Александр Быченин - Егерь

— Не нравится мне это, — прокомментировал зрелище банальностью Коля Иванов. — Наш корабль, зуб даю. Но откуда он тут взялся?

— Мало ли, — хмыкнул я. — Сколько посудин без вести пропало за триста лет? Смотри, что на борту написано — «Левиафан». Причем даже не на интере, просто латиницей. Из англоязычного сектора наверняка.

— Не факт, — подал голос лейтенант Калашник. — Французским может быть с той же вероятностью…

— Надо по базе данных пробить, — озвучил очередную банальность Иванов. — Летуны, с базой связь есть?

— А как же! — немедленно отозвался пилот на общем канале. — Передаем картинку в реальном времени, обещали через пару минут результат дать.

— Ждем пока, — резюмировал капитан.

Охотники в салоне что-то оживленно обсуждали, но в наш разговор не вмешивались. У нас же беседа как-то сама собой угасла. Я поспешил воспользоваться предоставленной передышкой для проверки ППМ питомца, заодно прогнал в тестовом режиме программное обеспечение. Петрович к процедуре отнесся равнодушно, как к неизбежному злу. Чует мое сердце, придется нам с напарником пошариться в пыльных коридорах призрака далекого прошлого.

— Есть контакт! — объявил между тем пилот. — Исследовательское судно класса «универсал-эксплорер», порт приписки — Болл. Корабль числится пропавшим без вести с 2433 года. Ушел в прыжок, после этого на связь не вышел. Насчет пункта назначения сведений нет. Есть список экипажа, если кого интересует.

— Ага, это сейчас наиболее ценные сведения, — хмыкнул Иванов. — План корабля нужен, однозначно. А то мы по нему неделю бродить будем.

— Уже готов. Запускаю синхронизацию.

С этой процедурой справились буквально за секунды. Еще минут десять ушло на тщательное сканирование безмолвной громады. Результат получили ожидаемый: на борту белковые организмы крупнее насекомых отсутствовали как класс. Накопители корабля тоже были абсолютно пусты, а сам он был давно и безнадежно мертв. Так что прогулка нам предстояла веселая — проламываться через люки и переборки удовольствие ниже среднего. Впрочем, сразу же выяснилось, что в команде Калашника как раз на такой случай имеется специально обученный человек с соответствующей аппаратурой, который любой люк запитает от переносной батареи, если, конечно, механизм не совсем обветшал.

— Ладно, нечего ждать у моря погоды! — заключил Николай, изучив показания сканера. — Отряд! Слушай мою команду! Загерметизироваться! Соблюдать осторожность. Дима, разбивай своих людей на пары, и обойдите корабль по периметру. Фиксируем повреждения, а также все, что покажется подозрительным или необычным. Потом собираетесь у главного грузового шлюза и действуете по обстановке. Основная задача — проникнуть на борт. Мы с Денисовым осмотрим окрестности на предмет следов человеческой деятельности. Вопросы? Вопросов нет. Погнали.

Капитан захлопнул забрало, подавая пример остальным, подхватил штуцер и выпростался из кресла. Мы с Петровичем дисциплинированно последовали за ним, так что у атмосферного люка оказались самыми первыми. Иванов вручную сдвинул бронестворку и спрыгнул на каменистую почву. Осмотрелся, на всякий случай сопровождая взгляд движением ствола, махнул рукой — чисто! Петрович маханул следом, подчинившись моей мысленной команде, замкнул группу я. Мы не торопясь удалились от бота метров на тридцать, и Николай дал добро на высадку остальным. Охотники горохом высыпались из десантного отсека, быстро разбились попарно и в строгом порядке разошлись в разные стороны, охватывая тушу корабля с двух направлений. Двигались парни осторожно: один осматривал нависший над головой борт, второй в это время страховал. Опытные ребята, сразу видно.

— Олег, не отставай! — Коллега Иванов направился к небольшому взлобку прямо по курсу, и мы повторили его маневр.

Добравшись до облюбованного места, еще раз тщательно осмотрели окрестности, задействовав всю доступную аппаратуру. Через некоторое время Николай тронул меня за плечо:

— Смотри, вон там, чуть левее третьей опоры — видишь? Похоже на катер.

— Ага. Пойдем посмотрим?

— Сам справлюсь, — отмахнулся капитан. — Надо как можно большую площадь охватить. Так что иди-ка ты во-о-он туда! Вроде как еще какие-то руины торчат. Глянь вблизи.

— Есть! — Я навелся на указанный Ивановым ориентир, увеличил масштаб. — Ага, точно, интересное что-то. Петрович, за мной!

По мере приближения к заинтересовавшим нас объектам меня все более охватывало удивление: метрах в двухстах от корабля, почти на самом берегу быстрой речки, из каменистой почвы вырастали две правильной формы пирамиды. Сначала я принял их за обычные холмики: расстояние несколько скрадывало очертания, к тому же цветом эти сооружения почти не отличались от мелких камешков под ногами. Однако вблизи я уже не был так уверен. На удивление острые грани, достаточно гладкие плоскости, как будто обработанные инструментом каменотеса, площадка под пирамидами, тщательно выровненная и некогда ухоженная, — все говорило о том, что перед нами рукотворные объекты. В высоту пирамиды имели почти три метра и не менее полутора в основании, прогал между ними около четырех, а площадка шагов тридцать в поперечнике. Очень странно. С одной стороны, несомненно, искусственные хреновины. С другой — массив камня не имел ни одного шва, все грани скорее водой источены, а не резцом или чем-то подобным. Плюс пирамиды вырастали из скального массива в основании площадки без заметного перехода — лишь цвет слегка менялся на границе. Я остановился аккурат между пирамидами и принялся недоуменно вертеть головой. Сканер говорил мне, что объекты никаких пустот не содержат, материал — минерал, весьма смахивающий на базальт как по фактуре, так и по твердости. Под ногами скала из той же породы. Плюс слабый магнитный фон и остатки порошкообразного оксида железа, но в мизерных количествах. Ничего не понимаю. Кому могло прийти в голову возвести здесь подобное сооружение? Экипажу корабля? На хрена, позвольте спросить? Мало того что пирамиды не несли никакой функциональной нагрузки, так и эстетической стороной не блистали — тупо каменные зубцы правильной формы, торчащие из каменного же основания. В принципе как изготовили — понятно: скорее всего, стесали скалу, что некогда здесь возвышалась. Но вопрос «на хрена?» это понимание не снимало.

Петровича непонятное сооружение заинтересовало постольку-поскольку: он лениво пристроился у грани одной из пирамид и пометил ее, дернув хвостом и аккуратно отряхнув задние лапы. Втянул ноздрями воздух, мяукнул требовательно, сопроводив мяв картиной удаляющегося к кораблю Егеря в сопровождении верного кота.

— Нет, Петрович, к остальным пока не пойдем, — помотал я головой. — Очень уж штука интересная.