Александр Быченин - Последний билет в рай

— Разведка!

Мой дисциплинированный напарник моментально собрался, вытянувшись чуть ли не в струнку и навострив уши, и за неуловимое мгновение слился с обивкой кресла, став из рыжего грязно-серым с вкраплением черных оспинок. Викентий, до того с кошачьими метаморфозами почти не сталкивавшийся, прервал на полуслове хвалебную оду острову и потрясенно уставился на Петровича.

Я довольно рассмеялся и почесал питомца за ухом, безошибочно выделив его на фоне обивки кресла:

— Расслабься, зверюга. Тут безопасно. Пошли с новыми коллегами знакомиться.

Петрович последовал совету и спрыгнул с сиденья, еще больше поразив Викентия: прямо в полете он начал изменять окрас, этакой волной — нос, щеки, уши, шея — и так до самого кончика хвоста, приземлившись на пол уже привычно рыжим. Задрал хвост трубой и вперевалочку прошествовал к люку, посверкивая длинной шерстью на «штанишках».

— Саечка за испуг! — Я примерился было подцепить ладонью отвисшую челюсть Викентия, но тот вовремя среагировал и закрыл рот самостоятельно.

На Галю кошачья выходка впечатления не произвела — за время совместной жизни и не такое видела, — но Викентий выглядел столь забавно, что и она не удержалась от смеха. Я с удовольствием к ней присоединился, через секунду не выдержал и сам виновник торжества, и пассажирский салон содрогнулся от дружного хохота.

— Классная хохма! — похвалил Викентий, утирая слезы. — Нужно взять на вооружение. Олежек, одолжишь Петровича?

— Не, сам договаривайся, — ушел я в отказ.

Мало ли кого он разыграть вздумал, проблем потом не оберешься.

— Кульману однозначно понравится. — Викентий выбрался из салона и подал Гале руку. — Он такие шутки любит. Кстати, вот и он сам.

Подстраховав любимую — пусть видит, что я тоже не лыком шит, а то больно уж рьяно Викентий за ней ухаживать взялся, — я спрыгнул на пенобетонное покрытие стартовой площадки и посмотрел в указанном направлении. От небольшого аккуратного домика с решеткой антенны на крыше — скорее всего, диспетчерской — к нам шел молодой парень ярко выраженной семитской внешности: смуглый, большеносый, с непокорными темными кудряшками и белозубой улыбкой во весь рот.

— Коллеги, позвольте представить вам знаменитого, — Викентий на секунду задумался и подпустил в голос пафоса, — и, я не побоюсь этого слова, всеми уважаемого Кульмана Михаила Давидовича! Он занимает должность заместителя директора базы по хозяйственным вопросам, знает все и про всех, в общем, страшный человек. И настоящий одессит.

Последние слова Викентий выделил с явным намеком, на что отрекомендованный незамедлительно отреагировал:

— Таки ви мене смущаете, Викентий. Где я и где Одесса! — Кульман возвел очи горе, одновременно экспрессивно всплеснув руками, и перешел на нормальный тон: — День добрый, коллеги. Вижу, этот неугомонный товарищ меня уже представил. А вы, я так понимаю…

— Рыжик Галина Юрьевна, — послушно отозвалась моя ненаглядная. — Младший научный сотрудник. Прикомандирована к морским биологам, лаборатория профессора Корневой.

— Очень приятно. — Кульман, заложив руку за спину и согнувшись в манерном поклоне, галантно приложился губами к Галиному запястью. — С коллегами познакомитесь позже, завтра у нас выходной, а сегодня определимся с жильем и поставим вас на довольствие. Вы не против?

Галя отнеслась к новому лицу благосклонно, и тот это заметил. Впрочем, немудрено — парень симпатичный, хваткий и деловой, такие бабам нравятся, и он об этом прекрасно знает и частенько пользуется. Знакомый типаж. Если не хочу проблем на личном фронте, надо сразу расставить все точки над «ё», чтобы потом не опускаться до рукоприкладства…

От размышлений меня отвлек шелест крыльев за спиной. Я машинально обернулся и с удивлением увидел крупного птаха, смахивавшего на попугая ара, пестрого, с длинным иссиня-черным хвостом. Тот бесстрашно приземлился в паре шагов от меня и неспешно направился к Петровичу.

Мой питомец сидел, ничего не подозревая. Вернее, подозревая, но не то, что нужно: кот изображал столбик, пристально уставившись на Мишу Кульмана. Одно его ухо было вздернуто, а хвост нетерпеливо елозил по пенобетону, собирая пыль. Такая поза свидетельствовала о крайней степени любопытства с примесью неудовольствия. Если бы он так смотрел на меня, я бы сказал, что зверь меня запоминает — дабы отомстить в перспективе, пусть и достаточно отдаленной. Видимо, Петрович воспринял возникшее у меня неприятие к новому знакомцу буквально и взял того на карандаш.

Вот только дергающийся хвост привлек внимание попугая, который бесшумно приблизился к Петровичу с тыла и с ходу долбанул мощным клювом в рыжий кончик. Попал удачно, если судить по истошному мяву и высоченному прыжку с двойным сальто. Приземлившись на все четыре лапы мордой к неведомому врагу, Петрович застыл враскорячку с выгнутой спиной и вздыбленной шерстью, готовый наградить супостата мощным ударом когтистой конечности, но наглый птах, не ожидавший подобной реакции, испуганно вспорхнул к Кульману на плечо, зацепив того крылом за нос и прервав на полуслове очередной комплимент в адрес Гали. Девушка рассмеялась, Петрович обиженно фыркнул и спрятался за мои ноги, а деликатный Викентий ограничился странным хрюкающим звуком и слезинкой в правом глазу, которую смахнул украдкой.

Администратор же, ничуть не удивленный выпавшей ему ролью насеста, спихнул попугая с плеча и укоризненно погрозил пальцем:

— Карлуша, таки ви мене разочаровали! Зачем ви пристали к нашему гостю? Стыдно, Карлуша!

Птах невнятно каркнул, расставив крылья, косолапо развернулся к нам спиной и ловко вспорхнул на крышу диспетчерской.

— Не обижайтесь на Карлушу, он несколько эксцентричен, — принялся оправдываться Михаил. — Кстати, вы у нас…

— Денисов Олег Игоревич, — отрекомендовался я, пожимая протянутую ладонь, которая оказалась хоть и костистой, но неожиданно крепкой. — Лейтенант корпуса Егерей. А это мой напарник, Василий Иоганн Петровский Распадок. Можно просто Петрович.

Напарник высунулся из укрытия и многозначительно фыркнул, пристально уставившись на моего собеседника.

— Таки ви просмотрите во мне дырку, и я превращусь в ходячий свисток! — подмигнул коту Кульман, и Петрович первым отвел взгляд, чего я за ним ранее не замечал. Обычно сдавались его оппоненты, за исключением меня самого. — Вы будете работать с зоологами, насколько мне известно.

— Так точно. Подробностей пока не знаю.

— Ничего страшного, — заверил меня Миша. — Сегодня все равно работать не придется.

— Я уже понял. Сегодня решаем проблемы с жильем. Думаю, нам хватит и одной комнаты. Правда, любимая? — Я приобнял Галю за талию, та хмыкнула и прижалась ко мне плечом. — Пойдемте выбирать?