот. — Как бы я тебя поднял по почти вертикальной трубе? Был бы ты живым, там еще хоть что-то можно придумать. И вообще ты мне уже все нервы истрепал в этих катакомбах, твое тело везде цепляется, тяжелое, неудобное, потаскал бы ты себя сам, может быть хотя бы посочувствовал.

— Я себя с рождения таскаю и ничего, думаешь легко? — Слава криво усмехнулся. — Ладно, хоть что-то стало ясно. Значит, мы под землей?

— Под ней родимой, — кивнул Вадим. — Пять, а то и шесть уровней от горизонта.

— Понятно. Надо отсюда выбираться.

— Хорошая мысль, главное — свежая, — одобрил Крот. — Только я не знаю, куда идти, а единственного провожатого, который мог бы нам помочь, ты прогнал.

— Это ты про анчутку что ли?

— Про него родного.

— Ты знаешь, насколько это скверная нечисть? — спросил Воислав. — Напакостить человеку для него нет ничего слаще. Если заведется такой бесенок в деревне, то беда. Они любят в банях жить, причем большими семьями, так мыться никому не дают, а по ночам от них такой гам стоит, что спать никто не может…

— Послушай меня, Слава, — сказал Вадим. — Причем внимательно.

— Весь во внимании, — Волк постучал по груди, потом закашлялся и кашлял долго, потом сплюнул на пол большой комок кровавой слизи. — Итак?..

— Ты то же самое говорил и о Маше, — сказал Крот. — А потом признал ее существом полезным и даже приятным. Так?

— До сих пор не понимаю, почему нечисть к тебе без боязни идет, — Воислав встал и начал делать что-то вроде зарядки, пытаясь вероятнее всего оживить свои онемевшие члены. — Откуда у вас с ней такая взаимная любовь?

— А что тут странного? — пожал плечами Вадим. — Нравится им мой камешек, да и я сам — думаю, нечисть человека хорошего чует, вот со мной и дружит.

— Да, напарник, любят тебя разные твари, — согласился Слава. — Признаю. Только кто тебе сказал, что нечисть хороших людей любит? Наши летописи рассказывают как раз об обратном.

— Может потому что те стреляли в них сразу, как видели? — усмехнулся Крот. — Я за ними с пистолетами не гоняюсь, как ты, поэтому меня и любят, а тебя нет.

— Ага, носишься со стилетом, — засмеялся Волк, но тут же побледнел и скривился от боли. — И мочишь их не хуже меня.

— Одни меня любят, другие не очень, такова жизнь, — ответил Вадим. — Тебе помочь?

— Чем? — выдохнул Слава, сплевывая кровь на землю. — Новые легкие мне вырастишь? Если нет, то не мешай, просто если бы я в кузнице был, то перевернулся бы, и восстановился за полчаса, а здесь все происходит иначе. Но чувствую, что тело понемногу регенерируется, наверняка за счет твоего камешка.

— Кстати, это бесенок мне подсказал его положить, — кивнул Крот. — Тогда, если ты не возражаешь, я его позову. Нам проводник нужен, иначе останемся под землей навсегда.

— Делай то, что считаешь нужным, — устало проговорил Волк. — Извини, чего-то меня не туда понесло, наверно от жажды и голода, вытаскивай меня отсюда любыми способами, я тебе мешать не буду. Кстати, фонарика у тебя нет?

— Откуда бы он взялся? — фыркнул Вадим. — Я ж без подготовки под землю полез.

— А как же мы с тобой в темноте пойдем? — задумался Воислав. — Как я понимаю, этот светящийся мох не везде растет?

— Ты об этом не беспокойся, — Крот сделал шаг в сторону, туда, куда убежал анчутка. — Это в нашем положении пока не самое страшное.

— А что может быть страшнее, чем слепота?

— Безнадежность, тупики, завалы, голод, жажда, мутанты: под землей много чего есть, что может убить, — пожал плечами Вадим. — Ладно, будь здесь, а я попробую нечисть обратно приманить.

Вадим дошел до стены, бесенка не было, он уже стал расстраиваться, что все так нелепо вышло, и они упустил единственный шанс выбраться отсюда, как вдруг почувствовал, что кто-то его теребит за штанину. Он наклонился и увидел анчутку, тот сидел за небольшим камнем, который полностью скрывал его худенькое лохматое тельце.

— Ищешь?.. меня?..

— Да, — кивнул Крот. — Хочу отвести тебя к Машке, одиноко ей.

— Одиноко…

— Пойдешь со мной? — спросил Вадим. — Наверх, к свету?

— Боюсь…

— Ты того человека боишься, которого оживил? — спросил Крот. — Он тебя пугает?

— От него пахнет смертью…

— Конечно, он же мертвый был, — проговорил Вадим. — Чем от него еще должно пахнуть.

— Нет… Он убивает…

— Его не бойся, — произнес как можно увереннее Вадим. — Он тебя не тронет.

— Слово?.. — анчутка протянул ему маленькую руку с четырьмя пальцами. — Обещаешь?..

— Слово, — Крот пожал мягкую горячую ладошку, почувствовав в этом момент, что он действительно не даст никому бесенка в обиду, была в нем какая-то трогательность и доверчивость, как и в Маше. — Обещаю.

— Пошли…

— Слушай, как-то мне тебя назвать надо, иначе тяжело общаться, — сказал Вадим. — Тебе какие имена нравятся?

— Нравятся…

— Блин, все время забываю, что вы все как попугаи, все повторяете, — выругался Крот. — Как же мне тебя назвать? А что если Прохором, Прошкой? По-моему неплохо будет. Нравится?

— Нравится…

— Будешь Прошкой, — сказал Вадим. — Запомнил?

— Запомнил…

— Тогда идем к Волку?

Крот неожиданно рассмеялся. Что-то с ним действительно не так, нечисть его действительно любит, и он ее тоже. Главное, что он никогда к женщинам такого чувства не испытывал, как вот к этим маленьким и нежным существам. Лада не в счет, она вообще стоит отдельно, да и не женщина она, а его любимая.

— К Волку?..

— Того парень, которого ты боишься, зовут Волком, — усмехнулся Вадим. — И это имя ему очень подходит.

— Подходит… — согласился с ним анчутка. — Страшный…

Когда они подошли к Воиславу, то стоял, настороженно вслушиваясь в темноту. Увидев Вадима, немного расслабился:

— Плохо мне. Тревожно как-то, да еще зелень эта глаза режет. Как ты в подземелье один ходишь? Здесь же темно, мрачно. А что ты делаешь, если фонарь отказывает?

— Я могу видеть в темноте, — признался Крот. — Это видение не самое лучшее, вижу как дальтоник без красок, но хотя бы не спотыкаюсь.

— Откуда у тебя это умение? — спросил Слава, он хмуро смотрел на бесенка, который жался к Вадиму. — Ты же не зверь.

— Демон из другого мира меня этому научил, — произнес Крот. — Он взял мою голову в свои руки, что-то сделал непонятное, мне даже показалось, что у меня мозги превращаются в кисель, и с тех пор я могу видеть в темноте, правда, не очень хорошо.

— Хорошо, а как быть со мной? — Волк вздохнул. — У меня звериное ночное зрение, но здесь, кажется, могу подвести, здесь совсем нет света, а в природе всегда что-нибудь светится: звезды, гнилушки, лишайники…

— Когда ослепнешь, положишь руку мне на плечо, и я тебя поведу, — улыбнулся Вадим. — Все равно это лучше, чем тебя тащить на своем горбу.