Владислав Выставной - Земля в зените

– Откуда все это? – потрясенно спросила Веста.

Молоток пожал плечами:

– Обычная жизнь Железного города. Здесь что-то вроде кастового деления на сектора, определяющие место жителя в общей иерархии. Мы покинули сектор Очистки и сейчас в Производственном секторе – он отвечает за создание всего необходимого для жизнедеятельности города. Есть Служебный сектор – его задача поддерживать системы города в стабильном состоянии. Есть сектор Безопасности – с его работниками мы уже познакомились…

– Я так понимаю, ты про дезинфекторов? – констатировал Лео.

– Именно. Ну а сам я, как ты понимаешь, из Научного сектора.

– А где у вас сидят эти самые чистокровки? – желчно спросила Веста. – Небось, в каком-нибудь «кровавом» секторе?

– Э-э… Странное предположение, – пробормотал Молоток. – Конечно же, в Чистом секторе.

– Можно было предположить, – заметил Лео.

– Но это так, поверхностно, – продолжил Молоток. – На самом деле идеальное деление на сектора давно нарушено, и это медленно ведет к деградации города.

– Да ты вольнодумец, как я посмотрю, – усмехнулась Веста.

– Да, я неоднократно предлагал варианты рационального изменения кластерной структуры, – не заметив издевки, продолжил умелец. На лице его проявилась старая обида. – Но мои инициативы игнорировались – будто я не желал городу только добра!

– Тебе повезло, что за твою настойчивость тебя не отправили в Сжигатель, – усмехнулась Веста.

– Почему это? – недоуменно выпучился Молоток.

– Дурак ты, хоть и очки надел, – холодно сказала Веста. – Твои чистокровки – подлецы и сволочи. Спрятались, бросив миллионы на произвол судьбы, и сидят здесь, дрожа за свою шкуру. Ясное дело, что любая критика системы воспринимается ими как угроза.

– Наверное, ты был очень полезным ученым, раз тебя терпели, – заметил Лео.

– Да, я был хорош, – Молоток слабо улыбнулся. – Но, оказывается, быть слишком умным – так же нецелесообразно, как быть идиотом.

– Что ты, – возразила Веста, – иногда прикинуться идиотом – самая правильная позиция в жизни.

– Но одно дело прикинуться, и совсем другое – быть идиотом, – вставил Лео.

– Пожалуй, она в чем-то права, – грустно сказал Молоток. – Глупцы и сумасшедшие – самые счастливые люди. А многие знания рождают многие печали…

– Сам придумал? – поинтересовалась Веста.

Молоток покачал головой:

– Соломон это сказал.

– Он что, тоже из вашего сектора? – спросила Веста. – Такой же умник, вроде тебя?

Лео тихо рассмеялся. Земная история успела уже исказиться в его глазах и продолжала свои чудные метаморфозы. Вот уже и мудрого царя Соломона путают с ученым из Железного города, а вскоре знания вообще рассеются в пыль. Больше всего хотелось вернуться на Селену и открыть ее жителям глаза на то, что происходит в их небе, на красивом, все еще голубом диске Земли. Ведь всякая тайна – грязна по определению. Как можно сохранить чистоту мира, который не видит грязь над своей головой?

Какое-то время они шли по длинной галерее над магистральным туннелем под шум нескончаемых транспортных потоков, пока, наконец, не свернули в неприметную боковую арку. И Лео снова испытал шок.

Это место напоминало самую обыкновенную улицу – с домами, мостовой, бледными деревцами в кадках и немногочисленными прохожими на тротуарах, которые не обращали на пришельцев ни малейшего внимания. И только подняв голову, можно было понять, что вечернее небо на самом деле – все тот же хитроумно подсвеченный железный свод. Молоток заметил странное выражение на лицах спутников и моментально понял его причину.

– А здесь везде так, – сказал он. – В Железном городе принято имитировать архитектуру настоящих городов. Причем в большинстве это – точные копии тех, что существуют или существовали в реальности.

– Но зачем? – спросил Лео, с любопытством оглядываясь по сторонам. Это место выглядело совсем не так, как тот, первый, покинутый город. Он не сразу смог сформулировать, что именно его ставило в тупик, пока в голове не вспыхнуло слово: подделка. Все это было подделкой реальной, но давно сгинувшей жизни в глубине мертвого железного чудовища.

– Инерция мышления, – пояснил Молоток. – Людям куда спокойнее видеть вокруг себя привычные картины, это умиротворяет и создает иллюзию благополучия. Согласитесь, смотрится куда приятнее, чем голые железные стены.

– Сплошная ложь, – неожиданно заявила Веста. – Кругом вранье, куда ни посмотри, даже мне тошно. И как ты жил в этом, Молоток?

– Нормально, – немного растерянно ответил тот. – Вконце концов, для меня не так важны декорации, как возможность заниматься любимой работой.

– И все-таки ты сбежал отсюда, несмотря на такие прекрасные условия, – безжалостно сказал Веста.

– Все относительно, – философски заметил Молоток. – Кстати, мы почти пришли.

В темном переулке под качающимися на легком ветерке фонарями Лео не мог отделаться от ощущения, что шагает по самым настоящим улицам старого города под настоящим земным небом. Они прошли мимо старого велосипеда, беспечно прислоненного к обшарпанной стене, на которой виднелась наивная надпись, выведенная краской из баллончика:

Саша + Таня =

И легкомысленное сердечко после знака равенства. Миновали небрежно припаркованный компактный автомобиль и снова свернули за угол.

Здесь все резко вернулось на свои места: взгляды уперлись в знакомую железную стену и груду пластикового мусора, стыдливо припрятанного за нарядный фасад дома.

– Сюда! – поманил Молоток, указывая на неровный жестяной козырек над лестницей, ведущей, очевидно, в подвал.

В голове немедленно возникли дурацкие вопросы: зачем козырек над спуском в подвал в мире, где не бывает осадков? Зачем здесь вообще нужен подвал? Какой в этом смысл? Но они уже спускались по лестнице из материала, поразительно похожего на камень; даже запах здесь был какой-то подвальный.

Молоток остановился перед неровной железной дверью, вдавил кнопку неказистого звонка. Звонок, видимо, не сработал, и умелец заколотил в дверь пухлым кулаком.

– Сейчас… – глухо донеслось из-за двери.

Лязгнул засов, и в щели между косяком и дверью показалось настороженное лицо. Такой растительности Лео до сих пор не видел: трудно было определить, где заканчивается лохматая шевелюра и начинается клочьями торчащая борода. Посреди всей этой красоты сверкали большие выпученные глаза, недоверчиво таращащиеся на путников.

– Череп, это я! – сообщил Молоток.

– Кто вы? – в упор разглядывая Молотка, проговорил лохматый.

– Ты что, не узнаешь меня? – удивился Молоток.

– Впервые вижу, – сообщил лохматый, с подозрением оглядывая Весту и Лео. – Чего надо?