Александр Мазин - Мастер Исхода

Ночевать в селениях мы не оставались никогда.

— Яйцо, — после первого «праздника» пояснил Меченая Рыба. — Ночью они попробовали бы нас убить.

Я усомнился: такие с виду милые и мирные люди.

— Это яйцо, — повторил Меченая Рыба. — Я на их месте сделал бы так же.

Что ж, как я понял — жизнь отдельного человека ценилась здесь не очень дорого.

Жизнь рода — другое дело. Добывали яйца только очень храбрые и очень умелые охотники. В роду Меченой Рыбы это искусство передавалось из поколения в поколение. На Землю Динозавров ходили многие аниф, но большая часть походов оканчивалась ничем. И охотники за яйцами очень редко умирали своей смертью. Отца Меченой Рыбы убил ящер. И обоих его дедов. Сам Меченая Рыба получил свой замечательный шрам и свое нынешнее прозвище, когда динозавр зацепил его лапой. Парню повезло. Он вывернулся, сумел нырнуть в реку и спрятаться под водой. В тот раз они не добыли ни одного яйца, зато потеряли восьмерых. Всего же за свою жизнь Меченая Рыба участвовал более чем в двадцати походах. Но очень редко когда удавалось добыть больше одного яйца. Куда чаще охотники возвращались ни с чем и потеряв половину отряда.

Теперь Меченая Рыба больше не будет ходить за яйцами. И его сыновья — тоже. Четыре яйца — это больше, чем добыли три поколения предков Меченой Рыбы. Он купит себе хорошие лодки и хорошее оружие, соберет много сильных мужчин и будет сам отнимать яйца у других.

Такие вот наполеоновские планы.

Всю дорогу я гадал, как может выглядеть цель нашего путешествия. Надеялся, что это будет город. Потому что город, даже если его создала примитивная рабовладельческая культура, это не просто большое скопление гуманоидов, но и какое-никакое, а государство. То есть связь, дороги, возможно, транспорт. И обмен информацией. Следовательно — возможность выяснить судьбу нашей колонии намного быстрее, чем методом слепого поиска.

Кроме того мне было бы лестно отыскать человечество, не ведущее свое происхождение от Земли-Исходной. Хотя в последнем у меня не могло быть полной уверенности. С момента освоения прошло уже почти два века. Это — восемь поколений. Меченая Рыба знал о своих предках примерно до четвертого колена и был уверен, что так было всегда. Но я допускал возможность, что здешние аборигены могут быть потомками какой-то колонии.

На двенадцатый день мы достигли озера, из которого вытекала наша река. Озеро было изрядных размеров, хотя у нас в Центральной Сибири есть и побольше. С трех сторон озеро окружали джунгли. С третьей поднималась голая гора грязно-бурого цвета. Неподалеку от нее я сумел разглядеть устье еще одной водной артерии.

Лодок на озере было множество. Сотни. Еще больше стояло вдоль берегов. Здесь были подобия причалов, и плетеные хижины, похожие на перевернутые корзинки, теснились вдоль берегов. А часть стояла прямо в воде на высоких сваях, и местные женщины стирали одежду и потрошили рыбу, стоя прямо в дверях своих домов.

Ветер совсем ослаб, так что двое аниф сели на весла и погнали лодку напрямик через озеро к бурой горе. Меченая Рыба сидел на руле и командовал, следя, чтобы наша лодка не воткнулась в другую такую же посудину. Я расположился на носу и с любопытством осматривался.

С многих встречных лодок нас приветствовали. Меченая Рыба отвечал. Иногда он интересовался — не возьмет ли кто-нибудь нашу девку? Девка мило улыбалась, однако желающих ее приобрести всё равно не находилось.

Потребовалось около часа, чтобы наша лодка достигла противоположного берега.

Вот где было действительно много народу. Тысячи. И все что-то продавали и что-то покупали. А гора оказалась не просто горой, а настоящим пещерным городом. Черные дыры пещер соединялись переходами и лестницами, подвесными и вырубленными в стене. А внизу, у подножия были настоящие ворота в подземное царство. Причем функции створок выполняли сидящие на цепи здоровенные ящеры. Сейчас цепи были отпущены совсем немного, но при необходимости их можно было ослабить — и тогда я бы не позавидовал тому, кто захотел бы войти внутрь. Ящеры были метров по пять высотой и очень выразительно роняли слюни, глядя на людей, шныряющих у них под ногами.

Меченая Рыба выбрал свободное местечко у длинного причала, и через минуту наша лодка ткнулась носом в деревянный настил.

Мои спутники привязали лодку.

— Погоди, — остановил меня Меченая Рыба, когда я хотел выбраться на причал. — Надо ждать.

Ждали мы минут десять. Потом на причале появились два важных господина с костяными ожерельями на крепких шеях и короткими топориками, засунутыми за пояс. Один из них вел на кожаном поводке небольшого динозавра. Будто служебную собаку. Только зубок у динозавра было раза в три больше, чем у пса.

— Что привезли? — с брезгливой гримасой поинтересовался обладатель динозавра.

Тем временем его подопечный сунулся в лодку и попытался продегустировать мою ногу. Мне пришлось проявить проворство, чтобы сохранить конечность в целости.

Я сразу окрестил важных субъектов «таможенниками». Уж больно морды у них были… протокольные.

Меченая Рыба спрыгнул в лодку и молча откинул кожаные чехлы, продемонстрировав яйца.

С важными господами произошла разительная перемена. Лица их расцвели улыбками. Динозаврик, не оставлявший надежды перекусить, был сурово одернут.

И нас повели. Через ярмарочную пестроту туземного рынка, между поспешно расступавшимися продавцами и покупателями — к мрачному входу в подземное царство.

Впереди — «таможенники» с ящером, за ними — Меченая Рыба с парнями, несущими яйцо, потом — все остальные, включая меня. Все, кроме девки. Ее оставили в лодке.

— Кто это? — вполголоса спросил я, кивнув на таможенников.

— Люди Закона, — тоже вполголоса ответил соплеменник Рыбы. Он давно перестал удивляться моему невежеству. — Следят, чтобы все было правильно. Как установлено Маххаим. Если кто-то забудет — они напомнят.

Уточнять, как именно происходит напоминание, я не стал. Зато обратил внимание на то, что ни у кого вокруг нет серьезного оружия. Только ножи. Свое вооружение мы тоже оставили в лодке.

Не дойдя до подземных врат шагов сто, мы остановились. «Таможенник» кликнул еще троих, они забрали яйца и удалились в земное нутро. Второй «таможенник», тот, что с ящером, остался с нами.

Ящер косился на своих прикованных сородичей и откровенно трусил. Вблизи динозавры казались еще больше. Человек для них — что для медведя бурундучок. Хотя голодный Мишка и бурундучком не побрезгует.

Потом я поймал взгляд «таможенника». Он с любопытством разглядывал меня. Однако вопросов задавать не стал.