Александр Бауров - Сумерки Эрафии

— Ты отвлекаешься! Так я не смогу тебе объяснить, в чем тут дело, в чем была проблема и чему тебе сегодня предстоит научиться! — Властный голос Моандора вновь стал холодным и металлическим. В нем не было ни следа симпатии и привязанности, что так поразила Синката всего несколько минут назад.

— Простите, мастер, я весь внимание. Что сделал этот эльф и что за защиту он пытался вам противопоставить?

— Ну наконец ты задаешь вопросы кратко и по делу, этот стиль мне нравится. Будешь дальше работать со мной? — Последний вопрос сбил Синката с толку. Что значит, будет или нет, если ответ ясен заранее?!

— Конечно, учитель, ваши слова для меня закон!

— Отлично, сейчас ты убьешь человека. Скольких ты убил? Убил по-настоящему, не продлевая жизни?!

«Эти слова более-менее проясняют ситуацию. Он решил испытать меня, — понял молодой чародей. — Но я был в ужасных подземельях Терминаса, на монолитах переработки. Почему именно сейчас?»

— Не помню точно! Я убил около двадцати существ…

— Ты убивал тела, к которым испытывал отвращение, сейчас тебе предстоит убить душу, это несколько сложнее.

— Мне казалось, вы хотели рассказать, в чем его вина?

— Да, хотел. Он агент авлийской разведки. Работал по заданию наших заклятых арагонских друзей в Фолии. Член их очень хитроумно устроенной подпольной группы. Они собирали информацию о наших планах и последних достижениях в применении магии. И узнали больше, чем мы могли бы им позволить.

— Но, учитель, в наших отчетах, которые я и Ш а кти отсылаем в Агону, не было ни слова о шпионах с севера!

— Действительно, там и не могло этого быть, ведь этим занималась не организация. Этим занимался я сам и горстка помощников. Поэтому вы ничего не знали.

— Вы один раскрыли целый заговор! Я еще раз преклоняюсь перед вашим умением и настойчивостью, — с искренним восхищением воскликнул вслух Синкат. Это были первые слова, прозвучавшие под низкими сводами камеры со времени их прихода.

— Раскрыть его было довольно просто, но у них во главе стоял серьезный противник. Я его хорошо знаю, это Ивор Итон. Он заместитель главы разведки Авлии Алагара. А этот, — нойон указал на висящего в цепях эльфа, — был его ближайшим помощником, работал по связям в Эрафии. Наглые эльфы хотели уничтожить наших высокопоставленных друзей при дворе Грифонхатов.

— Это, на мой взгляд, впечатляющая победа, почему бы не сообщить о ней в столицу?

— Победа? Это далеко не победа и даже не первый шаг, так, прелюдия к грядущему испытанию. Ты многого не знаешь, Синкат, но поймешь. Если, конечно, не произойдет что-то непредвиденное, — заметил нойон после паузы, посеявшей новые догадки в сердце ученика.

— Оно всегда происходит, — усмехнулся Синкат.

— Да, даже здесь, когда я решил прочесть его мысли.

— Эта странная защита?

— Да, но это было не непредвиденное обстоятельство. Я и раньше встречал мощный суицидальный блок. Ты пытаешься ее снять, она его убивает, даже просто касаешься его астрального тела и тут же сталкиваешься с попыткой его самоубийства.

— Он предпочитает умереть, но не выдать нам информацию, не дать себя прочитать?

— Верно, но эта оборона — редка, хотя при встрече с многократно превосходящим противником она эффективна. Я мог бы распутать его астральные блоки, разрывая их один за другим или заставив их сопротивляться друг другу, но это требовало бы нескольких часов, а может, и дня. У меня не так много времени, и, как оказалось, он не стоил бы подобных усилий.

— А какой же лучший способ?

— Искренне все рассказать, — сухо заявил Моандор. — У него ведь, кроме астрального, есть еще и собственное тело.

Синкат сразу все понял. Он бросил на растянутого на цепях эльфа беглый взгляд. Сплошные синяки, кровь на лице, глаза заплыли, отрезанное ухо. Следы на прожженной одежде, лохмотьями изрезанная кожа в запекшихся бурых корках. Он не выдержал и отвел глаза.

— Но ведь он сам хотел умереть и не выдать свои секреты?

— Я не сразу понял свою ошибку, когда приказал этим истуканам, — нойон кивнул головой в сторону личей, — выбить из него признания самым быстрым способом. Личи сильно перестарались и изувечили его, не выведав ни слова. Они бы его прикончили, если бы я не вспомнил обо всем этом. Пришлось самому подсказывать единственное решение.

— Какое же? — Здесь Синкат льстил своему учителю. Глядя на вымытые личами инструменты, на подвижные оковы на стене, он понял, сколь страшному испытанию подвергся эльф.

— Ты снова угадал, мне нравится твой ход мыслей. Сначала привели какого-то гнолла. Его изрезали на куски — тот и глазом не повел. Вот их пресловутая дружба народов. — Нойон щелкнул сухим языком. — Потом женщину-эльфийку; когда она первый раз потеряла сознание, он уже начал торговаться. Когда мне сообщили, что он гнется, я тут же прибыл. Где-то нашли девочку лет тринадцати, и как только ее растянули захватом, он все рассказал.

Моандор резко встал и подошел к эльфу. Подхватил его за шею, приподнял голову и посмотрел в закатывающиеся глаза. Синкат почувствовал сильный магический всплеск, в астральное тело пленника ворвался раскаленный жгут мощного болевого заклятия. Эльф дернулся, все его тело свело судорогой, изо рта полились кровавые слюни. Страшный вопль огласил камеру.

— Но что стало с теми несчастными, которых тут использовали? — неосторожно проявил скрытый интерес к смертным Синкат.

— Странно, что тебе еще есть до них дело! Я думаю, ты скоро подавишь в себе эту отрыжку гуманности и так называемой морали. — Моандор резко обернулся, в его глазах горел желтый огонь. — Я не ошибся, решив испытать тебя, сейчас ты возьмешь его душу! — Затем последовал астральный пасс, и оба лича, прежде застывшие в углу, кинулись исполнять волю своего хозяина.

Цепи на руках эльфа ослабели, и его тело приняло почти горизонтальное положение.

— Чего вы от меня еще хотите?! Чудовища, зачем терзаете меня, я лучше сам порву круг позора! — взвыл пленник.

— Нет, даже не пытайся, вся твоя воля подчинена мне! — Астральная мощь голоса Моандора, казалось, пошатнула стены камеры.

Синкат видел мучительные попытки авлийца покончить с собой, разорвать себя магией, но и это ему не удавалось. Каждый следующий рывок был слабее, и наконец, обессилев, эльф впал в забытье.

— Надень. — Резкий, свистящий голос лича вернул Синката к реальности. Монстр протягивал ему боевую перчатку. Синкат повиновался. Второй лич разодрал одеяние на спине эльфа и с силой ударил его между лопаток. Тот захрипел, сплюнул кровь.

— Подойди к котлу и возьми индризи! — Голос Моандора был так спокоен, каждое слово будто удар метронома. Синкат подошел к котлу.