Алексей Бергман - Поле битвы

В порту ремонтный бот уже загрузили какими-то запчастями и оборудованием. Тасален бережно усадил «помощника Ривала» в противоперегрузочное кресло, проверил каждое крепление, и Даяне удалось-таки почувствовать себя снова Большой Матерью. Оберегаемой, опекаемой, хранимой… как чемодан.

Корабль, принявший на борт челнок, поразил Даяну с первого взгляда. В ремонтном боте не было иллюминаторов, леди не могла видеть яхту снаружи, но внутренняя отделка уже сама по себе говорила о многом. Еще не совсем доверяя своим глазам, едва театральный костюм сполз с нее до половины, Даяна провела рукой по выгнутым, матово поблескивающим переборкам каюты и задала вопрос:

— Что это за материал, капитан Тасален?

Она стояла полуобнаженная, возвышаясь над складками упавшей оболочки, и ждала, пока Тасален распечатает новый космокомбинезон.

— Это кораллопласт, — протягивая леди одежду, ответил тот.

— Я спрашиваю про стены каюты, — уточнила Даяна.

— Я их и имею ввиду, — спокойно проговорил Тасален.

— Здесь стены из кораллопласта?! — поразилась гостья.

— И стены, и весь корабль, и все, все, все.

— Но… это страшно дорого! Я даже не могла представить, что существуют целые корабли из этого материала!

— Иногда вопрос цены не стоит, так как не имеет значения, — невозмутимо ответил легис и повернулся на звонок от двери каюты. — Войдите.

Чувствуя легкое головокружение, Даяна смотрела, как невысокий порог переступает огромный, разлапистый, как старое дерево, Ривал. Третий раз за сумасшедшее утро она видела это лицо напротив себя. Первый раз оно почти скрывалось в тени ее веранды, второй раз оно глядело на нее из зеркала — глядело глазами Даяны, — теперь вот он, капитан посудины из цельного кораллопласта Ривал собственной персоной.

Высокий и мрачный брюнет с дубленой кожей молча взглянул на Даяну, кивнул ей и склонился над полом. Не тратя ни одного лишнего движения, Ривал собрал с пола сброшенный костюм и посмотрел на легиса.

— Позволь представить тебе нашу гостью леди Даяну Геспард, Тунес.

Даяна сдержанно мотнула подбородком.

— Леди, прошу любить и жаловать, Тунес Ривал. — И добавил с улыбкой: — Теперь живой и настоящий, по полной форме. И кстати, леди, хочу сразу перед вами извиниться. Разговоры с Тунесом мне придется вести на сенеальском наречии. Это родной язык нашего капитана, мы оба к нему привыкли, а некоторые специальные технические термины требуют дополнительных усилий в переводе. Вы не будете возражать?

Пока Тасален увлекался красноречием, Даяна ощутила мягкое прикосновение интеллекта легиса-сына: «Сенеальское наречие — язык, используемый когда-то одним из окраинных миров галактики Млечный Путь. Он необычайно труден в изучении и ныне считается мертвым».

— Сделайте одолжение, — радушно улыбнулась Даяна, и мужчины заскрежетали, зафыркали в резко звучавшем диалоге.

— Как все прошло? — спрашивал Ривал.

— Она не спала, — быстро ответил Тасален. — Но мне удалось ее убедить. Можешь отправлять в Советы команду «отбой». Маневры пройдут в холостом режиме.

— Курс?

— На систему Астры.

С невнимательной рассеянной полуулыбкой Даяна прослушала разговор капитанов и, получив прощальный кивок от Ривала, обернулась к Тасалену.

— Весь к вашим услугам, леди. — Тасален, довольный удачным завершением миссии, излучал добродушие и гостеприимство. — Позвольте ознакомить вас с устройством жилых помещений яхты. Эта каюта на несколько недель станет вашим домом. — Капитан сделал рукой круговой жест: — Вам нравится?

После аскетичных убранств Дома Трех Посольств каюта была верхом роскоши и вкуса. Любая прихоть пассажира выполнялась после голосового приказа: включались видеостенды и музыкальные поля, по одной из стен струился прозрачный поток с резвящимися разноцветными рыбками, он освещался и затухал, словно ночная лампа. Диваны и кресла напоминали пышные облака и манили прилечь — тело любой формы почувствует себя удобно.

— Обзор, — негромко сказала Тасален, плотная золотистая штора отъехала в сторону, и Даяна увидела огромный иллюминатор из прозрачного кораллопласта и невольно ахнула. Один этот иллюминатор стоил баснословно дорого. Прочный, не поддающийся никаким внешним воздействиям материал мог сравниться только с другой диковинкой — «живым железом», или, как его называли в техногенных мирах, витахромом. Живое железо использовали в медицине и навигационных приборах кораблей. Что стоило дороже — витахром или кораллопласт, зависело от целей их использования и степени очистки. Оба этих материала легко трансформировались в любую форму и после определенной обработки приобретали невероятную прочность.

И витахром и кораллопласт считались живыми материалами. Кое-где их особенности принимали за некую форму низшего интеллекта, с металлами, казалось, можно было договариваться.

— Целый корабль из кораллопласта, — не в силах скрыть благоговения, проговорила Даяна и дотронулась до иллюминатора. Он был теплый и как бы приветливый. Руке хотелось оставаться на гладкой поверхности еще и еще. — Кто может оплатить такую роскошь или прихоть?! У моего отца есть парадная трость из прозрачного кораллопласта, так он отдал за нее торговцам полугодовую прибыль от выработки астероида Базальт-167.

— Как видите, не существует ничего невозможного, — почти равнодушно, думая о чем-то своем, сказал Тасален. — Пойдемте, я ознакомлю вас с устройством санкабины.

Если бы раньше кто-то напророчил Даяне, что она сможет принять ванну в купели из цельного кораллопласта, она бы приняла это за шутку. Но приходилось верить. Все на этой невероятной яхте было изготовлено из одного материала. Даже столовые приборы.

— Зачем вам это?! — держа в руках матово-прозрачную чашку, поражалась леди Геспард. — К чему бессмысленные траты?

— Для необходимого ремонта, — сухо ответил Тасален. — При определенных химических воздействиях любая чашка легко трансформируется, например, в заплатку для корпуса или сменную деталь корабля. Всего не предусмотришь, леди. А затраты должны себя оправдывать, хотя бы как вложения капитала. Этот кусок кораллопласта, — хозяин взял чашку из рук гостьи и подбросил, — я могу везде обменять на топливо. Или провиант. Это валюта, леди. Я везде летаю на мешке с кредитами.

— Разумно, — не могла не согласиться Даяна. К чему оставлять следы, производя оплату через банки? В любом порту такую чашку оторвут с руками…

— Вам надо поесть и отдохнуть, миледи, — показывая привычное, не напускное пренебрежение к роскоши, проговорил Тасален. Его на самом деле больше беспокоило самочувствие гостьи, чем невообразимое богатство, окружающее их. — Где вы желаете пообедать? В кают-компании или, может быть, накрыть стол здесь?