Алексей Фомичев - Империя под ударом

Мысль о скором избавлении придала синдику сил, и он уже спокойнее смотрел на воинов, впрочем, не забывая им кланяться.

Утром следующего дня командир воинов вытащил синдика во двор и жестко произнес:

– Мы уезжаем. Вы сидите здесь еще день. Кто покинет поселок – умрет. Ясно?.. Хорошо. Смотри, мы еще вернемся!

Синдик побледнел и торопливо заверил, что выполнит приказ. Командир хлопнул его по плечу, оскалил зубы и недоверчиво покачал головой:

– Смотри!..

Синдик так и остался во дворе, провожая уезжавших воинов полным тревоги взглядом. До последнего не верил, что все закончилось. И только когда на дороге осела пыль, поднятая копытами коней, вздохнул с облегчением.

Что-то странное творилось, что-то непонятное и оттого вдвойне страшное. Да еще в разгар октана Огалтэ! Небывалое событие! Ничего, власти разберутся. В городе и бургомистр, и легионеры. А его дело – выполнять приказы важных гостей. И беречь жизни людей в поселке. Остальное – не его забота…

Так утешал себя синдик до самого полудня, когда на горизонте вдруг возникла огромная колонна всадников. Колонна целеустремленно шла к городу, постепенно наращивая скорость.

До большой дороги было как минимум полверсты, и синдик не мог разглядеть, кто именно там едет, но это стремительное движение огромного количества людей вдруг наполнило его сердце таким ужасом, по сравнению с которым померк страх от появления воинов.

Что-то подсказывало пожилому синдику, что самые большие проблемы у него только впереди.

…Всего разведчики третьего и четвертого полков захватили семь поселков вокруг Камюка, и еще несколько групп засели в роще и лесу. Таким образом, город был полностью закрыт, все дороги перехвачены и никто не мог свободно въехать или выехать без контроля хордингов. Блокада была проведена быстро и успешно, а главное, незаметно.

Впрочем, в Камюке всем было не до окрестных поселков и тем более не до лесов. Празднества в разгаре, народ веселится, власти тоже. Костры, гулянки, шествия с факелами, реки вина и пива. Причин для волнений и тревог никаких.

Даже городская стража бдит вполсилы. И то больше по причине не рассчитавших силы в питие жителей. Получив строгий приказ бургомистра, стража только дружески вразумляла выпивох и тут же опускала. Ничто не должно омрачить праздник, ничто не должно помешать.

В такой веселой кутерьме проникнуть в город было проще простого, и разведчики воспользовались шансом. Прошли по улицам, проверили постоялые дворы и кабаки, заглянули в порт, пересчитали корабли, дошли до казарм когорты.

Под шумок, под вино и смех выведали, сколько стражи в городе, сколько легионеров в казармах, когда уходят корабли и еще много чего интересного.

Вывод один – город не готов к обороне, боеспособность когорты низкая, о страже и говорить нечего. Командиры разведэскадронов капитаны Белард и Стонд так и доложили командованию. И на исходе первых суток пребывания у Камюка получили приказ – с утра ввести режим полной изоляции. Никто не должен покинуть город, и никто не должен туда въехать. Особое внимание легионерам.

Выполнить приказ было несложно, город и так окружен. Утром разведчики покинули захваченные накануне поселки и перешли ближе к окраинам Камюка. До подхода полков оставалось несколько шагов Асалена.

Все дороги пустовали, гулявшие всю ночь горожане отдыхали, восстанавливали силы, чтобы следующую ночь опять гулять и пить, праздновать приход октана Огалтэ. Какие тут поездки?

Накладка произошла только с одним разъездом легионеров. Стомарт – командир манипулы – послал троих воинов в поселок к знакомому синдику, тот обещал несколько кувшинов браги и три больших пирога с мясом. Подарок родственнику, так сказать.

Более-менее трезвые легионеры, постоянно зевая и поминая незлым словом начальство, утром выехали за город и пришпорили лошадей. Если поспешить, можно все сделать быстро и еще поспать. Да и стомарт обещал один кувшин им как плату за услугу. Так что недаром едут.

Разъезд проскакал полверсты, свернул к балке и… пропал. С концами. Двое легионеров схлопотали болты в грудь, третьего взяли живым. Он кое-что рассказал и поспешил за приятелями к самому Огалтэ держать отчет за все дела.

Если стомарт и думал утром о воинах, то только в весьма нехороших выражениях. Он был уверен, что все трое упились за столом синдика и теперь ждать их возвращения надо только к вечеру.

За десять верст до города длинные колонны полков разделились. Тылы отстали, они теперь поспеют только к концу дела. Всю тягловую силу командиры полков направили в роты. Пешком не шел никто, пехота поголовно сидела в повозках. Скорость движения повысилась.

А за пять верст до города сменили всех лошадей и волов, в повозки впрягли свежих и рысью погнали их вперед.

Полки заходили с двух сторон – с полудня и с заката. Шли по самым хорошим дорогам, где меньше рытвин, колдобин, изгибов.

За две версты до города от колонн отделились арбалетные роты. Им предстояло образовывать внешнюю линию оцепления и держать подступы. Бегущих воинов стрелять, жителей задерживать.

За версту до окраин пехотные роты тоже начали разделяться попарно. Им теперь идти по намеченным дорогам до самого Камюка. У крайних домов пехоту ждали разведчики-проводники. Кого куда вести – уже продумано и расписано. Основные цели – казармы легионеров, дом бургомистра, склады, порт.

Наверняка кто-то из жителей окраин видел хордингов, скорее всего даже принял за похмельный бред. Кто-то испугался, кто-то захотел лично узнать, зачем пожаловали незваные гости. Кто-то, самый трезвый и разумный, понял, что это враги. Но сделать никто ничего не мог. Просто не успел. Настолько стремительным был бросок пехоты, покинувшей повозки за сотню шагов до домов.

Время штурма было выбрано очень удачно. Полдень, улицы пустые, горожане кто спит, кто только встал, стражи и той не видать, таверны и кабаки только-только открываются, в порту возле кораблей ни души, экипажи на берегу.

Редкие похожие неторопливо шагают по своим делам, сонно переставляя ноги и постоянно зевая. В глазах еще ночная одурь, в голове хмель.

Хординги шли по свободным улицам, не отвлекаясь на горожан. Гулкий топот сотен ног наполнял город и пока не дробился криками ужаса, лязгом стали и предсмертными хрипами.

Одна рота четвертого полка сразу пошла в порт, другая к складам и амбарам, третья к дому бургомистра. Четвертая была передана третьему полку для штурма казарм когорты. Эта рота должна была стать в оцепление и не выпускать легионеров в город. Прямое столкновение с когортой генерал Хологат возложил на закаленный в боях третий полк. И сам пошел вместе с ним.