Александр Быченин - Егерь

— Странно это, странно это, быть беде! — фальшиво прогнусавил я, изображая оперного певца. — Это «жжжж» неспроста, как говорил один умный медведь. Петрович, что делать будем?

Кот обеспокоенно муркнул, втянул ноздрями воздух, чихнул оглушительно.

— Вот это правильно, — согласился я. — Сейчас тело осмотрим и дальше пойдем.

— Денисов, прекращай балаган! — рыкнул на выделенном канале Исаев.

Я на разгневанного начальника внимания не обратил, склонившись над мертвым «особистом». Помедлил мгновение, потом подцепил забрало двумя пальцами и откинул его.

— Тьфу, мля!

На этот раз с тошнотой удалось справиться с огромным трудом. От лица безопасника практически ничего не осталось. Муравьи потрудились на славу, почти начисто обглодав кожу и мышцы, так что из бурого месива проступали кости. А я еще удивился, чего это так легко труп волочь! Да он килограммов тридцать скинул, не меньше. Чтобы убедиться в этом окончательно, я задрал манжету на куртке. Так и есть, рука тоже обглодана до кости. Мурашам хватило щелей в негерметичном костюме, чтобы добраться до добычи, остальное решило их трудолюбие и количество. Однако главный вопрос — как они его умудрились загрызть? — оставался без ответа. Я достал из кармана универсальный пробник, погрузил полый наконечник в обрывки мышцы на лице. Сканер сразу же возмущенно заверещал, по дисплею побежали строки. Из потока зубодробительных химических названий я сумел вычленить ровно одно понятное слово — токсин. Ага, теперь все встало на свои места. Мураши-то и ядом не брезгуют! Не в курсе насчет дозировки и силы, но объединенных усилий нескольких десятков особей хватило, чтобы завалить довольно крупного представителя рода «хомо сапиенс».

— База, телеметрию контролируете? — осведомился я, отвернувшись от трупа.

Вместо оператора опять отозвался Исаев.

— Контролируют они, как же! — желчно хмыкнул он. — Облевались все, слабаки. Давай соображения.

— А нет соображений, — обрадовал я начальство. — Ума не приложу, как он умудрился. Мог сто раз выбраться. И еще вопрос: почему у него аппаратура сдохла и боеприпасы заодно? Не подкинете гипотезу, товарищ майор?

— Обойдешься. Работай дальше, а я пока с гостями потолкую. — Исаев буркнул куда-то в сторону: «А, господин Линдеманн! Вот вас-то мне и надо!», потом опять вышел на связь: — Ищи остальных, цеу аналогичные. Конец связи.

Я вздохнул и переключился на канал Калашника.

— Дим, лови координаты. Еще один «холодный»…

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года

— Такое впечатление, что они между собой премию Дарвина разыгрывают, — выдал я, рассматривая очередное мертвое тело.

Тонкостей Петрович не понял, но общий смысл фразы уловил, о чем и просигнализировал тягучим «дурраки» и презрительным фырканьем. И было от чего — некий Ион Раду, ксенозоолог, «статус: жизненная активность отсутствует», оплывшей грудой мяса висел на остром суку, торчавшем из узловатого ствола некогда поврежденного ударом молнии дерева как раз на уровне пояса. Длинный обгоревший шип походил на искривленный штык да и прочностью ему мало уступал. Если не ошибаюсь, в древности так наконечники стрел укрепляли — заостряли деревяшку и обжигали на костре. И никакой мороки с костью или камнем. По идее, усиленную ткань легкого скафандра сук по определению не мог пробить, но покойный пренебрег даже элементарными правилами безопасности — шел по лесу без шлема, стянув верхнюю часть комбеза и завязав его на поясе рукавами, чтобы не мешал. Форменная футболка же защитой была никакой, что румын с блеском и доказал, нанизавшись на обугленную ветвь. Острый конец шипа, заляпанный кровью и омерзительного вида ошметками, торчал из спины ученого, а сам он навалился на ствол, прижавшись щекой к шершавой коре. Руки безжизненно свисают, ноги неестественно подогнуты — этакий сюр, куда там Сальвадору Дали с его невинными фантазиями!

— Петрович, проверь!

Кот осторожно приблизился к покойному, обошел дерево, принюхался. От него шла волна неодобрения, смешанного с изрядной дозой недоумения, однако опасности он не почуял.

— Карауль, — кивнул я напарнику и сам приблизился к мертвецу. — Так, что мы имеем с клиента?

Состояние названного клиентом оказалось весьма плачевным: обнаженные по плечи руки покрыты ссадинами, царапинами и черными пятнами синяков, отчетливо проступивших на коже после смерти. Над лицом тоже кто-то неплохо поработал: нос расквашен, на лбу царапина, одно ухо почти оторвано, плюс ко всему явный перелом нижней челюсти. Оба глаза заплыли еще при жизни, а сейчас и вовсе превратились в омерзительного вида щели. И странная рана на щеке, очень смахивавшая на укус. Присмотревшись, обнаружил подобное и на руках. Футболка на груди разодрана, из пробитого живота на ствол натекло крови, смешанной с содержимым желудка. Запах соответствующий. Я с трудом подавил желание избавиться от съеденного в обед. В который уже раз за сегодня, третий? Точно.

— Кто же тебя так отделал? — подумал я вслух, но, как ни надеялся, майор Исаев не отозвался. Видать, действительно занят. — Петрович, глянь.

Кот запрыгнул ко мне на руки, вытянул шею, втягивая воздух. Внимательно осмотрел руки и лицо, смешно сморщился и одарил меня образом скатывающегося по крутому склону румына. Картинка получилась сочная, с подробностями — тело по пути к подножию холма собрало все встречные камни и стволы деревьев.

— Это вряд ли, — задумчиво произнес я. — Больше похоже, что его били. И есть пытались. Видишь?

Петрович возмущенно фыркнул и спрыгнул на землю. Уткнулся носом в отпечаток ботинка ученого в метре от дерева. Муркнул призывно.

— А вот это правильно, — поддержал я напарника. — Пошли по следу.

Дерево с нанизанным ксенозоологом располагалось в стороне от звериной тропы, по которой уже на протяжении километра шагали пропавшие члены исследовательской группы. Заметил я его издалека и сразу подошел ближе, не озаботившись рассмотрением следов. Теперь же это упущение мы с питомцем собирались исправить. На анализ обстановки ушло минут десять — настолько рисунок оказался запутанным.

Но сначала мы нашли шлем. Стандартный, как у давешнего безопасника. Он валялся посреди крошечной полянки, над которой где-то на невообразимой высоте в кронах деревьев виднелся просвет. Жизнелюбивая, хоть и чахлая трава здесь была гуще, чем в округе, поэтому на этот явно выбивавшийся из пейзажа предмет мы наткнулись, лишь когда прошли по следам мертвеца метров тридцать. Судя по расстоянию между отпечатками подошв и их глубине, покойный пытался от кого-то или чего-то убежать. Вокруг шлема трава была безжалостно вытоптана, на нескольких стеблях мы заметили капли крови. В одном месте растительность была прикатана, — скорее всего, румын упал и перекатывался по земле, закрываясь от ударов. Потом смог подняться на ноги и бросился бежать. Видимо, постоянно пялился назад, на неведомую опасность, потому и напоролся с разбега на шип.