Степан Кулик - Операция «Рокировка»

— Кто комендант?

— Обер-лейтенант Оскар Кринке.

— Хорошо. Я запомню. Это действительно был не истребитель. Мы видели четверых парашютистов. Одного понесло на город, трое приземлились вон там… — Корнеев указал рукой на другой берег. — Двое русских убежало, один — ударился при падении, и нам удалось схватить его.

Фельдфебель ничего не спросил, но посмотрел на Штейнглица, по прежнему удерживающего летчика на мушке.

— Оберштурмбанфюрер направлялся в ваш городок с инспекцией, когда мы заметили десант русских… — парочку спрыгнувших с подбитого самолета летчиков Корнеев намеренно возвел в более серьезную категорию, чего не мог не заметить фельдфебель. Но немец даже бровью не повел. Так только, в глазах что-то похожее на насмешку мелькнуло.

Наверняка старый служака сходу смекнул, что поимка пары плотов и уничтожение десанта проходят по разным категориям. И если этот оберштурмфюрер хочет, чтобы был десант, то почему старина Вайгель должен возражать. Ведь в рапорте, а потом и наградном списке за успешно проведенную операцию будет указана не только фамилия господина инспектора.

— Охрана господина Штейнглица преследует тех двоих, — Корнеев опять махнул рукой в прежнем направлении, только не так конкретно. — А мы решили подождать здесь поисковую группу.

Это тоже укладывалось в понятную фельдфебелю поведенческую модель старшего штабного офицера. Он и сам на месте подполковника поступил бы точно так же. Зачем самому гоняться за русскими, если имеется отделение, а то и взвод солдат охраны?

— Какие будут приказы, господин оберштурмфюрер? — похоже, немец уже все для себя решил, и Корнеев не стал его разочаровывать.

— Берите двоих солдат и достаньте из реки парашюты. Место найдете легко, трава там примятая так, словно кони валялись. Мы возьмем пленного и ваши мотоциклы… Если охрана господина оберштурмбанфюрера вернется раньше — проводите их в город. Если нет, мы пришлем за вами машину.

— Но…

— Вайгель… — Корнеев вынул из кармана блокнот и карандаш. — Я правильно запомнил? Не хотелось бы в рапорте допустить ошибку. Группенфюрер очень не любит неточностей, даже в мелочах. И вместо награды может влепить выговор…

— Так точно, господин оберштурмфюрер! — немец встал по стойке смирно с таким выражением лица, словно Корнеев прямо сейчас собирался прицепить ему на грудь Железный крест. — Фриц Вайгель! Фельдфебель. Сто восемнадцатая отдельная рота…

— Вольно, солдат. Приказ ясен? Исполняйте…

— Яволь…

Фельдфебель козырнул и побежал к мотоциклам, а Корнеев вернулся на мост.

— Все в порядке. Можем двигаться дальше. Транспорт в нашем распоряжении.

— Николай, — Максимилиан опустил пистолет. — Петр… Прошу понять правильно. Я все понимаю — и о чести офицерской, и о том, что товарищей не бросают, но если мы погибнем — то провалим дело, стоящее гораздо больше нескольких жизней. Прошу вас еще раз подумать. Сейчас у нас есть отличная возможность уйти. Положить фрицев, взять мотоциклы и пока в гарнизоне поймут, что произошло…

— Ты кое что выпустил из внимания, а потому не совсем прав, Макс, — помотал головою Корнеев. — Фронтовое братство и то что разведка своих не бросает — это, конечно, верно. Но, картина не полная. Как бы неприятно это не прозвучало. Извини, Петруха…

Корнеев вздохнул.

— Летчик знает район нашего десантирования. И если остается хоть малейший шанс, что Яков Гусман попал в плен, мы не можем быть уверенными, что в гестапо из него не выбьют признание. А, в нашем случае, такая вероятность равна провалу операции. Поэтому, хотим мы того или нет — обязаны либо спасти летчика, либо убедиться в его гибели.

— Да, ты прав, Николай… — очень серьезно кивнул Штейнглиц. — Об этом я не подумал. У нас действительно нет выбора.

— Тогда на этом и закончим пустые разговоры… И не сопи лейтенант, на войне, как на войне. Тем более что в нашем случае, трезвый расчет благородству не помеха. Наоборот — подспорье…

Корнеев рывком поставил Колокольчикова на ноги и пинком придал нужное направление.

— Пошел вперед, русская свинья…

Потом слегка сдвинулся в сторону, пропуская вперед Штейнглица.

— Господин оберштурмбанфюрер, прошу вас. Транспорт ждет. Думаю, вам не стоит здесь больше задерживаться. Фельдфебель!

— Здесь!

Вайгель и сопровождающие его двое солдат вскинули руки в нацистском приветствии.

— Помните, я на вас рассчитываю!

— Так точно! Все будет исполнено! Разрешите идти?

Штейнглиц задержал шаг, чуточку внимательно посмотрел на фельдфебеля и милостиво кивнул.

Тот вытянулся еще больше. Дождался, когда оба офицера вместе с пленным пройдут мимо него, — бросил солдатам: «За мной!», - развернулся и побежал к тому месту, где должны были находиться парашюты русских. Видимо, наград старина Фриц все же хотел не меньше, чем дармового шнапса.

Хотя, если здраво рассуждать, Корнееву трудно было понять: какой смысл в наградах, когда война почти проиграна? Или на уровне умственного развития фельдфебеля вермахта, подобные мысли в голову еще не приходят?

«Ну ничего, — мысленно хмыкнул Николай. — Еще одно-два успешных наступления, и эту простую истину поймут даже рядовые…»

Мотоциклист немец, в коляску к которому усадили «пленного», уверенно въехал на главную и, что вполне возможно, единственную площадь, сделал по ней небольшой круг почета и подкатил к парадному административного двухэтажного здания, расположенного в самом центре городка, аккурат напротив костела. Фасад особняка украшала пара фашистских флагов, намокших от грозы и свисающих тяжелыми тряпками, а так же — довольно скромный транспарант с надписью «Комендатура».

Молодой, подтянутый офицер, нетерпеливо вышагивающий перед дверью здания, выжидающе повернулся на звук моторов, но разглядев форму и знаки различия людей, приехавших на втором мотоцикле, тут же заторопился навстречу. На ходу оправляя и без того безукоризненно сидящий мундир.

— Хайль Гитлер!

Не часто в своей не столь длинной офицерской жизни обер-лейтенанту Кринке доводилось лично приветствовать столь высокого гостя. Капитаны и майоры — вот уровень вышестоящего начальства, с которым в основном сводила его служба. Да и то не… Не того значения объект вверен его опеке. Нормальную рыбалку или охоту и ту не организовать.

В этой Богом забытой глуши, куда обер-лейтенанта Оскара Кринке забросила судьба, пусть и на комендантскую должность, не нашлось даже ни одного мало-мальски приличного предприятия. Пилорама со столярной мастерской, где можно заказать кое-какую мебель, дверь, окно, колыбель и… гроб. Мельница с пекарней, да пивоварня с баром. Вот, практически, полный список стратегически важных объектов провинциального польского местечка. Если не считать глиняные копи на берегу реки и печь для обжига изразцов.