Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты

— По вам сразу видно, что наказуемое замыслили, уши распрямите, — сказала я им. Мальчишки посмотрели друг на друга, засмеялись и подняли ушки, как самые примерные ученики на уроке.

— Мы идём искать потайной туннель, который идёт от нашей пещеры до соседней. Мы думаем, что он начинается где-то от пещер кожевенника или от хранилища запасов. Пойдёшь с нами?

При словах «хранилище запасов» я почувствовала, как утихший во время занятия голод пробудился снова, а ушки сами прижались к голове. В хранилище так много вкусного! Продукты долгого хранения, копчения, соления, варенья… Если нас там поймают, наказание будет очень долгим.

— Конечно иду! Начинаем от хранилища? А как мы туда проникнем? Надо воды с собой взять.

Мальчишки переглянулись. Ну вот, о самом главном не подумали. Как же есть соленья или варенья без воды? Никуда мальчишкам без девочек! Через несколько минут, добыв флягу воды у мамы Серого, мы спустились к водогрейным установкам. Здесь огромные рычаги, уходящие в море, поднимали и опускали поршни, которые нагнетали горячий воздух в баки с водой.

— Ну и куда вы меня привели? Хранилище в другой стороне.

— Не торопись. Хранилише-то там… а вход здесь.

Мальчишки зашли за установку и пролезли в незаметное вентиляционное отверстие. Вся наша пещера пронизана сетью вентиляционных ходов — только благодаря им такое большое количество людей может выживать внутри каменных туннелей. Сейчас мы ползли по горизонтальному ходу, который шел от водогрейных установок к хранилищу. Я ползла последней, молясь о том, чтобы на пути не встретились решётки — в вентиляционных каналах положено ставить многослойные решётки от крыс и насекомых. О том, чтобы ползти всё это расстояние, пятясь назад (развернуться в узком ходу было почти невозможно), было страшно даже подумать.

Ползти пришлось долго и в полной темноте. Иногда я чувствовала отверстия боковых вентиляционных ходов, они были закрыты решётками. Видимо, мальчишки очень хорошо знали этот ход, а может быть, ползли по нему не в первый раз, но они двигались быстро и уверенно. Наконец эта бесконечная дорога закончилась. Ползший впереди Лейте что-то сказал и исчез. Потом откуда-то снизу стал виден свет. Это Лейте спрыгнул в пещеру и зажёг масляную лампу. В свете лампы я увидела контур ползшего впереди Серого, но затем исчез и он. Раньше, чем успела что-то понять, я свалилась на мешки с мукой. Мешки не лежали на полу, а были подвешены к потолку, и потому падать пришлось два раза — сначала на мешки, а потом второй раз, когда я соскользнула с мешков. Мальчишки засмеялись, я обиделась.

— Могли бы предупредить!

Перед тем, как искать потайной ход, мы попробовали копчёной ветчины, сухарей, орехов нум, солёных огурцов из бочки и множество других вкуснятин. Тщательно подобрав в полотняную торбочку крошки и скорлупки (лишние вопросы взрослых нам были не нужны), мы приступили к главной задаче.

Потайной ход нашелся неожиданно быстро. Взрослые ни за что не обнаружили бы его. За прошедшее время пещеру запасов несколько раз углубляли, к ней пристроили ряд дополнительных пещер. Ледник, например, в который мы зимой таскаем лёд и в котором обычно хранят мясо. Старый ход находился на высоте примерно двух ростов взрослого человека, за небольшой полкой-выступом. Когда-то он был закрыт железными воротами и завален камнями. Теперь железные ворота рассыпались в прах, а камни превратились в груду мусора. И кому только пришло в голову делать ворота из столь дорогого и быстро портящегося материала? Завал камней находился с нашей стороны пещеры, и в те времена, когда строители углубляли дно пещеры, они, наверное, казались сплошной стеной. Теперь между верхним рядом камней и потолком хода образовалась небольшая щель, в которую вполне могла пролезть крыса… или девятилетний ребёнок.

По очереди мы пролезли в щель и оказались на той стороне, где и обнаружили ржавчину от рассыпавшихся ворот. Было страшно даже подумать о том, сколько времени прошло с момента постройки.

Мы стояли на полу совершенно прямого хода, стенки его были ровными, сводчатыми, лишь кое-где из них выпали камни. Пол был покрыт одинаковыми, очень гладкими и притёртыми друг к другу шестиугольными белыми камнями. Мы никогда не видели такого материала в природе.

— Интересно, где предки брали такие камни? — спросила я, — В некоторых старых залах пол тоже такими выложен.

— Это не камни. Это бетонная плитка, искусственный камень, — впервые с начала приключения подал голос Петя. Впрочем, нам это ничего не сказало. Мы двинулись вперёд по ходу, рассуждая между собой, как далеко нам следует заходить на первый раз и стоит ли идти до соседней пещеры. Прошли мы так не более ста метров. Здесь нам путь преградил обвал. На этот раз это была не искусственная стена из камней, а самый настоящий обвал, случившийся от времени или от землетрясения. Мы попытались подвигать камни в обвале, чтобы прорыть ход на ту сторону.

— С ума сошли? — зашипел Петя, — Стены в таких местах очень непрочные, сейчас свалится на вас несколько тонн камней, и — прощайте, дети!

Мы уже собирались возвращаться, когда Серый заметил, что в потолке зияет небольшая дыра — не искусственная постройка, а небольшой ход — промоина, наподобие тех, в которых мы играли в прятки в верхних пещерах. Мы с интересом взобрались в этот ход. Оказалось, что промоина затем поворачивает и идёт по горизонтали, выводя к другой стороне завала. Одного удара по камню, что находился под промоиной, хватило, чтобы он отвалился и укатился куда-то на ту сторону, в неведомую тьму. Серый сунулся в отверстие, следом за ним спрыгнул Лейте, а потом и я. Здесь пахло очень плохо, какими-то животными. Серый, осветив пещеру масляной лампой, закричал: «Ядовитые белки!». И точно: из множества норок, расположенных по всей окружности пещеры, выглядывали ядовитые и очень опасные зверьки. Я завизжала. Пёсик Петя выпрыгнул из кармана Лейте и встал перед нами. Призрак бабушки сгустился перед нами, лицом к белкам. Но белки даже не подумали нападать. Мой визг напугал их настолько, что они кинулись разбегаться — одни ринулись в то отверстие, из которого мы только что вылезли, остальные куда-то вглубь пещеры. Только одна белка решалась напасть на нас. Серый кинул в неё тем, что было в руках — масляной лампой (попал). Масло разлилось по полу, прямо перед нами, и загорелось. Белка кинулась наутёк. Остальные не стали нападать. Я продолжала визжать, белки продолжали разбегаться. Масло вскоре погасло.

— Наверное, это самые страшные минуты в моей жизни, — сказал Лейте.

— А почему они нас не съели? — прозвучал в темноте голос Серого.

— Мы невкусные, — только и смогла сказать я.