Кирилл Юрченко - Грозный. Пес, который искал человека

Когда нашли офис, дверь пришлось ломать. Забравшись внутрь, Андрей, не стесняясь, вытаскивал ящики из шкафов и тумбочек, наспех осматривал их, затем вываливал содержимое на пол, чтобы не наткнуться на эти же документы снова. Вроде нашел, что искал – стопку подшитых номенклатур с названиями и номерами изделий и даже местами хранения на складе. Он мысленно похвалил когда-то работавших здесь клерков за доблестное отношение к службе и теперь спокойно мог возвращаться вниз. Теперь-то уж на складе легко будет сориентироваться.

«Знать, с мозгами все в порядке!» – порадовался он за себя.

Увлекшись поисками, Рокотов совсем позабыл про Линду, и когда вспомнил, не обнаружил ее в кабинете. Вышел в коридор, но и там было пусто.

– Линда! – крикнул он и прислушался, но ничего не услышал в ответ.

Представил вдруг лицо Эдика, если вернется без собаки. Да и вообще, он сам привык уже к Линде. Умная овчарка, так неожиданно привязавшаяся к нему, словно восполнила тот пробел в чувствах, который случился после расставания с Грозным. А ведь именно щенок оказался главным связующим звеном. Они явно общались с Линдой. И ничем иным, как его влиянием Рокотов не сумел бы объяснить те внезапные перемены, случившиеся с сукой в тот именно день, когда солдаты пытались отыскать в степи девушку с собакой. Что-то там произошло – это теперь ясно, как божий день. Но рассказать кому-нибудь о своих подозрениях или догадках Андрей еще не был готов.

– Линда! – снова позвал он, и в этот раз, к облегчению своему услышал дробный цокот когтей из перехода к лестнице.

Увидев Андрея, овчарка тут же развернулась и поманила за собой, давая понять, чтобы он непременно отправился следом. Впрочем, Андрей сразу понял, чего она хочет. Они взошли на этаж выше, и Андрей неожиданно услышал донесшийся из ответвления коридора бодрый мужской голос, заставивший его остановиться:

– Прошу извинить меня за эту долгую паузу, возникла острая необходимость!

Голос был громкий и в тишине особенно отчетливый.

Андрей в недоумении высунулся за угол, ожидая увидеть стоявшего там человека. За углом он увидел ответвление в другой коридор.

– Надеюсь, вы поймете мою маленькую слабость! – оправдывался голос.

Вслед за этим раздался дружный многоголосый смех.

– Ребята, только не думайте, что со мной здесь уйма народу, не пугайтесь, это я включил закадровый смех! Это у меня на студии есть такая кнопочка – жму, и сразу я для вас не один! А с целой толпой!

Сунув накладные под мышку, Андрей медленно двинулся на голос, который все так же воодушевленно продолжал:

– Для интересующихся докладываю обстановку по погоде. Спутник сообщает, что в ближайшее время на всей территории Западной и Восточной Сибири осадки не ожидаются. В южных районах местами дневная температура поднимется аж до двадцати градусов, ночью будет прохладно – всего плюс пять. И на ближайшие дни – безветрие, но облачность, друзья мои, сохранится высокая облачность!..

Снова свернув, Андрей увидел перед собой открытую дверь. Здесь, в коридоре, голос оказался еще бодрее и звонче.

Теперь Рокотов двигался еще медленнее, боясь спугнуть человека, сидевшего там. Он уже догадался, что здесь, вероятно, какая-то радиостудия и обосновавшийся в ней человек ведет свой эфир.

– Ну что же, друзья, с погодой разобрались, теперь я подумаю, чем развлекать вас дальше, а пока – музыка. Я тут выбрал кое-чего на свой вкус. Уж не обессудьте, если он не совпадает с вашим…

И в коридор полилась музыка, которую Андрей никогда и ни за что не спутал бы ни с какой другой: второй концерт Рахманинова с набатными раскатами вступительных ударов, от которых создавалось ощущение, что по всему телу волосы становятся дыбом. Величайшая тайна была сокрыта в этой музыке, умение выразить напряжение, тревогу и передать слушателю свои переживания.

За эти секунды, что он подходил к раскрытой двери, Андрей вдруг вспомнил урок из детства, когда учительница музыки рассказывала об умирающем семидесятилетнем старике, который целые дни проводил полулежа на койке, слушая радио с его далекой, находящейся на другом конце света и теперь уже навсегда потерянной Родины, где шла жестокая война. И однажды заплакал, услышав трансляцию собственного концерта, понимая, что в России его музыку все еще знают и любят. Андрей и сейчас не знал, правда ли так было на самом деле, или учительница прибавила что-то от себя, но тогда, в детстве, услышав эту музыку и представив беспомощного больного старика, лежавшего в кровати, он и сам заплакал…

Чтобы своим неожиданным появлением не напугать сидевшего в комнате человека, Андрей сначала позвал:

– Эй!

Но ему не ответили. Видимо, музыка была слишком громкой.

Он хотел придержать Линду, но та все же вырвалась и заскочила в комнату. Андрей подошел ближе и замер на пороге.

Ощущение обмана было таким сильным, что он застонал с досады.

Это был обычный офис, только забитый всевозможными предметами, и в особенности щедро обставленный коробками с едой. Посреди комнаты он увидел стол и на нем – музыкальный центр с огромными колонками, по типу старых бумбоксов, популярных лет двадцать назад или даже раньше. Подсоединенные к нему провода уходили под стол, где стоял на полу автомобильный аккумулятор. Еще один кабель уходил за окно, там висела антенна.

Андрей вошел в помещение, все еще ожидая увидеть кого-нибудь за шкафами или в местах комнаты, не доступных его взгляду. Но здесь было пусто. Подойдя к столу, он выключил радио.

Теперь его охватила злость. Беспочвенная вроде бы, если не считать того обстоятельства, что причина ее не лежала на поверхности, а была спрятана глубоко внутри. Ему так хотелось встретить еще кого-нибудь. Живого разумного человека, а не оставленное кем-то включенным радио. И ведь где-то он есть – этот парень, который ведет эфир.

«А кто же был здесь?» – спохватился он и заново осмотрел комнату, как будто мог не заметить среди нагромождения вещей человеческую фигуру.

– Ты кого-нибудь видела? – спросил он Линду, но та в ответ только повиляла хвостом.

На подоконнике, откуда бывший обитатель, очевидно, любил наблюдать за улицей, Рокотов нашел открытую упаковку с пряниками и стакан с газировкой. Газ из нее давно выдохся, а пряники высохли. Если был здесь человек, то давно ушел.

Андрей снова включил бумбокс, чтобы посмотреть, на какую волну настроен приемник, и вздрогнул от громкого голоса:

– … может быть, она вам и показалась траурной, но поверьте моему мнению – это шедевр! Гарантированное место в топ-листе лучших композиторов мира. И вряд ли мы сумеем создать что-либо подобное в будущем. Если оно у нас еще, конечно, есть, будущее!..