Magnum - VACUUM HORRENDUM

— Ну? — нахмурился Гераклий. — Не тяните слона за хвост.

— Они не маркоманны. Наемники с Омеги Геркулеса. Всех рас и цветов кожи.

— Позвольте, — вспомнил сатрап, — а что с теми тремя, застреленными в день открытия планетоида?

— Все еще лежат в гибернаторе на моем корабле, — пожал плечами Аристид. — Осмотр тел ничего не дал. Североевропейцы, то ли маркоманны, то ли норсманы, то ли микротульцы. Кровяные клетки и отпечатки пальцев в базе данных не значатся. Как выяснилось теперь, они были из той же банды. Прибыли первым рейсом. Наняты анонимным источником, через посредника. Уплачено вперед. В заказе значилось — раздобыть списанный драккар, маркоманнскую форму, прибыть на Локишальт и ждать дальнейших инструкций. С ними обещали связаться по радио и назвать пароль. Это все.

— Это все, что они рассказали? — спросил Гераклий.

— Вы же знаете возможности прокрустатора, — осторожно заметил капитан. — Они ничего не смогли утаить.

Сатрап промолчал.

— У меня складывается впечатление, что маркоманны здесь вообще ни при чем, — продолжил Аристид. — После войны информация о Локишальте ушла в архивы одной из великих держав или вообще в преступный мир.

— Все может быть, — медленно кивнул Гераклий. — Хорошо, я должен сообщить базилевсу Филиппу.

Вернувшись в свой кабинет, сатрап набросал короткое сообщение, защифровал и отправил на Землю, после чего отправился спать. Корабли землян давно обогнали свет, но радиоволны — нет. Ответа пришлось ждать много часов.

Сообщение пришло гораздо раньше, чем он ожидал. Сигнал разбудил его посреди «ночи» (гефестионская колония работала в 24–часовом режиме). Увидев, кто его вызывает, Гераклий был премного удивлен. Неужели афинские академики все-таки изобрели сверхсветовую связь?!

Когда загорелся экран, сатрап понял, что революции в области космических коммуникаций не произошло.

— Я на борту звездолета, скоро мы сядем на Гефестион, — сообщил базилевс Филипп, царь Македонии, племянник Космократора (Царя Царей), самый главный македонец в Солнечной Системе.

Гераклий не успел ответить, базилевс продолжал:

— Я получил ваше сообщение. Я мог бы согласиться с оценкой сменарха Аристида, если бы не события, произошедшие за последние несколько суток на Земле.

— Война?… — упавшим голосом произнес сатрап.

— Все не так страшно, но все очень странно, — успокоил его Филипп. — Глейди Вальке, королева Маркоманнии, пропала без вести — и свыше сотни маркоманнских гвардейцев вместе с ней. В ее кабинете обнаружилось завещание.

-- ???

— Королева завещала власть народу и просила провозгласить республику, извинялась, что вынуждена удалиться от мира и посвятить себя высокому служению.

-- ???!!!

— Я не ручаюсь за точность перевода, — заметил базилевс, — но в копии, которую я держу перед глазами, именно так и сказано — «высокое служение». Что это значит, во имя Зевса Громовержца?!

-- ???!!!

— Я решил лично расследовать это дело, — заявил племянник Космократора.

«Ничего удивительного», — подумал Гераклий. — «Скучно ему на Земле, ничего не происходит…»

Флавий лежал на спине, уставившись в бесконечное синее небо этой планеты. Во лбу его зияла оплавленная дыра. Гафни не промахнулась.

Гафни тоже лежала, но скорпион гесперийца прострелил ей всего лишь левую руку.

— Ваша спутница истекает кровью, ей надо помочь, — мягко заметил римлянин.

Замабал согласно кивнул и взмахнул нервобаллистой.

— Ваше оружие, трибун.

— Я не трибун, я всего лишь центурион… — начал было Аттилий.

Карфагенский капитан выстрелил.

«Не попал», — с некоторым удивлением и понятным облегчением отметил Аттилий секунду спустя.

— Следующий снаряд — вам в голову, — пояснил коварный пуниец. Аттилий молча вытащил из кармана баллистер и бросил его в воду. БУЛЬК!

— На колени и руки за голову, — добавил равсаран, и римлянин снова подчинился. Теперь Замабал мог заняться Гафни. Скверная рана… а у него только одно средство, но достаточно хорошее. Капитан спрыгнул в челнок и, косясь в сторону лежавших и стоявших на звездолете тел, быстро отыскал гиппократор. Вернувшись к принцессе, он положил медицинский автомат ей на грудь. Гиппократор быстро изучил пациентку и принял оптимальное решение. КЛИНК–КРАК! На глазах у пораженных зрителей левая рука Гафни отделилась от тела и упала в воду.

— Гиппократору виднее, — машинально произнес Аттилий, но тут же заткнулся, увидев направленный на него дрожащий ствол.

ВЖЖЖ–ПШШШ–ШШШК! — гиппократор впрыснул необходимые дозы лекарств и наложил герметичный пластырь.

— Постельный режим до ближайшего военного госпиталя, — прозвучало из динамика автомата, после чего он перебрался на живот принцессы, где и пристегнулся.

— Ближайшего госпиталя? — с тоской переспросил капитан. Гиппократор не ответил. Замабал задумался, потом перевел взгляд на Аттилия.

— На звездолете мало что осталось, — машинально ответил тот. — И нашего врача, кажется, тоже убили…

— Между прочим, кто? — поинтересовался пуниец.

Римский офицер честно рассказал про трехглазых чужаков.

-- …когда сирену включили, я в свою подсобку забился, — изливал душу Аттилий. — Я всегда так делаю. Ну их к воронам. Я еще на второй день понял, что на этом корабле что-то не чисто. А мне прямо в лицо и говорят: «Держи рот на замке и смазывай шестеренки, тогда вернешься домой на пару сестерциев богаче». Ну я и не выступал. За полгода раз десять в бой вступали. До сих пор побеждали… или вовремя драпали. А теперь не повезло…

— Достаточно, — перебил его Замабал. В голосе карфагенского капитана сквозили лишь пять–шесть процентов доверия. — А это кто был? — последовал кивок в сторону Флавия.

— Один из этой банды, — пожал плечами Аттилий. — Я с ним всего пару раз сталкивался. Чем он занимался на корабле — понятия не имею. Мне не докладывали.

Замабал задумался.

Врет или не врет?

Аттилий или его брат?

Как узнать правду, понять и разобраться?

Под рукой не было опытных карфагенских антиразведчиков из команды корабля и последних достижений высоких пыточных технологий. Попробуем обойтись собственными силами и разложить все по корзинам.

Иногда самый простой ответ и есть самый правильный. Как звали того греческого философа, который предлагал отвергать все сложное и лишнее? Оккамарх… Оккамотель… Оккамаст… Оккамед? Неважно. Согласно этому… А! Вспомнил! Оккамемнон!!! Так вот, согласно Оккамемнону, это и есть Аттилий. Тот самый, командир триремы «Гнев Юпитера».

Но «Гнев Юпитера» с командиром на борту был сброшен в пекло оранжевого солнца, где и сгорел.

Но позвольте! А кто сказал, что корабль сгорел? Замабал стоял на капитанском мостике македонского флагмана; видел, как «Гнев Юпитера» направляется в сторону звезды… Но он не следил за приборами. Звездолет вполне мог обогнуть солнце, свернуть в сторону…