Александр Мазин - Мастер Исхода

Я подумал: надо обзавестись шляпой. Я видел подходящий вариант на головах местных. Широкополый соломенный диск, неплохо защищающий от солнца и — от посторонних взглядов. По крайней мере мои прямые выгоревшие до светло-русого оттенка волосы перестанут бросаться в глаза.

Первый «таможенник» вернулся. Вручил Меченой Рыбе два кожаных мешочка. Похлопал его по плечу, пожелал чего-то хорошего.

Меченая Рыба уронил мешочки в поясную сумку, и мы отправились в обратный путь. К лодке. Как выяснилось, чтобы забрать девку.

Затем Рыба отдал мне один из мешочков. В мешочке оказалось местное «золото». Не медные и бронзовые монетки, а металлические чешуйки с ноготь размером, очень похожие на железо. Я удивился. Даже бронза, которую здесь использовали в качестве основного металла, годилась в качестве денег лучше, чем железо. В здешнем жарком и сыром климате железные деньги могли очень быстро превратиться в ржавую труху. На этих, впрочем, не было и намека на ржавчину. И на смазку — тоже.

— Твое, — сказал Меченая Рыба, и я не стал спорить.

Деньги всегда пригодятся, а долю прибыли я, определенно, заслужил.

— Что за это дадут? — спросил я, крутя в пальцах плоскую чешуйку.

— Вот это, — Рыба показал на лодку.

Я решил, что он имеет в виду девку, но оказалось, он имел в виду именно лодку. Девка стоила дешевле.

— Пошли покушаем, — предложил Рыба.

Спорить никто не стал.

Всего лишь за одну чешуйку нам предложили столько еды, сколько мы сумели съесть. А также — большой кувшин кисловатого слабоалкогольного напитка, который я раньше не пробовал. А также — ту самую шляпу, которая мне была нужна. А также — сдачу: примерно три фунта «мелочи» из цветных металлов.

Да, динозаврьи яйца стоили затраченных трудов.

Потом мы продали девку. За горсть медных обрезков. Купил девку немолодой, но вполне справный с виду туземец. Впрочем, может, ее и не продали, а отдали за выкуп, ведь перед тем, как завершить сделку, Меченая Рыба спросил у девки, согласна ли она. Девка была согласна — и дело сладилось.

А потом случилось событие, еще более удивительное, чем моя встреча с командой Меченой Рыбы на Берегу Динозавров.

Здешний рабовладельческий рынок выглядел очень гуманно. Никто не сидел в колодках, никто не выглядел изможденным и истерзанным. Рабы отличались от хозяев разве что более простыми поясами и набедренниками или — их отсутствием. Было много женщин, занимавшихся каким-нибудь делом, и детей, возившихся в пыли. Никто не пытался бежать. Никто никого не бил. Может, поэтому единственная женщина, сидящая на привязи, вызывала всеобщее внимание.

Меченая Рыба тоже заинтересовался, и мы подошли поближе.

Женщина была голая и грязная. Крепкая веревка соединяла ее лодыжку и опорный столб соломенного «зонтика».

Ее хозяин, как и положено торговцу, охотно отвечал на вопросы. Почему привязана? Да потому что совсем глупая. Все время норовила удрать. Даже — в джунглях, где ее чуть не съела змея. Еще она немножко сумасшедшая, потому что бормочет всякую чушь, зато очень крепкая и храбрая. У нее могут быть неплохие сильные дети. Кроме того, она очень необычна.

Рыба усомнился, что кто-то захочет купить такую глупую и некрасивую девку, но торговец возразил, что есть мужчины, которым нравится всё необычное. Вот и на нее найдется покупатель. Тем более что она стоит всего десяток медяшек.

— Десяток? — изумился Рыба. — Да за нее и одной бляшки никто не даст! Это же животное, а не человек.

— Не скажи, — не согласился торговец. — Такому простому рыбаку, как ты, она точно не нужна, а вот настоящий…

— Я тебе не простой рыбак! — возмутился Рыба. — Я три луны как вернулся с Берега Динозавров!

Торговец поспешно извинился. И велел своему помощнику выставить нам по бамбуковому стаканчику кисленького напитка. Предложил Рыбе бесплатно попользоваться девкой. Рыба брезгливо отказался.

Я подошел поближе к сумасшедшей. Она и впрямь выглядела зверьком. Лежала, свернувшись клубочком, прямо в пыли.

Я присел на корточки рядом.

— Осторожно, укусит! — крикнул кто-то, и вокруг засмеялись.

Что-то меня насторожило в этой рабыне. Лица ее я не видел. Спутанные волосы, неимоверно грязные… Но фигурка, похоже, неплохая. И ступни… Ступни маленькие, грязные и в болячках, но не расшлепанные, как у местных босоногих аборигенок.

Я плюнул на палец и провел по ее спине. Рабыня дернулась и свернулась еще крепче, однако полоска кожи, по которой прошелся мой палец, была заметно светлее, чем у туземцев.

Это еще ни о чем не говорило. В этом мире могло быть много племен и народов. Но я все-таки спросил:

— Как тебя зовут, девушка?

Она никак не отреагировала.

— Хочешь на нее взглянуть? — Торговец увидел, что меня заинтересовала рабыня. — Она не понимает человеческой речи.

Он ухватил ее за волосы и рывком усадил.

Рабыня вскрикнула, ухватилась за его руку. Лицо ее было еще грязнее тела и порядком исцарапано, но все равно я успел кое-что заметить.

— Отпусти ее, — попросил я.

Торговец разжал руку, и рабыня опять плюхнулась в пыль и свернулась клубочком.

— Ты бы ее вымыл, — предложил я.

— Я ее мыл, — возразил торговец. — Она не любит быть чистой. Твой друг правильно сказал: она — как животное. И пахнет от нее так же. Но есть любители, которым это нравится. Есть такие, кому даже обезьяны нравятся.

Торговец захохотал.

Я подошел к Рыбе.

— Хочу купить это, — сказал я, кивнув на рабыню.

— Зачем? — удивился Меченая Рыба. — Она же глупая. Наверное, она родилась от женщины и самца обезьяны. Я о таком слыхал. Она сбежит в джунгли. Давай я подарю тебе хорошую девушку! Тут можно найти на любой вкус.

— Я хочу купить — эту, — твердо произнес я. — Мне — надо.

— О-о-о! — В глазах Меченой Рыбы вспыхнуло понимание. — Ты хочешь отдать ее Мах…

— Ни звука! — прошипел я. — Просто купи ее для меня — и все.

Меченая Рыба поспешно кивнул и отправился к торговцу.

Через некоторое время он вернулся и сообщил:

— Договорились.

— Сколько? — Я потянулся к мешочку.

— Пустяки, — махнул рукой Рыба. — Две медные бляшки. Я сказал хозяину, что покупаю ее на корм. Он сначала спорил, а потом согласился. Только забирай ее сам: торговец сказал, что она дерется и царапается.

Я снова присел около рабыни. Тронул замызганное плечо.

— Посмотри на меня, — попросил я на диалекте Теократии Чуань.

Не знаю, на что она отреагировала — на мой ласковый голос или на островной диалект китайского, но голову она подняла. Я не ошибся. Глаза у девчонки были синие, а скулы и веки — типичные для китайской полукровки. Готов поклясться, что если волосы ее отмыть, то они окажутся светло-русыми. Мне хорошо был знаком этот генетический подвид. На редкость удачное психофизическое сочетание свойств. У нас в Центральной Сибири его представители не были редкостью.